Вячеслав Вигриян - Наследие Артанов Страница 5

Девушка едва не плакала. Я готов был поклясться, что еще чуть-чуть, пара-тройка невинных вопросов, и из глаз моей собеседницы ручьем потекут слезы.

– Я все понял, успокойся. Ну конечно же, это повод, – сам не зная, зачем я это делаю, я прижал Эльвианору к груди, согревая ее теплом своего тела.

Удивительное дело: она даже и не подумала вырываться. Просто вздрогнула поначалу от неожиданности, а затем замерла, не смея пошевелиться. Словно птенец, выпавший из гнезда в лютую стужу и поднятый руками сердобольной старухи.

– Поверь мне, все будет хорошо, хорошо, я обещаю.

Она не отвечала. Только прижималась ко мне все теснее словно боясь, что я исчезну, испарюсь, растворюсь в этом разгуле осенних красок безвестной планеты, оставив после себя только постылое одиночество.

Так мы стояли довольно долго, пока внимание мое не привлек хруст сломанной ветви, прозвучавший в окружающей нас безмолвной тишине словно выстрел. Обернулся резко, всем своим естеством предчувствуя грядущие неприятности. Но нет, пронесло на этот раз, – к нам приближалась не какая-нибудь там устрашающая инопланетная тварь с истекающей слюной зловонной пастью, а всего лишь забавный карлик с лицом обиженного мопса. Несуразный весь какой-то, скособоченный, вся морда в кожистых складках, да ко всему прочему похоже еще и горбатый. В правой руке у него было что-то зажато. Приглядевшись, я понял, что это довольно некислых размеров ящерица красивого пурпурно-оранжевого оттенка, таращившаяся на меня с не меньшим интересом чем и я на нее.

– Эльвианора, ты только посмотри какое чудо!

Девушка послушно повернула голову. Слезы, так и норовившие выплеснуться из ее небесно-голубых глаз, немедленно высохли.

– Ой, ну надо же, какой милашка! Иди к мамочке, малыш!

Она оторвалась наконец от моей груди и поспешила к гостю, проваливаясь острыми шпильками своих каблуков в податливо-рыхлую землю. Улыбка карлика стала еще более умильной когда Эльвианора приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки, а затем… затем произошло невозможное. Уж не знаю, что он там сделал со своей ящерицей, со стороны было похоже, что карлик просто нажал на какую-то точку у нее на брюхе, но та вдруг внезапно надулась, злобно засверкала опаловыми глазками и плюнула в подходящую девушку клубком отвратительной черной слизи.

– Ах ты скотина!!! – уже на бегу я успел краем глаза заметить как падает моя подопечная наземь с лицом, искаженным немыслимой мукой, как закатываются ее зрачки.

Карлик был уже совсем близко. Рывок – и кулак мой соприкасается с его приплюснутой мордой, я чувствую, как ломаются в ней хрящи, а кулак мой окрашивается его кровью, в точности такой же черной, как и слюна ящерицы, что пригрелась у него в руке.

– На, получи, урод! – Еще один удар примерно в то же самое место. Уж не знаю что на меня нашло, на самом-то деле я не ахти какой боец, здесь, видимо, сыграло свою роль нешуточное волнение за доверившуюся мне девушку, что лежала сейчас недвижимо на холодной земле чужой планеты. Чужой, в полном смысле этого слова.

Я молотил карлика так долго, что, казалось, прошла целая вечность. Он уже не стоял – мешком валялся на земле, а я, сидя на нем сверху, долбил и долбил кулаками по отвратной морде, которая, похоже, на глазах становилась еще более приплюснутой, чем была до этого.

Как ко мне подошли со спины еще двое – я уже не заметил. Ощутил лишь, как в шею мне впивается что-то мокрое, этакий тугой липкий сгусток и тотчас же закатывается за воротник, впитывается в кожу, заставляя ее неметь, онемение это распространяется все дальше, захватывает конечности, парализовывает губы. Теперь я уже не кричу, – мне некогда. Мне нужно успеть намертво вцепиться зубами в ногу одного из уродцев, прежде чем тело окончательно перестанет повиноваться, а сознание улетит прочь, прочь от проклятой планеты и ее обитателей.

Глава 2

Я лежу на чем-то холодном и твердом, – именно такой я сделал вывод когда заставил себя пошевелить рукой, превозмогая острую боль в суставах. Откуда боль, кстати? Последствия попавшей мне на кожу парализующей слизи? Возможно. Но с этим мы будем разбираться позже, а сейчас меня в первую очередь интересуют всего две вещи: где я и что с Эльвианорой, жива ли она. У меня до сих пор стояло перед глазами ее белое, как мел, лицо. Стоп, а может быть это был всего лишь сон? Космическая красотка на каблуках-шпильках, карлик с лицом обиженного мопса? Сейчас я проснусь, умоюсь, побреюсь и побегу на работу, а сон мой останется в прошлом и очень скоро развеется как дым, оставив о себе в качестве напоминания лишь капельку горечи. А что, эта гипотеза тоже имеет право на жизнь, вот только глаза открывать почему-то подозрительно не хочется, умом-то понимаю ведь, что все не так просто. А, ладно, была ни была. Тяжко вздохнув, я все-таки заставил себя расплющить веки. Ага, сон, держи карман шире. Я в каком-то помещении похожем на хлев. Так, по крайней мере, можно было подумать, судя по запаху. Помещение сравнительно невелико, шагов пятнадцать в длину, а в ширину и того меньше как минимум раза в два. Всю его площадь занимают кое-как сбитые из древесины нары, причем дерево, похоже, не потрудились даже обтесать как следует – там и сям торчат сучки да заусеницы. Нет, не хлев это, обманул меня нос. Самый обыкновенный барак, в котором содержится вовсе не скот. Впрочем, судить за это мой нос явно не стоит, ведь он был введен в заблуждение миазмами человеческих испражнений, доносящимися из дальнего, затемненного угла помещения, который, смешиваясь с запахом немытых тел, и создавал этот всепроникающий «аромат».

Ничего не скажешь – мило. А главное: никаких ненужных излишеств. Лично мне спартанская обстановка всегда импонировала. Да ладно, шучу конечно, шучу. А что мне еще остается? Не пялиться же в единственное на весь барак окно со щелями толщиною в палец, из которых не по-детски сифонит морозным воздухом? К тому же и далековато оно от меня, нары-то мои у противоположной стены, аккурат рядом с массивной входной дверью, выполненной из неизвестного мне серебристого металла.

Стены… Только сейчас я обратил внимание на то, что материалом для них послужила какая-то странная пористая порода, причем они монолитны, ни единого шва на них не наблюдается, как и на самом потолке впрочем. Что стены, что потолок грязного сероватого цвета с отчетливо видимым налетом копоти. Откуда копоть догадаться несложно, если повернуть голову чуть правее – там, ближе к середине барака, был выложен небольшой очаг, почерневший от частого использования.

Барак, как про себя я назвал это убогое помещение, был абсолютно пуст. Не считая меня, конечно. Плохой знак, очень плохой. Остается лишь надеяться, что Эльвианору поместили в какое-то другое, более приличное место.

Ладно, хочешь не хочешь, а пора вставать. Осмотреться, проверить на прочность стены своего нового жилища да двери. Я свесил ноги с нар, встал, потянулся, разминая затекшие мышцы. Тишина, на мои телодвижения никто не реагирует. Тюремщикам до лампочки чем занимается их пленник. А может оно и к лучшему: после того, как я измочалил напавшего на мою спутницу «мопса» ожидать приличного приема с их стороны было бы полнейшей глупостью.

Подошел все-таки к окну. Вид из него открывался так себе, на «троечку»: унылая равнина, покрытая слоем бурой растительности, полоска леса вдали, где-то у самого горизонта. Ну вот и все, пожалуй, не считая узкой ленты дороги с растрескавшимся дорожным покрытием. На вид она казалась не то чтобы неухоженной, а скорее древней, от нее так и веяло чередой пролетевших тысячелетий. Куда она ведет, кто те безвестные строители, соорудившие ее посреди этой убогой пустоши, – откровенно говоря, на все эти вопросы мне было начхать. А вот на оконное стекло – нет. Я поковырял его ногтем, саданул кулаком, а затем, разогнавшись как следует, в прыжке приложился к нему ногой. Реакции ноль. Зато теперь становится понятным отсутствие металлической решетки.

Уяснив, что из места моего заточения так просто не выбраться, я почему-то сразу успокоился. Вновь забрался на свои нары, прикрыл глаза, представляя, что я нахожусь где-нибудь на курорте, а свежий морской бриз, играя, теребит мои волосы, брызгает на лицо крупицами солоноватой влаги.

– О слава Терихоандронасу, вы живы!!!

– Да жив, жив, – я бурчал как последний зануда, хотя мне было чертовски приятно ощущать, как тонкие девичьи руки обвиваются вокруг моей бычьей шеи, а солоноватые капли влаги на поверку оказываются вовсе не игрой моего заспанного воображения, а самыми что ни на есть настоящими слезами, пролитыми, между прочим, в честь моего внезапного восстания из мертвых. – Господи, да что это с тобой? Ты почему вся такая грязная? – я соизволил наконец открыть глаза и теперь потрясенно таращился на Эльвианору.

Дааа, от внешнего лоска моей спутницы не осталось и следа: волосы растрепанные, мокрые, некогда белая футболка уже далеко не белая, да и сама девушка мало того что мокрая с головы до пят, – она вся извазюкана в какой-то глинистой грязи отвратительного рыжеватого оттенка. К тому же она была не одна – мои нары обступили штук пятнадцать существ настолько между собою не схожих, что человека с более слабой нервной системой наверняка хватил бы удар, случись ему вдруг оказаться на моем месте. Одно из них, например, то, что третье слева, щеголяло расчудесным расписным панцирем, я успел как следует рассмотреть его, когда оно повернулось к своему соседу – миниатюрной хрупкой особи с лицом обиженной мартышки, у которой только что отобрали банан, и пробулькало ей нечто настолько невразумительное что вот так, с ходу, я бы затруднился и повторить. К моему удивлению «мартышка» ответила, ответила на своем языке, но видно было, что они распрекрасно поняли друг друга. Ну все понятно: видимо все разумные существа в этой части галактики пользовались услугами симбиотов-переводчиков, как и Эльвианора.