Олег Никитин - Урановая вахта Страница 6

– Завтра уже там будешь! – вскричала Кристина. – И нечего от меня бегать, я не кусаюсь! Другие вон нормальную работу на Марсе нашли, приносят приличные деньги, а ты? Фобос того и гляди взорвется, что с нами будет, ты не подумал? И что тебе платят за эти вахты? Жалкие юани!

– Вполне хорошо платят, – возразил Клим.

– Зато потом целый месяц пособие получаешь.

– Я же обещал, что найду работу на Марсе. Просто пока ничего хорошего не подворачивается.

Вообще-то он лукавил, геолог его квалификации давно мог устроиться в самом холдинге. Просто Климу нравилось проводить половину жизни на спутнике, где у него была собственная комната с прямым выходом в планетарную Сеть. И там он мог коротать вечера в компании таких же рисковых и знающих парней, как и он сам.

– Хорошо починил воду, – вдруг призналась Кристина. – Только все это без толку – не вода, так воздух отключится, и задохнемся во сне, как твоя мамаша.

– У нее же аккумуляторы в легких подсели.

– Да какая разница? Переезжать отсюда надо, Климка.

Геолог воспользовался тем, что жена, высказав наболевшее, стала тестировать внутренние органы на магнитном томографе, и вновь погрузился в древнюю историю Марса.

6-й модели аппарата «повезло» больше всех. Научный радиокомплекс у него отказал, а вот телеметрическая система выжила и даже посадила зонд в долине Самара, на границе земель Ноя и Жемчужной. Клим перенесся в Музей и поглядел на изображение настоящего аппарата. Однако скопировать его в доклад Венеры он не успел, потому что его вновь грубо прервали. На этот раз сама дочь.

– Какой ты молоде-ец, Климу-уша, – пропела она, подключившись к терминалу на параллельном выводе. – Гаовань почесать?

– Что, поездка сорвалась?

– Его папаша явился и сдернул нас с ровера в последний момент, вот грунтовая бактерия! – возмутилась девушка. – Зря уши натирала об шлем, ага. Эта опять регенерирует?

Но хозяйка уже закончила процедуру и, растрепанная, возникла из кокона. Тело у нее багровело, будто после жесточайшей терки, и только к утру обещало восстановить первоначальную темно-желтую расцветку. Кристина в такие моменты впадала в особенное раздражение. Вот и сейчас она накинулась на мужа и дочь с обвинениями:

– Почему вся мебель потрескалась? Давно пора эти стекляшки на свалку отвезти, заказать новое кресло! Гель из дивана почти испарился, на шкафах царапины. А вам только бы по Сети шляться! А у меня уже уши закладывает, между прочим – колонка скоро точно сдохнет, давление в доме скачет.

И она гневно удалилась в душ.

– Ух, приложила. – Венера перескочила Климу на колени и расплылась на них, как кусок белковой биомассы на подложке. – Про-одолжим наше занятие, ага?

– Надоело! – озлился геолог. – Вот тебе ссылка, гляди сама. Остался только один аппарат из этой неудачной серии, остальные я уже поместил в отчет. Видишь, вот описание: «Марс-7» подошел к цели, спускаемый аппарат отделился от пролетного блока, но напрасно, потому что двигательная установка не включилась… Понятно?

– Не-а.

– Ладно, просто запоминай, если сможешь. В общем, спускаемый аппарат пролетел мимо Марса и затерялся в космосе. И все четыре станции погибли из-за какой-то паршивого чипа! Обидно, правда?

– Еще как! – выпучила узкие глазенки Венера. Но микродиоды в них и не думали светиться истинным сочувствием к древним механизмам и их создателям. Мозг у нее, как уже давно знал геолог, работал только в отношении физических удовольствий, психо-грибков и дурацких развлечений вроде гонок на роверах.

Поэтому он отделался от девушки и поспешил уйти из квартиры (набив ноздри свежими бактериальными фильтрами), пока Кристина не вылезла из кюветы и не нагрузила его какой-нибудь ремонтной чепухой. Все равно сейчас вернется из темных тоннелей Куй Винь, наверняка в компании с Сяо, и в доме начнется полный кавардак. Все кинутся в коллективные драки по Сети, поднимется гвалт и ругань, и так до самой ночи.

Вечерняя жизнь в Гюйгенсе не отличалась особо яркой палитрой. Наверное, потому, что все нормальные граждане перебрались в другие хутуны. «Реальные» театры и клубы также переехали подальше. Как и любой старый хутун в поселении, Гюйгенс делился на четыре уровня. На нулевом находились монструозные установки по очистке отработанной воды, станции первичного газоразделения и приготовления воздушных смесей, системы обеспечения теплового режима, хранилища пищевых и водных запасов, подстанции и прочие нужные механизмы.

Климу еще повезло, что его квартира располагалась далеко от самых шумных агрегатов, ведь первый уровень был жилым. В центральном тоннеле тут имелась свои школа, колледж, питомник для малышей, десяток баров и две оранжереи. Одна из них была давно поражена разными микро-паразитами, и туда совались только нищие модники, чтобы подцепить грибок-другой.

Второй уровень когда-то был отведен под офисные помещения, институты и филиал мэрии с полицейским участком. Однако весь этот блеск власти остался в прошлом – сейчас тут обитали разросшиеся семьи мигрантов из других хутунов и даже поселков. Несколько шокеров и сотрудников мэрии, кляня судьбу, боролись с ним в полную силу, поэтому на уровень ниже мигрантам пока не удавалось спуститься.

Еще выше них находились ангары для техники, склады с комплектующими для систем жизнеобеспечения и собственные выходные шлюзы. Из них можно было выехать на мелкие дюны и скалы вокруг Офира, притулившегося на одноименном склоне. А уже отсюда или скатиться на дно шестикилометровой дыры Копратес, или вскарабкаться на сто метров и достичь унылой долины Маринера.

Современные хутуны имели большее количество жилых уровней, занимали меньше площади и вообще грамотнее управлялись и поддерживались властью. Вообще, будь не Мелас, а Офир столицей Марса, тут и жилось бы получше, а так все усилия правительства сосредоточивались где-то в другом месте. Гюйгенс же и прочие хутуны, сооруженные на самой заре колонизации Марса, неуклонно старели и загнивали. Даже общественные кары тут давно были разобраны на части и сбыты куда придется. Вот и пришлось Климу отмахать целый километр, прежде чем он добрался до своей любимой грибницы, носившей незамысловатое название «Под грибком».

Пяток его школьных приятелей был уже тут, и они дружно принялись болеть за местную футзальную команду. Как раз шел второй тайм встречи между «Крысами Толстого» и «Бактериями Гюйгенса».

– Завтра на смену, – сообщил Клим сквозь гвалт. Он впрыснул в вену дозу старой доброй настойки «Эдэкэ» на этиловом спирте (другие подобные растворы тут не слишком жаловали) и быстро ощутил сопричастность общему настрою в баре.

– Так вот ты почему такой счастливый! – сообразили товарищи.

– Я всегда такой, – возразил геолог, – когда с друзьями.

Он получил в автомате пакет с дегидрогеназой, потом самостоятельно высушил дрожжи, произвел фракционирование и выделил конечный продукт. В этом кафе было принято готовить себе напиток, не прибегая к помощи роботов. Трудились тут такие бестолковые развалюхи, что доверять им было рискованно. Единственную культуру, которую они умели соорудить без вопиющих нарушений технологии – руссулу деколоранс, да и то на жидкой питательной среде. Нативный раствор от культуральной жидкости они отделяли с таким тупым тщанием, будто имели дело с золотистым стафилококком экстра-пробы.

– И это правильно. Только ты сильно рискуешь, Фобос со дня на день рассыплется. Ты упадешь на наши головы, друг, и даже добрая доза не спасет тебя…

– Да что вы меня хороните, шаоняни?

Все знали, что Фобос движется не по круговой орбите, а по очень пологой спирали. Еще до начала его эксплуатации он снижался со скоростью микроба – на два метра за один век. Оставайся все так и дальше, спутник упал бы на Марс только через пятнадцать миллионов лет. Впрочем, приливные силы взорвали бы его раньше, миллионов за десять до гипотетического падения…

Но в 26-м веке, когда Фобос превратился в главный источник урана для довольно архаичной энергетики Марса, орбита его стала много круче. Шесть лет назад она пересекла границу Роше (за которой его, в теории, должны порвать приливные силы). Но не такие в «Недрах» подвизаются кретины, чтобы просто так отдать источник субсидий. Напряжения в теле Фобоса удалось снять грамотным бурением скважин в самых «тонких» местах спутника. При этом все на планете, кроме геофизиков холдинга, были уверены, что этот летающий камень непременно (скорее всего на днях) лопнет и обрушится на Марс метеорным ливнем.

– На Фобосе все спокойно! – авторитетно заявил Клим в тысячный раз.

– Ну-ну, – таким был всегдашний ответ знатоков из народа.

Если бы не помощь правительства – существовала даже особая статья расходов, – арендатор спутника уже давно прекратил бы добычу сырья. Зачем рисковать жизнями персонала и оборудованием? Это же астрономические убытки в случае катастрофы! Причем не только для «Недр», но и для тех, кто случайно очутится под обломками. Вот и вышел простой «симбиоз» – вы нам деньги, а мы вам устойчивость Фобоса.