Дэвид Дрейк - КРИЗИС ИМПЕРИИ Страница 6

Вокруг царила слишком уж безмятежная идиллия - если учесть, по какому поводу этим утром собрано совещание.

Фоллард и Бертингас показали свои удостоверения человеку в ливрее, который стоял у западного входа. Он слегка наклонился, чтобы получше рассмотреть их трехмерные голографические снимки на документах, фыркнул и махнул: «Проходите». Они подошли к «двери десяти часов». Фоллард приоткрыл дверь и заглянул в щелку. Они опоздали, но не слишком.

Внутри Золотой дом представлял собой один-единственный зал яйцевидной формы. Яйцо-часы а-ля Фаберже. Стрельчатые, украшенные изысканной лепниной арки обвивали светящиеся ленты крохотных золотых огоньков. Крохотные белые лампочки, вмонтированные в пол, обозначали проходы, которые вели через весь амфитеатр кресел к возвышению в центре, от верхних галерей к партеру через бельэтаж. Полутени заполняли умело спрятанные точечные светильники и подсветку в глубине зала. В целом получался мягкий свет, который шел со всех сторон.

На возвышении стоял стол для совещаний, вдоль него выстроились по линеечке обитые красным стулья с высокими спинками. Это все походило бы на театральные декорации для сцены банкета, если б людей вокруг стола не было бы больше, чем стульев. Издали казалось, что в центре зала колышется марево горячего воздуха, но на самом деле это работал Купол. Когда Салли откроет совещание и призовет собравшихся к порядку, секретари и помощники вернутся на галерку, и Купол станет непрозрачным. Поэтому вокруг возвышения было наставлено полным-полно торшеров с автономным питанием - их явно умыкнули из какого-то студенческого общежития. В центре стола совещаний стояли изогнутые настольные лампы, тоже с автономным энергоснабжением.

В целом это устройство давало, наверно, достаточно защиты - по крайней мере, так считали члены администрации губернатора Салли, которые состряпали все это наспех. Однако Фоллард, который прекрасно разбирался в системах безопасности, посчитал, что все было сделано поспешно и неэлегантно. Непрозрачный электромагнитный экран ни один настоящий знаток не назовет защитой от подслушивания.

Вместе с Бертингасом Фоллард поспешил вниз по проходу, к возвышению, преодолел шесть ступеней и поднялся наверх.

– Эй, Фоллард! Соизволил наконец присоединиться к нам?

Халан обернулся и увидел Валенса Элидора, который величественно двигался к ним - словно морской крейсер. Его окружали телохранители, приживалы и подчиненные. Генеральный инспектор знал, что Элидору уже исполнилось пятьдесят восемь. Но выглядел он гораздо моложе. Загорелый, атлетического сложения мужчина едва за сорок. Бицепсы борца. Никакого живота. Узкие бедра. Сердечная улыбка и похлопывание по плечу давали собеседнику понять, что Элидор - свой парень, дружелюбный, но в то же время стоящий выше своего собеседника. У Элидора была тяжелая челюсть, жесткие глаза, и он использовал полный набор отрепетированных выражений лица, которые высшие менеджеры перенимают друг у друга на совещаниях и потом отрабатывают перед зеркалом.

– Пришлось немного отклониться от маршрута. Дела.

– Более важные, чем это «ну-ты-сам-знаешь-что»? - подмигнул Элидор.

– А что я такого знаю?

– Ну, Халан! Ты говоришь как настоящий полицейский.

– А почему бы и нет? Я и есть полицейский.

– Ну-с, а кто этот подающий надежды молодой человек? - Элидор лучезарно улыбнулся спутнику Фолларда.

– Тэд Бертингас, Бюро коммуникаций, в настоящий момент и.о. директора… Тэд, это Валенс Элидор, генеральный торговый представитель Хайкен Мару в Скоплении Аврора.

Бертингас, как и положено в таком случае, учтиво поклонился и придал своим глазам блеск благоговения и понимания того, какой ему выпал счастливый шанс.

Элидор пожал его руку, но вежливо-отстраненно - его внимание уже отвлекло что-то другое.

Фоллард и Бертингас пробрались к столу. Правительственные чиновники и военные на обоих концах стола деловито занимали подобающие своему положению места. Рядом с креслом губернатора Салли стоял новый и еще даже не назначенный директор Бюро коммуникаций Селвин Прейз и очень уж хотел усесться на первый стул слева от губернаторского кресла.

Фоллард незаметно подтолкнул Бертингаса локтем и указал на него.

Прейз отстаивал свое право на это место у распорядителя протокола, который вежливо, но настойчиво предлагал ему сесть подальше: глава администрации должен был прибыть с минуты на минуту. Бывший друг детства и нынешний агент Кона Татцу был невысоким, бледным, с жиденькими волосами, зачесанными назад и открывавшими большие залысины. Глазки у него были маленькие, а когда он открывал узкий рот, чтобы выразить свой протест, то обнажал острые зубы, похожие на мышиные. Распорядитель протокола уже хотел было попросту оттолкнуть его в сторону, когда к столу подлетел запыхавшийся глава администрации, кивнул Прейзу и занял место справа от губернаторского кресла. Махнув рукой, распорядитель протокола пошел прочь. Прейз удовлетворенно улыбнулся.

– Это было твое место, Тэд, - заметил Фоллард.

– Тогда мне лучше поискать свободное сиденье в партере. - Бертингас коснулся плеча Генерального инспектора. - Спасибо, что подбросил, Халан… и спасибо за совет.

– Не стоит, - улыбнулся Фоллард, а его спутник поспешил прочь с возвышения.

«На хлеб и воду тебя, - подумал Фоллард. - Посмотрим, как быстро ты пойдешь ко дну».

Место напротив того, которое предназначалось Салли - второе по важности и по значению, - занял генерал Полониус Диндыма, командующий вооруженными силами Скопления. Его официальный статус был почти равен статусу Дейдры Салли. На этом конце стола возникла своя перепалка, так как только что прибывший капитан первого ранга Террел Туэйт полагал, что именно ему принадлежит честь сидеть напротив губернатора.

Туэйт, представитель флота Пакта на Палаццо, утверждал, что его более низкое звание превосходило любой чин региональной администрации. Ведь в конце концов, любил он повторять, на базе флота Джемини, расположенной в необитаемой системе Кали, находятся восемь крейсеров и двадцать с лишним эсминцев, тогда как вооруженные силы Скопления могут наскрести не больше четырех старых эсминцев и один межпланетный бомбардировщик с давным-давно списанным в утиль гиперпространственным двигателем. «Все это прекрасно, - обыкновенно отвечал Диндыма, - но этим четырем эсминцам стоит только свистнуть, и они тут как тут, а кто может сказать, в каком именно секторе барражируют канонерки адмирала Костюшко на этой неделе?» Туэйт отвечал на подобные высказывания в том духе, что эти самые канонерки являются передовым рубежом обороны в нестабильные времена.

Больше, пожалуй, за места у стола совещаний стычек не было. Валенс Элидор уселся между двумя сотрудниками Хайкен Мару. Другие представители ведущих конгломератов - Баранкилла, Дэу и Митцуи - заняли остававшиеся свободными места. Все остальные отошли от стола совещаний и расположились за пределами Купола.

Крупные латифундисты рассаживались по ранжиру вокруг Амелии Сейл, матроны Владения Грингэллоу. И опять, когда свободных стульев не осталось, мелкопоместные дворяне отправились в зрительный зал.

Фоллард приблизился к столу и подошел к Ребусу Джасперу из феода Прентисс, сидевшему рядом с военными. Он похлопал Джаспера по плечу, и, когда тот обернулся, Фоллард одарил его своей «гестаповской» улыбкой без тени юмора. Землевладелец вскочил со стула, словно его ударило током. Фоллард уселся на его место, даже не кивнув.

За столом сидели только люди. Даже представители рас гоута и деоорти, бывшие членами Пакта, не имели достаточного влияния, чтобы купить себе здесь место. Приматы с красной кровью с планеты Земля терпели только себе подобных и верили только своим. И никому больше.

Пажи и слуги засуетились, и «дверь двух часов» отворилась. В зал вошла Дейдра Салли и двинулась по проходу. За ней шла свита.

Салли была высокой и стройной женщиной, но в ее фигуре было что-то мужское. Волосы мышиного цвета были уложены в букли, которые даже здесь, в Скоплении Аврора, уже несколько лет как вышли из моды. Лицо Салли напоминало выветренную стихиями гранитную глыбу: лоб пересекали жесткие морщины, от крыльев носа вниз уходили глубокие складки, нос торчал, словно бушприт. Глаза темные и усталые. Салли было семьдесят два стандартных года, и каждый из них оставил на ее лице свою отметину.

В досье упоминалось, что она родила трех дочерей, хотя и не от нынешнего мужа, Региса Салли, следовавшего за ней, словно маленький белый пудель. У нее было шестеро внуков, четверо мальчиков и две девочки, которые остались в Главном центре, чтобы продолжить образование. Несомненно, внуки были заложниками и гарантировали хорошее поведение Салли-губернатора.

«Чьими заложниками они теперь будут?»- спросил себя Фоллард. Авалона Бобура? Какого-нибудь приближенного Наследника? Или тайного агента Хайкен Мару? Фоллард решил выяснить это.