Маргарет Уэйс - Галактический враг Страница 55

– Иисус Христос! – пробормотал, задыхаясь, Таск. – И откуда это все у вас? Вы можете за пояс заткнуть президента Роубса и все телекомпании галактики вместе взятые!

Комната, от пола до потолка, была забита пультами управления, коммуникационными установками. Один из сыновей Олефского улыбнулся им сквозь густую бороду. Странное это было зрелище – парень, одетый в кожу, мех, домотканую одежду, на фоне аппаратуры, которая в мгновение ока способна была соединить его с половиной галактики.

– А вы что думали? – спросил печально Медведь в ответ на их немые вопросы. – Я ведь правитель нескольких звездных систем. А выходить с ними на связь, как раньше бывало с помощью дыма и барабанов, теперь трудно. Завтра свяжемся с Ди-Луной и Рикилтом. А теперь пора спать.

Дайен не чувствовал усталости, пока Медведь не заговорил о сне. Внезапно на него навалилась тяжесть. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выдержать, пока они пожелают друг другу спокойной ночи. Медведь с женой препроводили юношу в отведенную ему комнату. Соня согрела простыни, прогладив их чугунным утюгом с горячим углем. Потом, обнявшись, чета Олефских снова пожелала спокойной ночи Дайену.

В комнате не топили. Дрожа, Дайен быстро разделся, нырнул в постель. Спрятавшись под теплое, на гусином пуху, стеганое одеяло, он скоро согрелся и заснул. Во сне он видел поле брани, сияющие на солнце доспехи и клинки, высокую женщину-воина с золотистыми глазами. Она держала перед ним свой щит, сражаясь бок о бок с ним.

Глава седьмая

Тебя я знал и обожалЕще до первого свиданья;Так ангелов туманных очертаньяСквозят порою в глубине зеркал.Я чувствовал очарованье.

Дайен проснулся утром после удивительно крепкого сна, так спокойно он не спал с тех пор, как ему пришлось распрощаться со своей прежней жизнью, когда погиб Платус. Лежа в теплой постели, натянув одеяло до самого подбородка, он наблюдал, как его дыхание превращается в морозный пар в этой ледяной комнате, и оттягивал тот момент, когда ему придется наступить голой ногой на холодный каменный пол, распрощавшись с блаженным теплом полузабытых снов.

Но голод и другие потребности в конце концов согнали его с постели. Он оделся в рекордное время и, поплутав по коридорам замка, все-таки нашел то, что Таск называл «удобствами», – места общего пользования находились под навесом во дворе. Присоединясь к молодым лохматым Олефским, которые принялись улыбаться ему и кивать, Дайен совершил необходимые утренние процедуры, помыл руки и лицо в бочке с холодной водой, сперва сбив с поверхности ледяную корку, не расставаясь при этом с мечтой о горячем душе.

После завтрака они все утро пытались выйти на связь с Ди-Луной и Рикилтом. Но ни один не отозвался, их помощники предложили провести совещание на следующее утро: вместе и порознь.

У Дайена отлегло от сердца. Он не выносил эти совещания. Ненавидел дипломатические «прощупывания», мелкие уколы и удары, ненавидел обещания, которые оказываются на поверку пустыми, ненавидел лживые утверждения, которые то ли окажутся правдивыми, то ли нет, ненавидел правдивые заявления, оборачивающиеся частенько ложью. Он был благодарен судьбе уже за то, что совещание отложили на следующий день.

Покончив с делами, Таск и Нола отправились с Медведем учиться игре под названием «метание копья».

Дайен сказал, что не пойдет с ними, сославшись на головную боль, что было правдой. Все время, пока он маялся в комнате с коммуникационной аппаратурой, он думал о том, какой чудный день на дворе – чистое, голубое небо, легкий ветерок, теплое солнце, от которого таял снег. Ему страшно хотелось сбежать, и он воспользовался первой же подвернувшейся возможностью.

День был теплый, почти жаркий. Солнце на безоблачном небе сияло так, что светом было залито все вокруг и невозможно было поверить, что накануне был такой холод. Из-под таявшего снега и льда прорывался ручеек и стекал с пологого склона горы, на которой стоял замок. Дайен пошел вдоль ручья, послушно следуя за его течением, радуясь теплу солнца, греющего его ноющие плечи и шею, красоте дикого ландшафта.

Ручеек привел его к озеру, в голубой воде которого отражалось небо; от такой ослепительной голубизны у Дайена закружилась голова, ему показалось, что упади он в озеро, он не утонет, а полетит высоко в небе.

Поверхность озера была абсолютно неподвижной – не было ни малейшего ветерка: в полдень все замерло. Дайен присел на большой плоский валун и стал глядеть на зеркальную поверхность. Ему очень захотелось поплавать. Он осторожно потрогал воду. Она была холодной, но не ледяной. Ему показалось, что по нему бегают блохи. Он видел утром в доме, как собака и два брата Олефских чесали себе бока.

Дайен огляделся. Он был один, все сыновья Медведя отправились продемонстрировать свою сноровку в метании копья. Сорвав с себя одежду, он прыгнул в сверкающую воду.

От холода у него перехватило дыхание. Он открыл рот, стараясь поглубже вздохнуть, и быстро поплыл к противоположному берегу, понимая, что надо двигаться, чтобы согреться. Он был хорошим пловцом, но не слишком хорошим – ведь он вырос на планете, где самым большим водоемом, который ему довелось увидеть, была ванна. Научился он плавать на борту «Феникса». Держался на воде уверенно, хотя не владел никаким определенном стилем, мог плыть долго и далеко, что, по словам инструктора, было самым главным.

Добравшись до противоположного берега, Дайен нашел огромный валун, гладкий от ветра и дождя, и подумал, что молодые Олефские, наверно, прыгают с него, как с трамплина, в воду. Взбодрившись от холодной воды и движения, уверенный, что он один и никто на него не смотрит, он расслабился, с мальчишеским озорством забрался на камень и нырнул с него; он брызгался, кричал, смеялся, плюхался голым животом на воду. Наконец, замерзнув и устав, он забрался на валун, чтобы согреться на солнышке.

Вытянулся во всю длину, положил руки под голову и затих.

Вдруг он почувствовал на себе чей-то взгляд – за ним кто-то наблюдал с берега, стоя у воды. Дайен вскочил как ужаленный.

Поначалу он подумал, что это парень – угловатая фигура, короткие волосы, меховые штаны и куртка. В приливе энтузиазма Дайен собрался было махнуть ему рукой, но заметил, что у юноши тонкая, нежная шея, и понял, что ошибся. Это была девушка.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она холодным и чистым, как вода в озере, голосом. – Рыбу мне распугал.

Дайен помчался быстрее молнии. Кубарем скатился с валуна, прыгнул в воду. Заплыл за валун, спрятавшись от девушки.

– Вы здесь давно? – спросил он на родном языке девушки.

Вместо ответа она наклонилась к воде и достала невод с рыбой – их там было более двадцати.

– Вон сколько наловила до того, как ты заявился сюда, начал шуметь и плескаться, – сказала она с упреком.

Дайен вспылил.

– Вы все это время шпионили за мной! Почему вы ничего не сказали?

– Шпионила?! – рассвирепела девушка. – Это озеро моего отца. Я-то имею полное право ловить здесь рыбу. Но не ты, это уж точно. Лучше выбирайся из воды и одевайся. Посинел уже весь.

– Раз вы столько времени торчите здесь, вы должны знать, что я оставил одежду на противоположном берегу. Я...

– Ну и что? – Девушка продемонстрировала штаны Дайена. – Я принесла их тебе. Знала, что промерзнешь до костей. Выходи-ка поскорее, – повторила она, глядя в небо: солнце быстро садилось за вершины. На озеро легли длинные тени. – Как только солнце сядет, станет очень холодно.

Дайен уставился на свои штаны и на остальную одежду, сложенную аккуратной стопкой возле девушки. Он понимал, что она права. От вечернего ледяного ветра по коже побежали мурашки. Сейчас главное не приличие соблюсти, эта девица уже имела шанс лицезреть его, и, надо признать, особого впечатления, похоже, он на нее не произвел. Но он не мог заставить себя выйти из воды под этим спокойным, ясным взглядом.

– Я выйду, – сказал он и медленно пошел к ней, находясь по пояс в воде. – Но... отвернитесь.

– Почему? Зачем? – Девушка искренне недоумевала. Брови у нее сошлись на переносице. – Ты не станешь красть мою рыбу?

– Не стану! – закричал Дайен, теряя терпение: мороз пробрался до мозга костей, кожа горела, как будто его лихорадило. – Потому что... Черт побери, я ведь голый!

– Я вижу! Ты дрожишь. Заболеешь и умрешь. Берегись! Тут очень скользкое дно. Дай-ка. – Она нагнулась и протянула ему руку. – Я помогу тебе...

– Нет! – воскликнул Дайен, торопливо пятясь назад. – Я и сам справлюсь, спасибо. На нашей планете считается, – он тщетно пытался подобрать эквивалент слова «неприличный» на языке девушки, кажется, он начал понимать, почему у них нет такого слова, – хм... неправильным, если женщина видит мужчину голым. Или же мужчина – женщину, – добавил он и сильно покраснел.