Jamique - Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса Страница 50

Анакин долго учился быть лордом Вейдером.

Вейдер же с определённым, пусть хмурым, но удовлетворённым выражением на лице сел напротив.

-Когда-нибудь, - произнёс он, его и голос такого тембра, не искажённого маской, за его жизнь слышал только император, - эта маска меня добьёт. Безумно романтично, конечно – ходить во всём чёрном и не обнажать даже живую кисть от перчатки – но от этого такие пролежни заработать можно…

-Всё романтично, когда со стороны, - кивнул император. – Потому в Империал-сити ты пройдёшь профилактику по всем правилам.

-Вы снова за своё.

-Угу. Сколько раз ты её проходил за последние четыре года?

-Ни разу.

-С чем тебя и поздравляю.

-Зато мой личный рекорд э-э… водных процедур – три с половиной часа, - внезапно хмыкнул Тёмный лорд. – При помощи дроидов, конечно.

-Спринтер, - определил император.

Два человека усмехнулись друг другу. Император машинальным жестом потёр одну из обвисших щёк.

-Вейдер, - сказал он, - мне это надоело.

-Да неужели? – спросил Тёмный лорд, продолжая играть в несерьёзность.

Он-то знал этот тон. Мог и не знать, всё равно сейчас слышал. Холодная, расчётливая злость. Непреклонная воля. Неотменяемое решение.

-Я был слаб на Звезде и нёс всякую чушь, - император взглянул на него в упор. - Полгода. Осталось полгода! Нет, Вейдер, не полгода. Мы с тобой будем жить – долго. Назло всем энфэшникам. Более того, я сделаю всё, чтобы ты стал меньшим инвалидом, чем ты есть, - злость перешла в ожесточённость. – Но это пока мечты, - карие глаза императора по холоду не уступали прозрачным голубым льдинкам. – Первый и насущный вопрос: вычислить и раздавить эту гадину.

-Гадину?

-Я так считаю.

-Раздавить?

Император вгляделся в своего ученика, чтобы подтвердить, что не ошибся. Вейдер иронизировал. Развалясь в кресле, его ученик позволил себя каплю чёрного юмора, и капля эта была размером с фонтан. Насмешливые серые глаза смотрели на дорого и любимого учителя.

-Мы с вами, мой уважаемый мастер – напомните, если я ошибаюсь – двадцать пять лет тому назад раздавили Храм джедаев. И что изменилось?

Палпатин попытался изобразить суровость. Не получилось. Его собственные глаза смеялись.

-Непочтительный ты отрок.

-Право имею, - кивнул главнокомандующий имперских вооружённых сил, по совместительству – его ученик и ребёнок. – С моим, как вы видите, здоровьем, я вполне могу по праву инвалида двадцать лет сидеть в репульсионном кресле и доставать всех мемуарами в стиле: вот был я молод…

-Анакин.

-А?

-А ведь ты не шутишь.

-Да, - кивнул Вейдер. – Я думал достаточно много в последнее время. Знаете, учитель, кое в чём вы правы. Меня заставляет размышлять только экстремальная ситуация. В том случае – элементарный страх.

-Да? – индифферентно спросил император.

-Да, - взгляд Тёмного лорда был тяжёлым. – Я испугался, как не боялся за всю жизнь. Между прочим, за себя же испугался, - невесёлая усмешка. – Вы были скалой – и вдруг оказалось, что скалы нет. Я привык, что могу делать всё, что угодно – а вы перенесёте.

-Угу.

-Так вот, я испугался. Как десятилетний ребёнок, который обнаружил, что его родители смертны. Но поскольку мне всё-таки почти пятьдесят, страх заставил ещё и варить мой котелок, - он кивнул на шлем, лежащий на столике рядом с маской. – Думать. Делать выкладки. Переосмыслять. Мой ум устроен не так, как ваш. Не хуже, не лучше – не так. Именно поэтому… Представьте, я ведь размышлял почти о том же.

-О чём?

-Джедаи.

-А.

Тишина.

-Я бы выпил вина, - заявил Вейдер внезапно и поднялся. – Вам налить?

-Спаиваешь дедушку? – ухмыльнулся Палпатин. – Налей, налей. Немного.

Тот достал из небольшого бара бутылку, два бокала. Один налил почти доверху, в другой плеснул на треть. Наполненный на треть по воздуху отплыл к императору, а со своим Вейдер устроился обратно в кресле. Палпатин видел, как его мальчик поднёс лицо к бокалу и почти заглянул в него, как будто хотел убедиться в наличии содержимого. Анакин когда-то любил нюхать всё, прежде чем попробовать на вкус. Рефлексы не вывелись с годами.

Посмотрев в бокал, Вейдер сделал аккуратный глоток. Ещё. Как будто проверял проходимость горла. Проходимость была нормальной, и Вейдер удовлетворённо откинулся в кресле, обхватив бокал перчатками обеих рук.

А Палпатин выпил залпом. Отправил на столик рядом и взглянул на ученика.

-Я тогда не думал о Люке или Мотме, - сказал Вейдер. – В том смысле, в котором думаю сейчас. Не думал о совпадениях. Не думал о том, что кто-то с кем-то связался. Но я чувствовал… ситх, да я это видел. Я видел этот ужас. Нерассуждающий. Фанатичный. На Беспине я был тоже хорош, но всё же. Когда тебе говорят, что это – твой отец, обычно всё-таки не бросаются в пропасть.

-Не отец, а ситх. Зло, которое соблазняет отцовством.

-Вот именно.

Учитель и ученик обменялись взглядом. Такое было тысячу лет назад. Понимание на уровне интуиции – не слов.

-Я подумал о джедаях. Это ведь они. Я помню лицо Оби-Вана, который шёл меня убивать. Такой же нерассуждающий страх перед открывшейся бездной. Он не видел меня, он видел исчадие тьмы. Оно меня захватило, и я – уже не я.

-Фанатизм…

-Да. Помните?

-Конечно, помню, - невесело ответил император.

-Тот же Мейс. Ну, о нём разговор особый. Но весь Храм! Весь. У них так же менялись лица. Они шли на врага. Нет. На Врага. Понимаете?

-Да.

Палпатин не мешал ему думать. Это было очень важно.

-Дети. Почти все дети, которые достигли сознательного возраста. Все подростки однозначно. Ладно. Это было тошнотворно, но это я как-то пережил. Но когда десятилетний ребёнок идёт на тебя со включённым учебным мечом…

-Анакин!

-А?..

-Держи себя в руках. У тебя дыхание булькать начинает.

И бокал давит рука.

-Извините, учитель, - Вейдер рассмеялся, именно с бульканьем и хрипом. Посмотрел на осколки бокала вперемешку с вином, частично на перчатках, частично на полу. – Кажется, должен был и позабыть, сколько всего случилось, в том числе и со мной – а помню.

-Да, - кивнул Палпатин. – Я это тоже помню. Сколько я с ними работал… Какой возраст мы сочли пределом для возможной переделки?

-Три! – яростно выкрикнул Вейдер. – Три! Года!

-Я сказал – успокойся.

Этим тоном можно было в прорубь опускать. Вейдер вздрогнул и медленно расслабился в кресле. Осколки вперемешку с вином отделились от пола и перчаток и поплыли к утилизатору. Палпатин им помог.

Хорошее было вино…

-Три года, - сказал Вейдер. – Максимум три года. После этого в них уже накрепко было заложено то, что делало их фанатиками и врагами. Машина с программным управлением. И мы убили их всех. Всех, кто не смог измениться. Мы убили своё племя. Одарённых. Одарённых, над которыми кто-то и когда-то проделал чудовищный эксперимент… - он замолчал. – Что-то голова у меня кружится, император. Что я говорю?

-Твоя интуиция всегда радовала меня, мой мальчик.

Малоподвижные губы человека напротив него издевательски дрогнули.

-Да?.. Что ж… Джедаи, как система, - сказал он, начиная тихо покачиваться в такт своих словам в кресле и обхватив себя по груди руками. – Знаете, что я думал, глядя на Люка? Тогда, на Эндоре? Вот пример великолепной психологической обработки джедаев. Джедаи ведь сами обрабатывали своих детей, верно. Они плодили род за родом, подобных себе, род, который никогда не выйдет за дозволенные рамки, если только сам индивид не обладает выдающейся психологической устойчивостью или, напротив, мобильностью… Граф был примером первого, Куай-Гон – второго. Но психологический корпус джедаев, о котором они, конечно же, никому не рассказывали, неофициальный придаток официального корпуса целителей, делал свою работу выше всех похвал. Они работали в самом Ордене, вне Ордена, с родителями одарённых детей, с политиками, с… учитель, я запутался. Честное слово. Я видел и чувствовал конкретные вещи, и только о них могу судить. В своём сыне я видел ту же самую обработку, что у джедаев былых времён. Я думал на Бена – кто ещё? Он продолжатель традиции, и ведь совершенно не надо состоять в психологическом корпусе, чтобы быть психологом. Любой учитель по обязанности психолог. Любой учитель, который берёт себе ученика, должен пройти курс подготовки под руководством наставника из психологов. А в исключительных случаях те курировали процесс обучения до самого конца.