Александр Брызгалин - Прибежище Водолея Страница 5

– Я обрыдаюсь.

– А ты, – обратился я к дочери, – что ты думаешь о своем любимом детском садике с решетками на окнах?

– Фу! – Эльза скорчила гримасу. – Какая гадость!

– Папа, – спросил Майкл подозрительно, – ты это все к чему?

Я посмотрел на Линду, и мы улыбнулись друг другу.

– Наконец-то я могу это произнести, – сказал я и повернулся к детям. – Дело в том, что мы крадем не звездолет, – это было бы глупо, зачем он нам? Мы крадем планету. И мы не собираемся возвращаться на Землю.

Я выпустил очередную порцию голубоватого дыма в сторону Юпитера. Майкл смотрел на меня с состраданием.

– Мама, у папы что-то с головой? У него комплекс Наполеона?

– Майкл, дорогой, папа всегда знает, что делает.

– Я ведь не сказал, что хочу завоевать планету. Я сказал, что хочу ее украсть.

Майкл пожал плечами. Он был до смерти разочарован. Он думал, что каникулы безнадежно испорчены. Он еще не осознал всей значимости происходящего.

– Это как с банком, – пояснил я на доступном примере. – Можно приклеить усы, оттопыренным в кармане указательным пальцем напугать охранника, унести дневную выручку кассы, а потом полтора года наслаждаться пониженной лунной гравитацией. А можно украсть весь банк целиком, став его президентом. Став президентом фонда, можно украсть фонд, а став президентом страны, можно украсть всю страну. Понимаете, о чем я?

Дети подавленно молчали.

– Мы украдем такую планету, что пальчики оближите. Да еще три луны в придачу.

– Тебе одной было недостаточно? – спросил Майкл. – Папа, ты безумен. Находка для психиатров.

Эльза начала плакать.

– Мама, вас с папой посадят, и мы вас больше никогда не увидим?

Линда принялась утирать ей слезы.

– Послушайте, – сказал я, раздражаясь. – Неужели вы думаете, что я пошел бы на это, не будь на все сто процентов уверен в успехе?

И я начал рассказывать им все с самого начала.

Как во время моего вынужденного пребывания на Луне я не раз слышал одну и ту же историю о некоем правительственном проекте, касающемся судьбы заключенных, приговоренных к срокам свыше пятнадцати лет. Этих ребят запирают в отслужившем свой век звездолете и отправляют прямиком на край света обживать незаселенные планеты. Желающих добровольно покорять новые миры, как известно, не слишком много, к тому же в большинстве своем это идеалисты, мало приспособленные к нестандартным условиям существования.

Про то, как вышел на одного продвинутого программиста, известного среди заключенных под кличкой Скромный Компьютерный Гений, и сумел заинтересовать его своим планом.

Про то, как мы вдвоем разработали тактику и стратегию предстоящей кампании.

Про то, как Скромный Компьютерный Гений прямо с Луны проник в банки данных организаций по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях и слегка там поколдовал. В результате списки претендентов на звание «переселенец-первопроходец» претерпели некоторые изменения – в них появились новые фамилии.

Про то, каких сил стоило привлечь к нашему делу находящихся на воле, но не слишком дружащих с законом влиятельных людей и, соблюдая полную секретность, собрать необходимую сумму, обеспечивающую материальную базу нашего проекта.

Про то, как забавно было подкупать пугливых чиновников и внедрять в охранную службу своих людей.

Про то, как непросто было выбрать устраивавшую всех планету и сделать так, чтобы в реестре пригодных для колонизации миров она оказалась под грифом «Принудительная колонизация. Карантин 500 лет».

– И вот наконец все позади, – закончил я свой рассказ. – Мы набираем скорость и завтра, за орбитой Урана, примем на борт остальных членов нашей веселой команды. По документам все мы – принудительно переселяемые, и наша дальнейшая судьба никого не волнует. Даже если правда когда-нибудь и выплывет наружу, это не будет иметь значения. Теперь вы понимаете, сколь фантастические перспективы раскрываются перед нами?

– А почему это влиятельные люди стали тебе помогать? – подозрительно прищурился Майкл.

– Потому что мы забираем с собой некоторое количество их неугодных родственников и бывших друзей. Я так понимаю, согласия этих бедолаг никто не спрашивал. Я тоже вопросов не задавал. В конце концов, как говорится, за столом никто у нас не лишний. Места хватит всем.

– А мороженого всем хватит? – с беспокойством спросила Эльза.

– Не волнуйся, милая. Мы берем с собой очень много разных машин и приборов. Они построят нам дома и дороги, будут изготавливать нужные вещи, готовить пищу. Они исполнят любое твое желание.

– Мы будем ходить на охоту! – просиял Майкл.

– Это уж как захочешь. Вообще, каждый найдет себе занятие по душе, скучать не придется.

– И когда же мы туда доберемся? – Сын сгорал от нетерпения.

– Стандартный полет рассчитан приблизительно на пять лет, чтобы заключенные успели переосмыслить собственную жизнь и сделать нужные выводы, однако нас, разумеется, такие сроки не устраивают. Мы будем там через три месяца.

– Ура! – завопил Майкл. – Своя планета! Что хотим, то и делаем!

– Не совсем так, – усмехнулся я, – но что-то вроде. Надеюсь, через пару лет никто из нас о Земле и не вспомнит.

Все шло как по маслу, даже не верилось. За орбитой Плутона нас поджидали несколько прогулочных яхт и тяжелых звездных грузовиков, под завязку набитых людьми и всем тем, что нам потребуется в ближайшие сто лет. Корабль сразу же преобразился, перестав быть похожим на космический призрак. Палубы и отсеки наполнились голосами взрослых, криками и смехом детей. Гудели погрузчики, деловито сновали туда-сюда электронные стюарды и мусорщики. Настроение у экипажа было приподнятое, никто не жалел о сделанном выборе. Даже неугодные родственники и бывшие друзья влиятельных людей, поначалу уверенные, что не сегодня-завтра их непременно выбросят за борт, со временем расслабились и влились в компанию. Все мы ощущали себя владетелями пещеры Али-Бабы. Жизнь начиналась сначала.

Благодаря тщательному отбору, публика на нашем ковчеге подобралась в основном интеллигентная. Здесь были математики, художники, поэты, талантливые инженеры и просто приличные люди, решившие по той или иной причине навсегда порвать с человечеством. У нас был даже чудаковатый философ-экзистенциалист, пятьдесят лет жизни угробивший на поиски смысла бессмысленности своего существования и теперь надеявшийся отыскать его в просторах Вселенной.

Несмотря на различие характеров, мы отлично ужились друг с другом. Думаю, не в последнюю очередь оттого, что всего у нас было в достатке. Психолог, на присутствии которого в свое время настояла Линда, профессионально скучал. Койка в его кабинете оставалась пустой, а самого доктора все чаще видели ходящим по потолку в магнитных ботинках.

Мы читали, смотрели фильмы, слушали музыку, играли, занимались спортом, а тем временем наш корабль все дальше уходил от Земли, уверенно приближаясь к месту своей последней стоянки.

В один из дней я торжественно и взволнованно объявил по внутренней связи, что нами пройдена половина пути. По этому поводу был устроен банкет. После полусотни тостов за свободу, независимость и светлое будущее мы провели конкурс на лучшее название нашей планеты. Победителем неожиданно стал мой сын Майкл, предложивший дать новой родине пусть несколько варварское, но зато громкое и звучное имя Нанабу, что, как нетрудно догадаться, было сокращенной формой выражения «надежда на будущее».

Я даже начал жалеть, что наше путешествие скоро закончится. Став нанабуянами, мы неизбежно отдалимся друг от друга. Каждый выберет себе местечко по вкусу, обустроится – и прощай наша веселая компания. Мы, конечно, будем встречаться, наносить друг другу визиты, но планета такая большая, а нас, в сущности, так мало… В кого превратятся на новом месте все эти оптимисты и весельчаки? То ли дело сейчас: у поэтов усложнились и обогатились рифмы, у художников появились новые цветовые решения, у погрязших в бесконечных научных спорах математиков назревало открытие, а философ-экзистенциалист, часами не вылезавший из бассейна, кажется, нашел смысл бессмысленности существования в незатейливой игре в мяч с несколькими незамужними дамами. Даже Скромный Компьютерный Гений, тихий и незаметный, и тот изменился до неузнаваемости: он научился бренчать на гитаре, отрастил бороду и перешел со всеми на «ты».

Мы больше не были группой случайных попутчиков. Мы стали сплоченным обществом единомышленников. Еще немного – и мы станем гражданами нового свободного мира.

На исходе третьего месяца мы вошли в поле притяжения безымянного солнца, Нанабу была его второй планетой. Взволнованные, мы начали готовиться к посадке.

Корабль мягко принанабубился в зеленой долине у подножия гигантского горного хребта, в полукилометре от берега моря. Переполняемые естественным желанием как можно скорее ступить на твердую землю, мы едва дождались, пока откроются люки. Дети прыгали и галдели как сумасшедшие, взрослые откупоривали шампанское и поздравляли друг друга прибытием, а по грузовым пандусам, тем временем, уже спускалась техника. Первыми появились тяжелые строительные механизмы, за ними последовали смешные, похожие на щелкунчиков на паучьих ножках, роботы, мягко, но настойчиво потребовавшие отойти нас как можно дальше от корабля. Должно быть, организуют зону временного складирования, подумал я и предложил всем немедленно отправиться к морю, чтобы не мешать разгрузочным работам.