Василий Головачев - Реквием машине времени Страница 50

Ответом ему было молчание. Более опытные и сдержанные ученые не спешили давать объяснения новому феномену.

– Надо было снимать спуск со стороны, – сказал Гришин. – Не догадались.

– К сожалению, – кивнул Ивашура. – Проверьте радиацию, может, эти «ежи» излучают.

Меньшов высунул из люка дозиметр, покачал головой.

– Почти норма. Но ты прав, эта штука опасна, неизвестно, что от нее ждать. Предлагаю отнести ее в поле, подальше от лагеря. Потом вернемся с оборудованием и посмотрим, чем оброс зонд.

Ивашура хотел сказать, что зонд вовсе не оброс, а изменил форму, превратился в гроздь колючих ядер, но промолчал.

Они опустили сверкающую белую конструкцию на снег недалеко от дороги, чтобы можно было подъехать на вездеходе, оставили вместе с ней трос, и вертолет понесся к лагерю, словно с облегчением освободившись от непрогнозируемо опасного груза.

– Выясните, в чем дело, и позовите, – отрывисто сказал Ивашура. – И готовьтесь ко второму походу, на двух вертолетах и с киносъемкой.

– Сделаем, – прогудел в бороду Меньшов и признался: – Знаете, братцы, а я струсил! Думал, как рванет – костей не соберем! А еще хуже – провалимся в Башню!

Ивашура молча похлопал его по плечу.

В десять вечера начальник экспедиции позвонил Меньшову, и физик сообщил ему о результатах исследования зонда, изменившего структуру.

Зонд перестал быть таковым, он теперь вообще ни на что знакомое не походил. Он жил, если можно так сказать, то есть работал: что-то в нем стучало, позванивало, изредка иголки «ежей» начинали светиться призрачным зеленым светом. Материал его корпуса установить не удалось, как и разобраться или проникнуть внутрь.

– Понимаешь, он растопил снег вокруг, – орал в трубку Меньшов, – но сам холодный! А самое интересное – иногда шары становятся прозрачными, и оттуда кто-то на нас смотрит! Не видно, кто, но чувствуется. Потрясающий эффект! Кстати, уже прибегали пауки, посмотрели, побегали вокруг и умчались.

– Осторожнее там, – проворчал Ивашура, не зная, что сказать. – Старайтесь изучать его дистанционно, близко не подходите.

– Почему не подходить? Он безопасен, как огурец! Ну и выловили! – Меньшов хохотнул. – Бросил наживку и вытащил чудо-юдо! Не знаем, что и делать. Зато интересно.

– Поумерь восторги, – сказал Ивашура, невольно заражаясь оптимизмом физика. – Я к вам загляну утром.

Переварив сообщение, он провел обычное селекторное совещание, пожелал спокойной ночи Богаеву, утомленному организационно-хозяйственной деятельностью, и покинул штаб, почти полностью опустевший к вечеру.

В вагончике экспертов его уже ждали готовые к походу Рузаев, Гаспарян и Вероника. Эксперт Валера находился на дежурстве у связистов.

Вероника была одета в альпинистскую тройку: штормовку, непромокаемые брюки, горные ботинки, правда, без триконей. Гаспарян косился на нее с некоторой завистью и удивлением, разбавленным изрядной долей заинтересованности: девушка ему нравилась. Рузаев посматривал на Веронику с неодобрением, но молчал, зная, что Ивашура решений своих не меняет.

Разобрали снаряжение.

Ивашура взял фонарь, рацию, лазер – длинный прямоугольный брусок в дырчатом кожухе с рукоятью и «консервной банкой» аккумулятора на торце – и метатель сетки-ловушки, похожий на сверхсовременный арбалет.

Гаспарян перекинул через плечо ремень СВЧ-передатчика, через другое – ремень ружья и взял в руки электромагнитный искатель, квадратную рамку на длинной ручке. Рузаеву достались еще один искатель, дозиметр, ультразвуковой свисток и второй фонарь. Веронике доверили нести приборы ночного видения, добытые Ивашурой у вертолетчиков, портативный магнитофон и аптечку.

– Кажется, все, – проговорил Ивашура, осмотрев группу. – Начнем первый этап «разведки боем». Вторым этапом будет проникновение в Башню. Выходить по одному.

Они вышли из вагончика во тьму ночного леса, рассеиваемую лишь фонарем у штаба. Ивашура не стал брать вертолет, не желая втягивать в свой рискованный поход лишних, и пять километров до ограждения им предстояло пройти пешком.

Небосвод был скрыт тучами, ветер нес их к излучающей багровый свет Башне. До пульсации оставалось несколько часов, и крики пауков доносились почти каждые пятнадцать-двадцать минут: активность Башни росла. Но именно поэтому Ивашура и решил пойти в разведку, шансы встретиться с пауками увеличивались.

Двигались молча. Ивашура шел впереди, прокладывая дорогу, проваливаясь в снег. Гаспарян шагал следом, помогая Веронике, Рузаев замыкал цепочку.

Через полчаса вышли из леса на поле, по спрессованному ветром насту идти стало легче. Башня показалась вся. Вокруг ее вершины крутилась спираль вспыхивающих зеленоватым светом облаков.

– Такой Башня никогда не была, – заметил Гаспарян. – Да, Миша? То ли пульсация будет мощной, то ли готовится что-то новенькое.

– Увидим, – пробурчал Рузаев.

К ограждению вышли в двенадцатом часу ночи. Ивашура оставил их на короткое время – предупредить патруль – и вернулся.

– Сделаем так, – сказал он, посмотрев на часы. – Растянемся в цепочку и подойдем к Башне километра на два-полтора. Фонари зажигать не стоит, надевать инфраоптику тоже – на фоне Башни и так все видно. Кто заметит паука первым – подает сигнал. При малейшей опасности тоже подавать сигнал, мало ли что встретится. Уяснили?

Где-то в темном небе послышался нарастающий рокот, показались белые и красные огни – вертолет авиаконтроля. Он прошел чуть в стороне, над лесом, звук постепенно затерялся в шуме ветра. Эксперты проводили его взглядами.

– Может, Веронику оставим здесь? – предложил Рузаев.

– Нет-нет, – поспешно откликнулась девушка. – Я пойду с вами.

Ивашура встретил ее умоляющий взгляд и повернулся к Гаспаряну.

– Подстрахуешь ее, Сурен. Почему вы не спрашиваете, что мы будем делать дальше?

– А что тут спрашивать? – рассудительно произнес Рузаев. – Будем ловить паука, а потом спросим, разговаривает ли он по-русски и по-английски.

Вероника засмеялась.

– А что – нет? – оставаясь бесстрастным, спросил Рузаев. – Зачем бы мы тогда брали сетку-ловушку и СВЧ-передатчик?

– В логике тебе не откажешь, – сказал Гаспарян ядовито.

– Ну ни пуха ни пера, эксперты, – сказал Ивашура.

– К черту! – дружным шепотом ответили все.

Глава 8

Чем ближе они подходили к Башне, тем больше убеждались, что активность ее превысила обычную перед пульсацией. Блуждающие источники радиации – «глаза дьявола» вспыхивали почти каждые пять минут, правда, все на значительной высоте. Дважды начинались электрические «дожди», прижимаемые ветром к стенам Башни. Багровое свечение ее стен пульсировало – то отступало вглубь, то усиливалось, и от этого казалось, что Башня то съеживается, то растет в объеме.

Идти стало трудней. Снежный наст утратил твердость, стал рыхлым, влажным, тепловое дыхание Башни уже достигало этих мест. Вскоре в снежном покрове появились прогалины раскисшего грунта, в которых легко можно было завязнуть по пояс и глубже.

В какой-то момент Ивашура вдруг остановился, жестом приказал замереть и прислушался.

– Кажется, начались сюрпризы, чувствуете?

– «Зона», – сказал Гаспарян. – Мы дошли до «зоны», вот и все.

– Какая зона? – спросила Вероника, тщетно стараясь уловить хотя бы один посторонний звук, кроме завывания ветра. Ей показалось, что над ними нависла странная призрачная и одновременно тяжелая тень, но это прошло. Осталось ощущение какого-то давления на голову и чувство неловкости во всем теле.

– «Зона ужасов», – пояснил Рузаев терпеливо. – Но это не она. «Зона» обычно начинается в километре от стены, а мы стоим по крайней мере в двух.

– Подождите здесь. – Ивашура прошел вперед с десяток шагов, постоял и вернулся. – Это не «зона» – инфразвук.

– Знакомые штучки.

– Да, это уже серьезно, дальше мы, наверное, не пройдем.

– Что это значит – инфразвук? Извините, что вмешиваюсь…

– Пауки поставили инфразвуковую завесу, – внес ясность вежливый Гаспарян. – Инфразвук, то есть звук низкой частоты, очень нехорошо влияет на организм, поэтому ближе к стене Башни идти рискованно.

– А зачем пауки поставили завесу?

– Не хотят, чтобы кто-нибудь мог приблизиться к Башне. Существует гипотеза, что пауки предупреждают людей об опасности: криками – когда источник опасности локален, инфразвуком – когда опасность… э-э…

– Неизвестно где, – подсказал Рузаев. – Инфразвуком пауки отпугивали нас лишь однажды, когда на месте Башни был еще построенный из паутины конус.

Почва под разведчиками внезапно вздрогнула, по полям прокатился низкий подземный гул.

Эксперты переглянулись.

– Отложим? – с полувопросительной интонацией сказал Гаспарян.

Ивашура на минуту задумался, взглянул на часы и тронул кнопку рации.