Я стираю свою тень 3 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич Страница 5

— Там транспорт какой-то прямо по земле катится.

Я развернулся. Поднимая столб пыли по накатанной колее между полями ехал старый зеленый пикап. Дорога, которую он выбрал, вела только к нам. Машина, старый советский ИЖ, с хромированной решеткой радиатора и проржавевшими насквозь крыльями остановился возле нас, окатив облаком пыли.

— Тьфу, тьфу, — я разогнал рукой пыль.

Громко хлопнув несколько раз дверью, из нее выбрался немолодой усатый дядька и направился к нам.

— Вы чего по нашим полям шаритесь? — строго спросил он.

— В смысле, шаримся? — не менее строго ответил я ему вопросом на вопрос.

— Это поля нашего предприятия.

— Так, стоп, мужик, во-первых, ты кто? Во-вторых, мы идем по дороге, а не по полям. В-третьих, уважительное общение с незнакомыми людьми еще никто не отменял.

— А это кто оставил на парах такую канаву после себя? — он указал рукой в ту сторону, в которой я подобрал Апанасия.

— Без понятия. У вас тут вообще странные дела творятся. Какие-то штуки падают с неба, — на всякий случай произнес я, чтобы увидеть реакцию мужчины.

— И вы это видели? — спросил он.

— Видели. А что, часто случается у вас такое?

— Не было никогда. А сегодня прямо кучно пошло. Я агроном, выехал на поля, встал отлить на рожь, голову поднимаю, ё-моё, огнем небо прочертило, а потом какие-то штуки сверху полетели, и бум, бум, упали. Я поехал посмотреть, и вот след на парах остался, кабут здоровым однокорпусным плугом прошлись. А вы тут что делаете? — спросил он подозрительно.

— У нас квест, идет к той вышке, там следующее задание спрятано, — соврал я.

— Ясно, городские, как всегда с прибабахом. Предложил бы подвезти, но вдвоем вы в кабину не влезете, а в кузове наглотаетесь пыли.

— Очень жаль. А куда упали остальные штуки, не видели? — спросил я.

— Туда, — он указал за холм. — Штуки три или четыре.

— Четыре, — поправил я его.

— Наверное, я не успел посчита… а вы тоже видели? — Агроном подозрительно посмотрел на нас. — А их всего шесть было, как будто. Вас двое и тех… четыре. Ладно, мне надо спешить, работа.

Он заскочил в салон и рванул с места, наяривая на ходу не желающей закрываться дверкой. Нас снова окатило пылью.

— Одно радует, что пыль эта экологически чистая. — Я сплевал захрустевший на зубах песок.

— Мне кажется, я его немного напугал, — решил Апанасий.

— Не немного, — усмехнулся я. — Как он удивится, когда его встретят остальные наши, как раз четверо. Что он будет думать о том, что видел? Решит, что мы космические засланцы или вражеские засранцы? Надо поспешить, пока агронома не свели с ума.

Мы дошли до вершины холма, на которой стоял тригапункт. Отсюда открывался хороший панорамный вид на многие километры до горизонта. Я посмотрел соколиным взором на округу и вскоре разглядел одиноко бредущую фигуру. Апанасий радостно узнал в ней свою Камилу и завопил с вершины, как слон в брачный период. Камила услышала его и сменила направление.

Апанасий рванул к ней, а я пока пытался найти остальных. И вскоре увидел теряющийся на изумрудном одеяле озимых пикап агронома и точки вокруг него. Это явно были люди, хотя с такого расстояния даже модифицированный глаз не мог определить достаточно точно. Я побежал следом за Апанасием. Он достиг Камилы, которая еле тащила ноги, отвыкнув от нормальной гравитации, и поднял ее на руки. Нам всем нужен был отдых и спирт, чтобы пройти акклиматизацию. Прямо универсальная формула при смене климатических поясов и планет.

— Привет, Гордей, — поздоровалась с плеча Апанасия его возлюбленная.

— Привет. Нам туда, — я показал направление, в котором видел машину агронома. — Как прошло приземление?

— Нормально, но планетка у тебя неприветливая. Но ногах стоять тяжело, едва выбралась, какая-то мелкая тварь больно укусила меня в руку. Пришлось снова забираться в капсулу, чтобы не подхватить заразу.

— Это же природа. Здесь все кого-нибудь кусают, едят и все такое. Это вам не стерильные подворотни космических станций. В том-то и прелесть моей планеты, что она натуральная. Адаптируемся и заживем на всю катушку. И никому до нас дела не будет.

— Скорее бы добраться куда-нибудь, да прилечь, — посетовала Камила, не утруждающая себя даже ходьбой.

— Ты устала, солнышко? — заботливо поинтересовался Апанасий.

— Да. У меня кружится голова.

— У нас у всех кружится. Мы как домашние коты, отвыкли от бездонного неба над головой, — пояснил я. — Вот вестибулярный аппарат и шалит.

— Апанасий, поставь меня, пойду сама, — попросила здоровяка подруга.

— Уверена? — переспросил он.

— Да, опускай.

Апанасий опустил ее на землю. Камила встала осторожно и посмотрела вокруг одним глазом, как человек в подпитии, пытающийся сфокусироваться.

— Я прежде никогда не была ни на одной планете, только на станциях. Часто видела имитацию каких-то природных мест, но сейчас понимаю, насколько они были куцыми перед настоящими просторами. Здесь нет такой плотности растений, как там, но масштаб впечатляет.

— Потому что это поля, на которых люди сеют культуры. Это, — я указал вокруг нас, — называется пары, отдыхающая от посевов земля, восстанавливающая плодородие. Тут траву скашивают, чтобы не расплодились сорняки. А вон та зеленая полоска впереди, это озимые, скорее всего, рожь или пшеница.

— Здорово, хотя половину не поняла.

— Поживешь, поймешь. Отправим вас с Апанасием в колхоз какой-нибудь. Ты будешь работать дояркой, а Апанасий скотником. Разведете хозяйство, нарожаете полную горницу детишек, мал, мала, меньшая, а мы будем приезжать к вам из города на шашлыки.

— А что делает скотник? — поинтересовался Апанасий.

— Быкам хвосты крутит, — пошутил я.

— Зачем? — спросил он на полном серьезе.

— Ладно, шучу я. Просто болтаю, чтобы дорога короче казалась. Жизнь в деревне своеобразная, вам, скорее всего, не понравится.

— А где понравится? — спросила Камила.

— В городе. Она больше напоминает устройство жизни на космических станциях. Те же клетушки-квартиры, та же суета, дом-работа, работа-дом, выходные, пролетающие на сверхсветовой скорости. Зато в отпуск закрыл квартиру и уехал, в отличие от деревни, где осталось хозяйство, требующее ежедневного ухода.

— А я мечтаю пожить так, чтобы знать наперед, что лет пять с места не сдвинусь. Устал, от смены обстановки, — поделился Апанасий.

— Поживем-увидим, что можно будет предложить под твои запросы.

До ржаного поля у нас ушло полчаса. Айрис, Трой и Киана увидев нас, направились навстречу. Агронома с ними уже не было.

— Добро пожаловать на Землю, пришельцы, — поприветствовал я идущую навстречу тройку. — Земной вам поклон.

Айрис ускорила шаг и бросилась в мои объятья, целуя меня в соленое от пота лицо.

— Не могу поверить, что мы здесь, — произнесла она и часто заморгала мокрыми от слез глазами.

— Я тоже. Есть ощущение нереальности. Пока не увижу подъезд родной квартиры, не признаю, что на Земле.

— А как мы в нее попадем? Взломаем? — спросила Айрис.

До сего момента я не задумывался об этом, воодушевленный одним ощущением возвращения.

— Ключи от квартиры есть у родителей. Придется вначале заявиться к ним.

— Это же правильно, Гордей. Даже если бы у них не было ключей, все равно стоило показаться вначале им. Они же твои родители и, наверное, что только не думали после твоего исчезновения.

— Они вполне могли не заметить его, — предположил я. — До твоего появления я нечасто созванивался с ними. Только после больницы стал почаще заезжать. Кстати, куда делся агроном?

— Мы его напугали. — Засмеялась Киана. — Айрис с ним общалась, а мы не понимали ни слова. Трой взял, да и спросил у нее, о чем они болтают. Он опешил и скоренько смотался. Как бы не проболтался.

— О чем он может проболтаться? О том, что видел иностранцев на полях своего колхоза? Или пришельцев? Здесь за такое могут и в дурдом отправить, — успокоил я ее. — Самое многое — с женой поделится и вместе решат хранить эту тайну, чтобы не пугать народ. Айрис, а ты не спросила у него, как далеко до города?