Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения Страница 6

Ты пыталась уйти, но было слишком поздно.

Настигнув твой корабль, мы стали осторожнее.

— Не все так просто, Галиана.

— Что именно?

— Насчет Клавейна.

— Ты сказала, что он вернулся.

— Да, вернулся. И Фелка тоже. Но… прости, что должна тебе об этом сказать… Их нет в живых.

Слова появлялись медленно, по одному на выдох.

— Это случилось одиннадцать лет назад. Демархистам удалось нанести удар по Гнезду… Оба погибли.

Только один ответ был оправдан — отрицание.

— Нет!

— Мне жаль. Я была бы рада сказать что-нибудь другое… — гребень Скейд вспыхнул ультрамарином. — Я была бы рада, если бы этого никогда не произошло. Они были бесценным достоянием…

— Достоянием?!

Похоже, Скейд почувствовала ярость Галианы.

— Я имела в виду… мы любили их. Мы оплакиваем их, Галиана. Все без исключения.

— Покажи. Открой свое сознание, сними барьеры. Я хочу заглянуть в него.

Скейд застыла у края саркофага.

— Зачем?

— Потому что так надо. Пока я этого не сделала, я не пойму, говоришь ли ты правду.

— Я не лгу, — мягко сказала Скейд, — Но не могу позволить нашим сознаниям общаться. Понимаешь, у тебя в голове сидит что-то чужеродное. Пока мы не знаем, что это такое. Но оно может оказаться враждебным.

— Я не верю…

И тут изнутри на глаза надавило почти нестерпимо. Галиана пережила отвратительное чувство — словно нечто оттолкнуло ее, схватило и втиснуло в какой-то тесный уголок ее собственного черепа. Что-то невыразимо зловещее и древнее захватило власть в ее голове, глядело из ее глазниц.

— Вы имеете в виду меня? — Галиана услышала собственный голос.

Скейд, казалось, лишь сделала полшага назад, очень мягко и незаметно. Галиана была в восхищении: эта женщина проявляла изумительную выдержку.

— Возможно. Кто вы на самом деле?

— У меня нет имени, кроме того, что дала мне она.

— Она? — переспросила Скейд. В ее голосе звучало лишь спокойствие и легкое удивление, но гребень нервно вспыхнул бледной зеленью — признак нешуточного ужаса.

— Галиана, — ответило существо. — Прежде чем мы захватили ее, она назвала нас — наш разум — Волками. Мы настигли ее корабль, проникли в него, после того как уничтожили второй. Сначала мы мало что понимали. Но потом мы вскрыли их черепа и поглотили их центральную нервную систему. И узнали гораздо больше. Как они думают, как общаются, что сделали со своим сознанием.

Галиана попыталась пошевелиться, хотя Скейд держала ее в парализованном состоянии. Она попыталась закричать. Однако Волк — весьма подходящее название — полностью контролировал ее голосовые связки.

Все стало по-прежнему.

— Почему вы не убили ее? — спросила Скейд.

— Неправильно! — проворчал Волк. — Вопрос надо ставить по-другому. Почему она не убила себя, прежде чем все это случилось? Ты же знаешь, Галиана могла уничтожить корабль со всеми, кто там находился. Ей стоило только захотеть.

— Ладно… Почему она так не поступила?

— Мы пришли к соглашению, после того как убили команду и оставили только ее. Она не совершает самоубийство, а мы позволяем ей вернуться домой. Ты знаешь, что это значит. Мы вошли в ее череп и исследовали ее воспоминания.

— Почему именно Галиана?

— Она была королевой вашего роя. Мы прочитали память каждого члена экипажа и поняли, что она единственная, кто именно нам нужен.

Скейд молчала. Аквамариновые и нефритовые волны наперегонки пробегали по ее гребню от бровей до затылка.

— Она бы никогда так не рискнула привести вас сюда.

— Она рискнула. Она думала, что сможет предупредить вас заранее, и эта выгода перевесит риск. Видишь, как удобно. Галиана дала нам время узнать много нового. И надежду на то, что мы узнаем еще больше. Что мы и сделали.

Скейд коснулась верхней губы, потом вытянула палец вперед, словно хотела определить направление ветра.

— Если ваш уровень развития настолько превосходит наш — почему вы не пришли сюда сами? Вы же узнали, где мы обитаем.

— Хороший вопрос, Скейд. Кое в чем ты права. Но мы не знали, куда именно Галиана нас приведет. Мы не могли передать эти знания своим собратьям. Но это неважно. Ваша цивилизация осваивает космос. Вас раздирают раздоры. Но для наших планов это тоже не важно. Из воспоминаний — тех, что мы впитали, и тех, в которые сейчас погружены — мы узнали ваше примерное месторасположение в космосе. Вы расширяете сферу своего обитания, и площадь ее поверхности увеличивается в геометрической прогрессии. И с такой же скоростью увеличивается вероятность нашего столкновения. Это уже произошло и может произойти снова, в любой точке пространства, где наши сферы обитания соприкоснутся.

— Зачем вы мне это говорите? — спросила Скейд.

— Чтобы напугать тебя, зачем же еще?

Но Скейд была слишком умна, чтобы испугаться.

— Нет. Вам нужно кое-что другое. Вы хотите заставить меня думать, что вы можете быть нам полезны, верно?

— И каким образом?

В голосе Волка появились мурлыкающие нотки — он забавлялся.

— Я могла бы вас убить, здесь и сейчас. В конце концов, предупреждение уже получено.

Если бы Галиана могла пошевелиться или хотя бы моргнуть, подать хоть какой-нибудь знак! Да, да! Она хотела умереть. Жить больше незачем. Клавейна не стало. Фелки не стало. Она была в этом уверена — как была уверена в том, что при всей своей изобретательности Объединившимся не освободить ее от этой мерзости, засевшей у нее в голове.

Скейд права. Галиана исполнила свой последний долг перед Материнским Гнездом. Теперь Объединившиеся знают о существовании Волков, что они, по всей вероятности, подкрадываются все ближе, идут на запах человеческой крови.

Оставлять Галиану в живых хотя бы минуту — бессмысленно. Волк только и ждет случая, чтобы покинуть ее мозг, и неважно, насколько бдительна будет Скейд. Материнскому Гнезду придется кое-чему у него научиться — использовать минимальный шанс, играя на желаниях или слабости чудовища, бегство которого должно иметь самые ужасные последствия.

Галиана знала это. Волк получил доступ к ее памяти — но и она произвела слабое и, возможно, намеренное заражение его сознания и теперь могла прикоснуться к его прошлому. Ничего конкретного. Эти образы почти не поддавались словесному описанию. Угадывался лишь общий смысл: список уничтоженных мыслящих видов длиной в вечность, летопись ксеноцида, который производился с точностью хирургической операции. Эти воспоминания с мрачной бюрократической аккуратностью сохранялись на протяжении сотни миллионов галактических лет.[6] И каждый случай гибели — просто строка в списке, не больше. Она чувствовала, что время от времени это уничтожение превращалось в бешеную бойню — выбраковка началась слишком поздно. Однажды она ощутила нечто необычное: грубое сожаление, когда сделанный ранее выбор оказался удовлетворительным.

Не было лишь одного: чувства, которое возникает у потерпевших поражение.

И вдруг, с шокирующей внезапностью, Волк выпустил ее. Он позволил ей говорить.

— Скейд, — проговорила Галиана.

— Что такое?

— Убей меня. Пожалуйста, прямо сейчас.

Глава 1

Антуанетта Бакс наблюдала за представителем полиции, который появился в шлюзе. Робот целиком состоял из черных бронированных плоскостей с подчеркнуто острыми краями и напоминал абстрактную скульптуру, сооруженную из большого количества разобранных ножниц. От представителя полиции исходил смертельный холод — он прибыл сюда на одном из трех открытых куттеров, которые сейчас прицепились к кораблю Антуанетты. Иней цвета детской неожиданности, образованный замерзшими частичками ракетного топлива, оседал на черной броне, украшая ее очаровательными завитушками и спиральками.

— Отойдите, пожалуйста, — предупредил робот. — Физический контакт нежелателен.

Понятно. Пары топлива токсичны. Пропуская представителя полиции, Антуанетта опустила щиток гермошлема.

— Не представляю, что вы надеетесь обнаружить, — проговорила она, следуя за ним на безопасном расстоянии.

— И я не представляю, пока не обнаружу.

Он уже настроился на частоту радиопередатчика ее скафандра!

— Эй, посмотрите внимательно. Я не промышляю контрабандой. Мне слишком дорога жизнь.

— Все они так говорят.

— И зачем мне, по-вашему, везти в хоспис Айдлвилд контрабанду? Там обитают богомольные чудики, которые помешаны на аскетизме, а не маньяки-контрабандисты.

— Вы так много знаете о контрабандистах?

— Я никогда не говорила…

— И даже не думали. Дело в том, что идет война, мисс Бакс. Должен сказать, мы ни для кого не делаем никаких исключений.

Представитель полиции умолк и изогнулся. Со всех сочленений посыпались крупные хлопья желтоватого льда. Тело представителя полиции напоминало черное яйцо с множеством конечностей, манипуляторов и оружия, расположенных по экватору. Он был слишком мал, чтобы внутри мог помещаться оператор — да и не был для этого предназначен. Зато для электроники, которая позволяла поддерживать связь с пилотом, места хватало. Сам пилот сейчас находился снаружи, в одном из трех куттеров, лишенный всех ненужных органов и погруженный в канистру, снабженную системой жизнеобеспечения.