Эдвин Табб - Путь Гладиатора Страница 6

– Это ваша вера?

– Да, брат. В тот день, когда все люди взглянут друг на друга с этой мыслью в голове, начнется новый золотой век.

Леон иронично заметил:

– Возможно, тем не менее я не думаю, что многие из живущих сегодня доживут до него.

– Да, брат, это так, - вынужден был признать монах. - Однако мы делаем все, что в наших силах.

«И делаете это весьма неплохо!» - мысленно добавил Леон.

Почему-то этот человек заставил Херла почувствовать какую-то вину, некоторое беспокойство, и все же у него не было причин для гнева или раздражения. Он знал, что нельзя поддаваться подобным эмоциям, чтобы не выглядеть идиотом. Леон задумчиво посмотрел на монаха. Нельзя судить о Всемирном Братстве по внешнему виду его членов. Они обосновались на множестве миров и имеют влиятельных друзей повсюду. Глупо было бы противодействовать Братству. Разумным поступком было бы завоевать их дружбу, добиться их поддержки.

Леон нажал кнопку на видеофоне.

– По поводу украшений, - сказал он секретарю. - Отмените покупку. Вместо этого выдайте кредит монаху Всемирного Братства. Я дам ему вексель. - Выключив видеофон, Леон нацарапал несколько слов на листке бумаги. - Вот, держите. У меня осталось пять процентов последнего дивиденда. Используйте по своему усмотрению.

– Брат, вы так великодушны!

– Возможно. - Леон пристально посмотрел на монаха. - А может быть, я преисполнен амбиций! - тихо проговорил он. - Возможно, я просто надеюсь на вашу будущую помощь. Еще один вопрос, брат. Что вы можете дать мне взамен?

– Наши молитвы, брат. Или нашу помощь, если в том возникнет необходимость.

Леон пожал плечами:

– Пока я могу обойтись и без ваших молитв, как, впрочем, и без вашей помощи. Неужели вы не можете предложить ничего получше?

Брат Элас встал, протянул вперед руку с чеком и бросил его на стол.

– Благотворительность, брат, это когда дают, не прося ничего взамен, когда дарят, не надеясь на вознаграждение, - быстро произнес он. - Мы ждали вашей благотворительности, больше ничего.

– Не предлагая ничего в свою очередь?

– Благотворительность - это доброе дело, брат. А наградой за него и является сама благотворительность.

«Небольшая награда за пять процентов дивиденда, - подытожил Леон. - Но разве можно спорить с фанатиком?»

Монах определенно был фанатиком. И все же этот человек восхищал Леона. По крайней мере, он жил, придерживаясь принципов.

– Подождите, - позвал он монаха, когда тот подошел к двери. - Вы забыли взять то, за чем пришли. - Он подтолкнул чек к противоположной стороне стола.

Акционер Меар Эван пересекал комнату из угла в угол, раздражение ощущалось в каждом шаге. Капельки пота сверкали на темной коже, скатываясь из-под копны вьющихся волос, - предательские свидетельства высокого положения, появления которых не могли предотвратить даже воздушные кондиционеры. Он резко обернулся, когда в комнату вошел Леон, и расслабился, указав на стол, окруженный креслами, из которых не были заняты лишь два.

– Наконец-то, - проворчал он. - Что тебя задержало?

Леон посмотрел на свои часы:

– Я что, опоздал?

– Нет, - признался Эван, усаживаясь в свое кресло. - Просто я подумал, что ты будешь более встревожен, - объяснил он. - После вчерашнего успеха. Ладно, это особый случай.

– Потому что мы победили? - Леон постоял возле своего кресла, оглядывая комнату. Стены ее были обиты деревянными полированными матовыми панелями, затейливая резьба на потолке - реликт давно исчезнувшей моды. - Это помещение проверяли на наличие электронных подслушивающих устройств?

– Естественно. - Председатель Рестерн, невысокий, приземистый, не привыкший много говорить, указал на человека рядом с собой: - Шим позаботился обо всем. Вдобавок он включил механизм, создающий гетеродинный барьер. Мы в безопасности от шпионов.

«Возможно, - подумал Леон, - но вот в безопасности ли мы от предателей?»

В чем, в чем, а в этом никогда нельзя быть уверенным. Гордый и обидчивый человек только и ищет возможности отомстить за воображаемое оскорбление. Алчность, все еще остающаяся самым сильным побудительным мотивом, может соблазнить кого угодно, обещая быстрое получение прибылей. Так же, как и страх. Усевшись, он оглядел всех присутствующих. Девять мужчин, нет, десять - вместе с ним, - вот и вся Ассоциация Прядильщиков, играющих в великих конспираторов.

«Неужели нас собрало вместе четкое осознание опасности? - размышлял он. - Или они здесь, чтобы прибавить пикантности своим жизням и хоть как-то разнообразить безмятежное существование?»

Легче поверить в это, чем в то, что все они альтруисты, работающие вместе ради общего блага.

Шим встал и заговорил первым:

– Как вы все знаете, вызов, принятый Властителем Игрушки, в итоге способствовал тому, что мы приобрели еще один пакет акций. Он будет, как и договорено, поделен среди нас. А теперь мы должны обдумать наш следующий шаг.

– Еще один вызов, - импульсивно вставил Эван.

Шим поднял брови и оглядел присутствующих:

– Кто за?

Никто не поднял руки.

– Есть другие предложения?

Леон подавил в себе желание поднять руку.

«Пусть сперва выступят другие», - решил он.

Ему меньше всего хотелось приобрести такую же, как у Эвана, репутацию. Тот говорил слишком долго и слишком часто. Более того, он говорил, не думая.

«Ребенок, - подумал Леон. - Он представляет опасность».

Однако Эван был Акционером, членом Ассоциации. К нему следовало относиться с терпением.

– Не думаю, что нам удастся заполучить такое простое пари во второй раз, - тихо сказал Рестерн. - Во-первых, Властитель Игрушки - далеко не дурак, хотя иногда и ведет себя как законченный сумасброд. Во-вторых, риск проигрыша слишком велик. - Он пристально посмотрел на Эвана, когда тот попытался его прервать. - Нам удалось завербовать под наши знамена всех опытных бойцов, еще не подписавших других контракто в. Грошен был ограничен в выборе, он мог нанимать лишь недавно прибывших путешественников, не имеющих опыта боев. Естественно, из-за этого он и проиграл. Но если мы попытаемся снова заключить похожее пари, то он использует личную гвардию. Неужели кто-нибудь из вас думает, что наемная армия сможет победить элитные отряды гвардии?

Рестерн умолк, ожидая ответа.

– Можно и по-другому заключать пари и выигрывать их, - загорячился Эван. - Не обязательно устраивать сражения на арене. Что, если бросить ему вызов так, чтобы он сам сыграл? В шахматы или, скажем, в скаг?

Тут вмешался Шим:

– А кто будет играть с другой стороны? Ты?

Эван помедлил в нерешительности.

– Я бы с готовностью, если б умел хорошо играть, - ответил он. - Однако…

– Тогда кто? - Рестерн, которому было наплевать, что его вмешательство могли посчитать оскорблением, оглядел собравшихся. - Так я и думал. Никто из вас не осмелится вызвать неудовольствие Властителя Игрушки, открыто нападая на него. Я не могу винить вас. Даже сейчас мы не можем предвидеть всех последствий победы Акционера Херла. Грошену не нравится проигрывать. Его гордость - вещь хрупкая, нежная. - Он посмотрел на Леона. - Неплохо было бы позволить ему взять верх над тобой в каком-нибудь не слишком важном споре, - предложил он. - Прошу меня извинить, если кто-то посчитает, что в моем предложении содержится оскорбление.

– Я принимаю твои извинения, - кивнул Леон - я уже думал об этом. Пара подходящих рабов, которые привлекли внимание Властителя Игрушки. Я проиграю их Грошену, когда настанет время.

Рестерн одобрил:

– Не стоит откладывать это на слишком долгий срок.

– Да, не стоит.

– Ты мудр. Естественно, Ассоциация компенсирует твой проигрыш. - Рестерн снова обвел глазами присутствующих. - Есть предложения?

– А почему бы нам не сложить наши дивиденды, чтобы нанять отряд опытных наемников, атаковать дворец и свергнуть Властителя Игрушки? - Мулво был столь же нетерпелив и горяч, как и его предки. - Вот только не стоит сражаться этими идиотскими мечами и копьями. Мы применим автоматическое оружие, лазеры, даже газ. Сотня планет готова предоставить нам все необходимое.

– Революция, - запротестовал Рестерн, - вооруженные бойцы, кровь на улицах, разруха. И без всякой уверенности, что мы победим. Ты должен понимать, что произойдет в таком случае.

«Он понимает, - подумал Леон, глядя на лицо Мулво. - Ведь это его дедушка по отцовской линии пытался осуществить мятеж. В живых удалось остаться только его матери, да и то потому, что во время мятежа она оказалась за пределами планеты. Лишь через двадцать лет, ценой расставания с половиной принадлежавших ей акций, ей удалось добиться от нового Властителя Игрушки позволения на возвращение».

Мулво прочистил горло.

– Извини, - поторопился добавить Рестерн, - если мои слова прозвучали для тебя обидно.