Уилбур Смит - ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений) Страница 55

Мы вышли наружу, и я проверил, чтобы Шерри не отплывала от меня, пока я смотрел вверх. От того, что я там увидел, у меня перехватило в горле дыхание, а в животе появилось теплое маслянистое ощущение, что возникает при сильном испуге.

Омут Пушечного Пролома превратился в кровавую арену. Привлеченные тоннами мертвой рыбы, убитой взрывом, глубоководные акулы появились там целыми стаями. Запах крови и плоти, а также возбужденное движение собратьев, которым, казалось, они заражали друг друга, привели их в дикое кровожадное безумие пожирания всех и вся.

Я мигом втянул Шерри назад в люк. Из этого укрытия мы выглядывали вверх, где на фоне освещенной поверхности мелькали огромные стремительные силуэты. Среди косяков более мелких акул, там было не менее двух дюжин уродливых созданий, известных на острове как альбакорская акула. Это были бочкообразные крупные рыбины с тупыми рылами и будто в насмешке открытой пастью. Они крутились по омуту, образуя гигантскую карусель. Акулы помахивали хвостами и, открыв рот, автоматически заглатывали куски кровавого мяса. Я знал, что это глупые, жадные животные, которых легко отпугнуть, если только они не впали в безумие пожирания. Но сейчас, придя в возбуждение, они стали опасны. И все же, я рискнул бы подниматься вверх, делая остановки для декомпрессии, если бы дело было только в них.

Меня привели в ужас два других извивающихся силуэта, которые в безумии кружились по омуту, двигаясь при помощи мощного, раздвоенного, будто у ласточки, хвоста. Они изгибались так, что почти касались его носом, а затем устремлялись вперед с силой и красотой парящего орла. Когда один из них остановился, чтобы проглотить добычу, он открыл похожий на полумесяц рот, обнажая несколько рядов зубов, торчащих как иглы дикобраза, и бросился вперед.

Эта была пара, каждый в длину от кончика носа до хвоста около двенадцати футов, с сильным торчащим спинным плавником, длиной с человеческую руку. Спины у них были темно-синие, а животы ослепительно белые, кончики хвостов и плавников окрашены в черный цвет. Такие могли за один раз перекусить человека пополам и не подавившись проглотить куски.

Один из них заметил нас, сидящих, съежившись, в люке, резко развернулся и нырнул, застыв всего в нескольких футах над нами. Пришлось забиться глубже в люк, откуда нам были видны лишь длинные трубки его репродуктивных органов.

Это были смертельно опасные белые акулы-убийцы — самые страшные из созданий обитавших в море. Я понимал, что попытка всплыть, делая остановки для декомпрессии с ограниченным запасом воздуха и в полной беззащитности, будет означать для нас верную смерть.

Если бы я мог доставить Шерри на поверхность целой и невредимой, я бы пошел на риск, который в любой другой ситуации был бы чистым безумием. Я быстро нацарапал на доске: «Оставайся на месте. Я буду всплывать за ружьем и воздухом».

Она прочитала послание и отрицательно покачала головой, делая мне запрещающие знаки, но я уже отстегнул ремни акваланга, сделал последний глубокий вздох и передал ей в руки мои воздушные емкости. Сняв пояс с грузом, чтобы добавить себе плавучести, я спрятался за днищем корабля и быстро поплыл к основанию утеса.

Я отдал Шерри весь оставшийся запас воздуха — его хватит минут на пять-шесть если расходовать экономно. И теперь только с тем воздухом, что остался у меня в легких, мне предстояло проплыть вверх через омут и достичь поверхности.

Я подплыл к самой скале и стал подниматься почти касаясь стены кораллов, в надежде, что мой темный костюм сольется с их тенью. Я поднимался спиной к кораллам, лицом к омуту, где все еще кружились огромные зловещие тени. Поднявшись футов на двадцать, мне стало ясно, что воздух в легких уже начинал иссякать, вырываясь наружу, по мере того, как давление воды уменьшалось. Я не мог удержать его, иначе бы он разорвал мне легкие. Я приоткрыл рот, выпуская воздух тонкой струйкой. Эта серебристая вереница пузырей мгновенно привлекла одну из акул-убийц. Она перевернулась, ударив хвостом, и метнулась ко мне через весь омут. Она шла прямо на меня.

В отчаянии я бросил взгляд на скалу и в шести футах выше меня заметил небольшое углубление, образованное в сгнившем коралле. Я нырнул в него в то мгновение, когда акула пронеслась мимо меня. Она развернулась, приготовясь к повторной атаке, а я глубже забился в свое мелкое укрытие. Акула потеряла ко мне интерес и кинулась, чтобы проглотить мертвую рыбину, конвульсивно проталкивая ее себе в брюхо.

Мои легкие пульсировали, требуя кислорода, так как тот, что был в них, уже был поглощен кровью, и в ней начал скапливаться углекислый газ. Скоро я потеряю сознание от удушья. Я остановил свое укрытие и, двигаясь вдоль стены, изо всех сил работал своим единственным ластом. Как бы мне сейчас пригодился второй, который пришлось оставить в капкане, зажатым лафетом.

Мне снова во время подъема пришлось выпустить струйку воздуха. Я знал, что давление азота в моих сосудах также изменяется слишком быстро, и вскоре газ начнет пузыриться, превращая мою кровь в некое подобие шампанского.

Надо мной располагалось серебристое дрожащее зеркало поверхности и черное сигарообразное днище вельбота, повисшее в нем. Я поднимался быстро, но еще раз кинул взгляд в глубину. Далеко внизу было видно мельтешение акульих тел. Видимо, к моему счастью, меня не заметили. Мои легкие горели, требуя хотя бы глотка воздуха, кровь стучала в висках. Я решил оторваться от спасительной тени кораллов и переплыть омут.

Я оттолкнулся и бросился к вельботу, который висел в ста футах от рифа. На полпути я глянул вниз и увидел, что одна из белых убийц заметила меня и начала погоню. Она неслась из глубины на невиданной скорости, но страх только прибавил мне сил, гнал меня все быстрей к поверхности и вельботу.

Я смотрел вниз, наблюдая приближение акулы. Казалось, она росла прямо на глазах, надвигаясь на меня. Я живо запомнил каждую деталь происшедшего в эти решающие мгновения, увидел тупое рыло с узкими прорезями ноздрей, золотистые глаза с черными зрачками, пронзительные, словно наконечники стрел, широкую синюю спину, посередине которой торчал, подобно секире, высокий плавник.

Я вырвался на поверхность с такой скоростью, что, вынырнув до самой талии, перевернулся в воздухе и здоровой рукой ухватился за борт вельбота. Я что было сил сделал рывок вверх и, прижав колени к подбородку, бросился в вельбот. В то же мгновение акула кинулась на меня взорвав брызгами поверхность омута, и я почувствовал, как ее шершавая кожа коснулась моей ноги, когда она пронеслась мимо. В ту же минуту раздался оглушающий удар о днище вельбота. Я увидел перепуганные лица Чабби и Анджело. Лодка приподнялась и дико закачалась. Мои судорожные движения сбили акулу с толку, и вместо моей ноги, она ударила носом в днище. Теперь, все еще отчаянно брыкаясь, я перебрался через борт и упал на дно вельбота. Акула снова столкнулась с его корпусом, пролетев мимо меня на расстоянии нескольких миллиметров. Я лежал, жадно глотая воздух горящими легкими. От этого я почувствовал головокружение и слабость, будто от хорошего вина. Чабби прокричал: «А где мисс Шерри? Этот Джонни-Задери-Хвост, он что, проглотил ее?» Я перекатился на спину, тяжело дыша, и почти рыдал, глотая драгоценный воздух.

— Утихомирься, — выдохнул я. — Шерри ждет среди обломков. Ей нужен воздух.

Чабби прыжком кинулся на нос вельбота и принес завернутые в брезент бутыли с воздухом. В трудные минуты это именно тот человек, который готов о вас позаботиться.

— Анджело, — проворчал Чабби. — Приготовь пилюли для Джонни.

Это была упаковка ацетата меди, средства для отпугивания акул, которое я заказал из американского каталога спортивных принадлежностей. Чабби относился к ним с глубочайшим и непреодолимым презрением.

— Проверим на деле, на что годятся эти новомодные штучки.

Я сделал глубокий вздох, чтобы подняться с пола, и сказал Чабби:

— У нас трудности. Там этих Джонни — полный омут, и среди них два самых вредных Задери-Хвоста. Этот, что напал на меня, и еще другой.

Чабби хмурился, прикручивая дыхательный клапан к новым емкостям.

— Харри, ты прямо так и всплыл?

Я кивнул:

— Я оставил свой воздух Шерри. Она ждет там, внизу.

— И ты опять собираешься вниз? — он смотрел на меня, и в его глазах была нескрываемая тревога.

— Да, — ответил я, с трудом добравшись до ящика со снастями, и поднял крышку. — Я должен снова как можно скорее спуститься вниз — мне надо уравновесить давление в крови, пока она не начала пузыриться.

Я выбрал несколько наконечников с взрывчаткой себе для копья. Их было двенадцать, но не помешало бы еще несколько. Я привязывал их к бедру. Каждый наконечник привинчивался к острию десятифунтового копья из нержавеющей стали и содержал заряд, равный патрону ружья. Выстрел производился нажатием курка на рукоятке копья. Это было эффективное средство защиты от акул.