Уильям Дитц - Там, где умирают корабли Страница 51

И вдруг, когда Дорн уже думал, что свыкся с темнотой и нескончаемыми звуками остывающего корабля, лязгнул металл, послышались ругательства и сандалии загремели по плохо закрепленным решеткам настила. Дорн узнал голос помощника начальника смены:

— Проснись и вылезай отсюда к чертовой матери, парень! Ну вздремнул, с кем не бывает, но ты же не хочешь остаться здесь на всю ночь! Ты что, боишься Кастора? А ты знаешь, что он сделает, когда ты на карачках вылезешь на берег? Он отберет у тебя все, что ты там украл, это раз, выбьет всю дурь из тебя, это два, а потом повторит все сначала, это три. Не стоит, сынок! Пойдем со мной, я скажу, что тебе было плохо, и он умерит свой гнев наполовину!

Дорн, которому еще предстояло придумать, как смягчить почти неизбежные последствия затеянного им, испытывал сильнейшее искушение. Тем не менее образ шара с координатами заставлял его хранить молчание. Наказание, конечно, будет суровым, но другого пути у него не было.

— Ладно, будь по-твоему, сынок! — закричал помощник начальника смены. Звук его голоса начал удаляться. — Но не говори потом, что я тебя не предупреждал!

После ухода помощника тьма показалась Дорну еще непрогляднее.

Он подождал на всякий случай еще несколько минут, а потом вылез из своего укрытия и пошел на ощупь в камбуз.

К счастью, он не долго искал ту перегородку, в которой спрятал фонарь. Темнота была абсолютной, пальцы Дорна только случайно наткнулись на фонарь и сперва даже оттолкнули его. Лишь со второго захода он твердо и уверенно взял его в руки. Фонарь представлял собой цилиндр с раструбом и был прохладным на ощупь. Дорн нашел кнопку выключателя. А что, если он нажмет на нее, а свет не загорится? Тогда все, пиши пропало! Он может не найти даже обратный путь на палубу. Очень легко сбиться с пути и заблудиться в бесконечном лабиринте корабельных переходов и проблуждать всю ночь. От одной мысли об этом ему стало нехорошо.

Дорн провел языком по внезапно пересохшим губам, сглотнул слюну и двинул кнопку вперед. Луч яркого желтого света вырвался из фонаря и заплясал на переборке. Дорн пробормотал траанскую молитву благодарения и пошел по коридору к капитанской каюте. Сердце молотом било по ребрам. Вот он тот случай, вот его шанс, теперь или все, или ничего!

Войдя в каюту, Дорн подошел к противоположной от входа переборке и опустился на колени перед панелью, которую много лет назад показал ему отец. Он спешил, опасаясь, что на корабль в любую минуту могут прийти охранники, кроме того, ему очень хотелось, чтобы наконец закончился этот полный ожидания день; он ударил по панели три раза. Ничего. Дорн повторил удары, уже сильнее: раз, два, три!

Снова ничего! Отчаяние охватило юношу, но он сказал себе, что должен не поддаваться панике, а думать! Что не получилось? Чего не хватает? Не гудит мотор! Должен гудеть, но молчит. А почему? Нет энергии, вот почему, ведь механизм тайника был подключен к системе электроснабжения корабля!

Скрежеща зубами от злости, Дорн сходил к своему укрытию и принес лом. Он снова встал у переборки на колени, нашел четыре тонкие, как волос, щели в местах стыка панелей и принялся за работу.

Шум поднялся ужасный. Стиснув зубы, Дорн снова и снова повторял свои попытки. На массивной раме появились глубокие царапины и вмятины. Наконец ему удалось сделать такую дырку, что туда можно было засунуть лом. Дорн вставил в отверстие плоский конец лома, всем весом навалился на рычаг и услышал, как внутри что-то заскрипело.

Долго сопротивлявшаяся сталь сдалась без предупреждения. От неожиданности Дорн упал на палубу. Но он тут же вскочил, схватил фонарь и направил свет в образовавшуюся нишу. Крышка, которая в течение многих лет защищала тайник, висела на одной плите. А в тайнике весело блестел в луче фонаря заветный шар с координатами. Юноша протянул руку, коснулся гладкой поверхности и вынул шар из фиксаторов. Блестящая сфера легла в его руку сама, ему оставалось только сжать пальцы. В это время он услышал, как кто-то позвал его:

— Восс? Ты здесь, Восс? Я надеюсь, что здесь, не зря же я шел сюда, чтобы вышибить тебе мозги!

Голос принадлежал самому начальнику смены Нику Кастору.

Дорн поднялся, сунул шар с координатами в единственный карман, где не было дырок, и бросился к выходу из каюты. В это время вспыхнул свет — на всех палубах, во всех отсеках, коридорах и каютах корабля. Казалось, что маниакальный хохот Кастора доносится отовсюду. Он становился все громче и громче:

— Ты меня правильно понял, парень. Я хочу, чтобы ты видел, как выглядят твои внутренности!

Дорн испугался. Но в то время, как часть его сознания замерла в ужасе, другая решала, что делать. Робот-грузчик обеспечивал его противнику громадное преимущество. Эту машину можно бить целый день, на ней и вмятины не останется. Против нее эффективно только противотанковое орудие или хотя бы другой робот-грузчик. Но ведь их нет на борту корабля… А может, все-таки есть? Неожиданная идея сверкнула в мозгу Дорна, и он побежал по коридору, ведущему к камере главного шлюза.

Кастор испытывал огромное удовольствие, двигаясь на своем роботе через отсеки корабля. Он любил причинять людям боль, но так как мистер Шарма ввел строгие ограничения по затратам на рабочую силу, начальник смены вынужден был сократить до минимума «естественную» убыль кадров. Правда, за исключением тех случаев, когда были необходимы крутые меры, чтобы открытое неповиновение не послужило поводом к бунту. Поэтому хотя теперь и редко удавалось получить наслаждение, небольшая задержка делала его более острым, а стало быть, и более приятным. Она позволяла Кастору лишний раз пофантазировать, помечтать о том, что он сделает с мальчишкой. Нет, он не будет торопиться, для начала он погоняет щенка по всему судну, просто так, чтобы растянуть удовольствие. А когда тому покажется, что он уже спасся, захлопнуть мышеловку перед самым его носом. Ну а затем, когда этот несчастный молодой мистер Восс будет вопить о пощаде, он, Кастор, оторвет ему руки, помашет ими перед его носом и выбросит их к чертовой матери. Потом наступит очередь ног. Нет, пусть ноги подождут. Будет даже забавнее смотреть, как он мечется в разные стороны, разбрызгивая повсюду кровь, и не может воспользоваться ни одной из многочисленных аптечек, разбросанных по палубе.

Улыбаясь своим мыслям, Кастор прошел через камбуз и вошел в корабельную кают-компанию. Быстро оглядевшись, он заметил, что жертвы здесь нет, поэтому он вышел из помещения и пошел по коридору, начинающемуся сразу за ним.

Дорн нажал кнопку, открывающую скафандр в первом же комплекте космических доспехов, которые подходили ему по размеру. Закусив губу, он ждал, когда все системы войдут в рабочий режим. Время работало против него. Поэтому, когда на дисплее скафандра загорелся зеленый разрешающий сигнал, юноша был готов кричать от радости. Получилось!

Так же как и его сестра Натали, которая прошла полный курс обучения и стала профессиональным астронавтом, Дорн провел почти все свое детство на космических кораблях. Естественно, он хорошо знал, как пользоваться индивидуальными средствами защиты и спасения, то есть скафандрами, умел управлять ими и обслуживать их.

Облачившись в скафандр, он замер в ряду космических доспехов, внешне ничем не отличимый от них, дождался, когда Кастор повернется к нему спиной, и сделал первый выпад. В отличие от робота-грузчика скафандр был мягким, но он мог точно так же многократно увеличивать усилия и повторять все движения человека, работающего в нем. Первым желанием Дорна было завести левую руку под подбородок Кастору, надавить правой ему на затылок и задушить его. Нехитрая стратегия, несомненно, эффективная против незащищенного врага, но не более чем досадный пустяк для того, кто сидит в роботе-грузчике. Нет, это была бы ошибка.

Сделав три шага, Дорн оказался на расстоянии удара от Кастора. Жгут кабелей, по которым поступала энергия на сервомоторы шарниров робота, был легкой добычей. Дорн сумел ухватиться за пару и рвануть их на себя. Они выскочили из разъемов как раз в тот момент, когда Кастор заметил присутствие Дорна и ударил его, даже без замаха. Удар бросил голову Дорна на стекло гермошлема, на табло вспыхнули индикаторы состояния оболочки. Компьютер скафандра принимал решение применительно к условиям работы в глубоком космосе. По его команде струя герметика залила трещину в стекле, а в шлемофоне загудел голос Кастора:

— Так ты, крысенок, огрызаешься?! Это ты верно делаешь, жаль только, что напрасно!

Его слова могли бы произвести и большее впечатление, если бы не вырванные кабели. Из-за этого начальник смены лишался возможности быстро маневрировать. Правая нога робота была как бы частично парализована. Но все равно, вытянув руки и наклонившись вперед, Кастор двинулся на Дорна.