Неокортекс (СИ) - Никсон Ник Страница 5

Хакас опустился на колени и заплакал. По сравнению с иссохшим телом брата, Хакас, облаченный в скафандр, выглядел громадным снежным человеком. Силища в нем и вправду была нечеловеческая. Как это часто бывает, когда где-то прибыло, в другом месте убыло. Так и Хакас никогда не блистал умом и сообразительностью. Марику же наоборот досталась двойная порция извилин, и вместе они хорошо дополняли друг друга. Лучшая команда, которая когда-либо была у Ясона.

Все произошло так быстро и неожиданно. Ясон даже не успел отдать приказ. Если бы Марик не обесточил установку за секунды до выброса, последствия были бы намного хуже.

— Он спас товарищей ценой собственной жизни, — продолжал говорить Тетерин.

Возможно, карман, или движение ледовых масс, или не сработала блокировка оборудования, или… Ясон успел перебрать в голове сотню причин. Но, как и с прошлыми неудачами — точного ответа не было.

Неизвестно в каком теперь состоянии скважина. Авария отбросила их на много месяцев назад. Да что там месяцев — на новую скважину у них не хватит ни сил, ни времени. Миссии конец. Без готовой скважины не добыть образцы из подледного океана. Для Томаша Янцыча, президента корпорации «Янцыч» — это удар, от которого не оправиться. Он поверил в Ясона и верит до сих пор, как и все присутствующие. Они не сомневаются, что Ясон найдет решение. Всегда находил и найдет сейчас. Его чутье никогда не подводило — так они думают.

Никогда?

Было кое-что, о чем Ясон не мог сказать никому. О чем он не упомянул в рапорте. Страх. Приступ был настолько сильным, что он не мог пошевелиться, глядя как Марика, словно куклу швыряет в сторону. Как орет и бежит Хакас. В тот момент мысли Ясона затуманились, он как будто отключился из жизни. Не первый раз в его карьере происходил выброс, были и раненые и погибшие. Профессия буровика крайне опасная штука. Ясон всегда должен быть готов к любой внештатке. И этот раз не был исключением. Тот страх был иной природы. Старые воспоминания, о которых он давно забыл. Может быть это просто совпадение? Случайный отголосок прошлого. Как узнать точно? И, главное, как быть уверенным, что страх не вернется вновь?

— Ясон, — обратился Тетерин. — Думаю, мы можем заканчивать.

— Леон, Густав, давайте, — приказал Ясон.

Леон и Густав, два французских бродяги, как называл их Ясон — не братья, как Хакас и Марик, хотя иногда казалось, что они близнецы. Ребята честные, профессионалы своего дела.

Парни встали по обе сторону от тела, взяли в руки ремни, привязанные к свертку. Потянули на себя.

Хакас внезапно схватил тело брата и не позволил сдвинуть его с места.

— Хакас, нам нужно это сделать, — сказал Ясон.

Хакас молчал, положив голову погибшему брату на грудь.

Надежда Вершинина вспорхнула с места. Опыта в перемещении по поверхности у нее было не много. Высоко подпрыгнув, она не удержала равновесие, приземлилась на колени. Ясон протянул ей руку, но она поднялась сама.

— Артур, другого пути нет, — обратился Тетерин к Хакасу. Следом глянул на ребят и кивнул им. В его жесте читался приказ — сделать через силу.

Зная характер Хакаса, Густав и Леон решили не рисковать. Тадлис тоже помалкивал.

Вершинина присела на колени рядом с Хакасом и обняла его за плечи.

Ясон не знал, о чем они говорили, но это продолжалось недолго. Затем они встали и вместе пошли к лифтовой площадке.

Ребята оттащили Марика к пологому спуску, толкнули к краю обрыва. Белый сверток скользнул по серому льду и скрылся в темноте расщелины.

— Не стесняйтесь, тут сторожевых псов нет, — Егерь закрыл внешние ворота.

Они оказались в шлюзовой камере размером с небольшой холл в мотеле. У стен шкафы со скафандрами, баллонами и аварийными масками. Здесь же можно было заменить ЖКД.

База была совсем не похожа на станцию Зимовье. Невысокие решетчатые потолки, узкие проходы, стены из сборных перегородок — в черно-белой расцветке. На них хаотично висят фотографии, некоторые и вовсе к верх ногами. На одной Илья узнал Веру Голубеву и врача экипажа Надежду Вершинину. На другой запечатлена буровая бригада, на следующей вся миссия в полном составе за накрытым новогодним столом.

— Прикинь, все это вырубили в скале, — нашептывал Платон Илье. — Лед выгребли, уложили вакуумную оболочку из мягкого тетрапластика. Гнется как бумага, но ее и бритвой не возьмёшь. Укрепили каркасом, накачали воздухом. Чпок — она все ниши заполнила. Вот тебе и шар воздушный. Круто, блин.

Идею использовать толщу льда, как щит от радиации предложил Томаш Янцыч. Не нужно было готовить на Земле габаритные и тяжелые модули, спускать их на поверхность, стыковать. Все что было необходимо — выбрать удачную расщелину, опуститься на семьдесят метров вниз и углубиться в лед. Ранее Илья не придавал этому факту большого значения пока не увидел результаты. Они и впрямь поражали воображение. Работа проделана колоссальная. Особенно его заставил понервничать лифт, на котором они спустились в расщелину с поверхности. Закрепленная на стальных тросах открытая площадка с невысокими перилами ехала непростительно долго и постоянно раскачивалась. Илья смотрел перед собой — в отвесную стену темного, почти черного льда, на который миллиарды лет не падал свет. Под решетчатым полом черным-черно хоть глаз коли — совершенно не понять, как глубока расщелина. Егерь сказал, что около двухсот метров и, если посвятить прожектором, можно разглядеть дно.

— Глянь, красота какая.

Да, разве можно Егерю верить на слово? А вдруг там двести километров? Вдруг на дне живет трехголовое чудище, которое только и ждет глупца, осмелевшего взглянуть на него. Утащит в бездну и каюк.

Вздор, конечно. Не может быть тут никаких чудищ. Вот только когда стоишь там, в окружении исполинских ледяных стен, под гнетом убийственного холода, страшнейшей радиации и почти нулевого давления, от которых тебя защищает только небольшой слой ткани скафандра — мысль о всяких подледных чудищах уже не кажется абсурдной.

Егерь вручил Илье и Платону «тапочки». Так тут называли магнитные накладки на обувь. Весь пол состоял из листов металлической сетки. При хождении тапочки притягивались к полу. В момент отжима стопы питание отключалось — тем самым создавалась иллюзия земной гравитации. На деле же идти было страшно неудобно. Тапочки то притягивались намертво, когда нужно переставить ногу, то, наоборот, отлипали в самый неподходящий момент. Илья и Платон напоминали охотников, рыщущих в болотных топях.

— Привыкните.

Егерь катил за собой тележку с главным грузом прибывшего корабля — подводным роботом «Дельфин». Платон подталкивал сзади. Тележка качалась и кренилась. Илья поддерживал Дельфина сбоку. Хватило бы и одного неудачного падения, чтобы трехлетний результат работы Ильи пошел насмарку.

Первый проект подводного исследовательского аппарата был намного меньше и проще. Но Томаша Янцыча постоянно что-то не устраивало — то низкая скорость, то маломощная антенна, то приборов мало навешали. Работа затянулась. Илья не смог закончить Дельфина до старта миссии. Тогда и решили отправить позже отдельную «посылку».

— Есть тут кто живой? — крикнул Егерь.

Эха почти не было. Значит место обжитое.

Проходя мимо комнаты отдыха, Илья заметил внутри столы для бильярда и пинг-понга. Вентиляционные насосы, поскрипывая, разгоняли запахи от недавнего приема пищи. В рабочей зоне на кабинетах висели таблички без надписей.

Внезапно перед ними выскочило нечто похожее на обезьяну и пронзительно заорало.

Илья чуть не решился рассудка от неожиданности.

— Ах ты маленький засранец, — громко взвизгнул Егерь, оглушив всех повторно. Испугался здоровяк не меньше остальных.

Мальчик лет одиннадцати стоял напротив и корчил рожи. Егерь бросился к нему. Ребенок подпрыгнул на полтора метра и, оттолкнувшись от стены, спикировал в сторону, как цирковой акробат. Неповоротливый Егерь успел схватить только воздух.

Мальчик уже сидел в позе кузнечика у него за спиной и хихикал.