Андрей Бурцев - Люди в сером 3: Головоломки Страница 5

– Ляшко, ты слишком близко! Отойди! – проговорил он в пустоту.

И тут же как бы из ниоткуда раздался голос Олега, чересчур спокойный, хотя само это спокойствие его напряженность:

– Погодите, там кто-то есть. Хочу с ним поговорить. Сейчас установлю контакт и…

На секунду он замолчал, потом заорал так, что Серегин чуть не слетел с ящика:

– Серж, давай! Влупи им!..

Серегин резко дернул головой и взмахнул руками, стараясь сохранить равновесие на шатком своем сидении. Фуражка покатилась в чердачную пыль. Но участковый этого даже не заметил. Он видел, словно во сне, как из «фотоаппарата» Сержа появился вдруг ярко-лимонный луч, направленный куда-то во двор. А долгое мгновение спустя Серж плавно, точно в замедленной съемке, изогнулся и оторвавшись от своей «машинки», стал падать, зацепив в падении треногу. «Фотоаппарат» не упал, только накренился. Бьющий из него толстый луч света направился вверх, задев попутно переплет рамы чердачного окна.

Разлетевшись на куски, рама вылетела наружу. Все заглушил звон битого стекла, и этот звук словно подал Серегину команду действовать.

Сам он потом так и не вспомнил, что делал следующую минуту. Лишь по рассказам Вольфрама он знал, что, когда упал Серж, Серегин подскочил к «фотоаппарату», который Вольфрам поименовал «лучевой пушкой», и, грамотно и четко, словно долго тренировался, произвел «заглушку» почти совсем уже открытого портала, умудрившись не задеть при этом торчавшего рядом Олега. Потом выключил «пушку», опять-таки правильно, снизив сначала мощность и напряжение. И все это Серегин проделал, впервые в жизни видя такую аппаратуру и понятия не имея, для чего она предназначена.

Когда Серегин себя осознал, он сидел во дворе на низеньком бордюрчике песочницы. Фуражка куда-то девалась, но это его не волновало. Он попытался вспомнить, что было, но в голове была дикая каша непонятных звуков и образов. И еще он помнил донесшийся со двора дикий вопль. Чей-то вопль, чей-то совсем чужой вопль. Рядом с ним сидели Вольфрам и Олег. И Вольфрам, глядя сузившимися глазами в пустой скверик, яростно выговаривал Олегу, а тот лишь молча кивал:

– …когда слышишь приказ, надо его выполнять, а не дебаты разводить. Контактов ему захотелось, любопытный ты наш. А Серж погиб, потому что промедлил. Ему надо было сразу «глушить», а он боялся задеть тебя, дурака…

– Мужики, – очумевшим голосом прервал его Серегин. – А что это было?..

Вольфрам повернулся и пристально посмотрел на него.

– Портал это был, – неожиданно спокойным голосом сказал Вольфрам. – Портал – это дверь такая, проход в другие миры…

– Знаю, – оборвал его Серегин. – Читал фантастику. Но ведь их не существует…

– Существует, как видишь. И один из них ты только что сам «заглушил». Ну, захлопнул, что ли. Закрыл. Понятно?

– Понятно, – растерянно пробормотал Серегин. – Но… А кто так страшно орал?

– Видишь ли, – поднял голову Олег, – когда резко захлопываешь дверь, можно кому-нибудь прищемить пальцы. Или слишком любопытный нос. Считай, что именно это ты и сделал.

– А ты помолчал бы, Ляшко, – снова со злостью сказал Вольфрам. – Я бы на твоем месте поблагодарил лейтенанта, он ведь тебе жизнь спас. Если бы не он, лежал бы ты сейчас хладным трупом. Как Серж…

Олег недоумевающе уставился на Серегина.

– Но… Как же ты…

Серегин с силой замотал головой.

– Не знаю. Поверишь, ничего не помню? А эти другие миры… – обратился он к Вольфраму. – Там что, тоже люди живут?

– Люди – не люди, но живут там точно, – сказал Вольфрам.

Глаза участкового стали по блюдцу.

– О…еть, – прошептал он. – Мужики, да кто вы?

На узком лице Вольфрама промелькнула мимолетная улыбка.

– А мы как раз те, кто такие порталы закрывает, – сказал он. – И дает по рукам всяким непрошенным гостям.

– О…еть, – повторил Серегин. – А у них что, и руки есть? – задал он нелепый вопрос.

– Ну, что-то у них там есть, – туманно ответил Вольфрам. – Ладно, пора уходить. Сейчас любопытные начнут собираться. А на фига нам всякие зрители да свидетели? Чердак я запер, – добавил он, перехватив недоуменный взгляд Олега. – Ночью приедут «чистильщики» и все заберут. И аппаратуру, и Сержа.

– А Серж точно… – осторожно спросил Олег.

Вольфрам встал и дернул плечом. Серегин отметил, что у него это получается выразительно.

– Точно, – отрезал он. – А тебя, Ляшко, так же точно ждет служебное расследование. Пошли. – Он обернулся к Серегину. – Ну, лейтенант, ты с нами?

Серегин не раздумывал ни секунды. Он все еще пребывал в обалдевшем состоянии, в каком, как во сне, возможно все.

– А… можно? – зачем-то спросил он.

– Нужно! – веско сказал Вольфрам. – После того, что ты сделал – нужно!

И они пошли со двора, шлепая прямо по не успевшим еще застыть по вечернему времени осенним лужам. На улице, по словам Вольфрама, их ждала машина.

Необходимо создать комплексную группу для выполнения специального задания, связанного с осуществлением поисковых мероприятий в р-не г. Свердловска. Всей полнотой информации обладает Иван Павлович Сорокин, которому поручено курировать данное мероприятие. В его распоряжение должна поступить группа ученых и специалистов, список прилагается…

Прошу оказать полное материальное и техническое содействие группе тов. Сорокина И.П… Ожидаемый срок прибытия 11.06.83 г.

6 июня 1983 года

Профессор Павлюков Николай Андреевич появился в отделе ровно за пять минут до начала обеденного перерыва.

– Где Штерн? Срочно ко мне, – бросил он в пространство, проходя меж столами сотрудников, в основном, женщин, которые при виде его засуетились, поспешно убирая зеркальца, помаду и прочие прибамбасы, не имеющие отношения к истории Тибета.

Павлюков никогда не здоровался сам, – как с подчиненными, так и с начальством, считая любые проявления вежливости пустыми ритуалами, зря отнимающими время, – и не приветствовал вежливость в сотрудниках. Скрывшись за обитой дерматином дверью в приемную, он коротко кивнул секретарше и повторил:

– Леночка, срочно мне Штерна. И больше никого.

И скрылся в своем кабинете. Там он сел за стол и уставился в никуда, время от времени барабаня пальцами по полированной крышке стола. Сидел он так не долго. Буквально через пару минут в кабинет вошел его заместитель Штерн. Вошел, разумеется, без стука, который профессор также относил к ненужным ритуалам. Впрочем, стучать не было нужды – сидящая в приемной на страже Леночка не пропустила бы никого без нужды.

– Что-то случилось, Николай Андреевич, – спросил Штерн с порога с ноткой недовольства в голосе.

Пунктуальный до последней стадии педантичности, он уже направился было на первый этаж Института в столовую, когда его отловили и перенаправили к шефу, предупредив при этом, что «сам не в духе».

– Садитесь, Герман Иванович, – бросил Павлюков и щелкнул рычажком селектора, стоящего справа от массивного письменного прибора, выполненного из мрамора в виде средневекового замка с двумя башенками, стеной и даже рвом, где лежали три ручки. По цоколю прибора шла надпись: «Николаю Андреевичу Павлюкову в честь Юбилея. 50!» Прибор был вручен в торжественной обстановке совсем недавно, весной, и Павлюков все еще украдкой любовался им.

– Леночка, ко мне никого. И никаких звонков», – сказал он в селектор и вернул рычажок на место.

Штерн тем временем сел в одно из двух больших кожаных кресел у стола.

– Что случилось, Николай Андреевич? – спросил он.

– Я сейчас был там, – ответил Павлюков, направив указательный палец в потолок.

– У директора? – уточнил Штерн, любивший во всем ясность и не терпевший намеков.

– Берите выше, Герман Иванович. Берите выше! – с какой-то лихостью в голосе сказал Павлюков.

– В Министерстве Культуры, – понял Штерн.

– Еще выше! – провозгласил Павлюков. – Выше!

– Да что это за игра в угадайку, Николай Андреевич? – нахмурился Штерн.

Он уже семь лет был заместителем начальника отдела Института Востока, поэтому в разговоре с Павлюковым мог позволить себе некоторые вольности.

– Меня вызывал к себе Юрий Владимирович, – с восторженным ужасом в голосе провозгласил Павлюков.

Штерн пошарил в памяти, но не нашел никого из обширной когорты начальства с таким именем.