Люди и нелюди (СИ) - Романова Галина Львовна Страница 6

— Очень важная работа. Кто будет анализировать найденные образцы?

— Для этого и идет аналитик Палкин.

— Но Маша лучше разбирается в аппаратуре! И потом…

— Потом, вы, кажется, решили указывать начальству, что и как ему делать?

«Вы не мое начальство!» — хотел было огрызнуться Егор, но передумал. Да, действительно, вскоре власть капитана Каверина над двадцатью колонистами прекратится. «Мол Северный» уйдет домой, а они останутся тут и будут жить по своим законам. Выберут своего «вождя племени» и тот станет карать или миловать по своему усмотрению. Как поведут себя тогда земляне? Долго ли останутся людьми?

— Ну, товарищ капитан, — уже смиряясь, протянул он. — Ну, пожалуйста!

— Назовите мне хоть одну настоящую причину. Кроме тех, что вы уже перечислили! — смягчился Каверин, видя расстроенное лицо Егора.

— Ревность, — подал голос Грэм.

— Что?

— Ботаник Топов ревнует аналитика Топильскую к механику Бернсону, — популярно объяснил старший помощник. — И мечтает проявить себя во всей красе, дабы девушка поскорее определилась с выбором. В полете у ботаника не было шансов себя проявить, зато механику было, где отличиться. А на грунте роли могут перемениться!

Каверин перевел взгляд со своего старшего помощника на покрасневшего до ушей Егора Топова. Психолог Рута коротким кивком подтвердила слова Грэма.

— Что ж… это меняет дело. Но постарайтесь вести себя так, чтобы я не пожалел о своем согласии. Вы меня поняли, Топов?

— Так точно, — от облегчения Егор не смог скрыть улыбки. Судьба давала ему шанс. Он обязан им воспользоваться!

Выдвигались группами по пять человек — всего три группы разведчиков и одна резервная, которая оставалась пока во временном лагере в нескольких шагах от корабля и ждала известий от каждой группы. Им выпала на долю тяжелая участь экспертов — три группы должны были обнаружить и застолбить три участка, которые им покажутся наиболее подходящими для основания первого поселка. Экспертам надлежало побывать в каждом и сравнить их между собой. Итого должно быть основано два поселка — один основной и другой запасной, куда население могло перебраться, если в первом почему-то жить окажется невозможным. Либо — что всего вероятнее — именно здесь поселятся колонисты второй волны, те, кто прилетит уже на открытую и обживаемую людьми планету.

В группу Егора вошли пять человек — он сам, двое будущих колонистов-выживальщиков, супружеская пара Ткаченко, Маша Топильская и механик Бернсон. На нем в походе лежало управление и возможный текущий ремонт техники, а также сбор образцов. Сбор образцов был и на Егоре, в то время как Маша должна была проводить экспресс-анализ добытого и поддерживать связь с кораблем. Ткаченко, специалисты широкого профиля, он спасатель, она военный медик, выполняли всю остальную работу.

Шли в легких комбинезонах, оборудованных встроенной системой защиты от радиации и терморегуляцией, а также баллонами с запасом кислорода, хотя без шлемов и фильтров. Несколько дней назад эксперименты на лабораторных крысах доказали, что воздух вполне пригоден для дыхания, хотя, по сути дела, сегодня был первый день, когда и люди осмелились дышать им, а не кислородной смесью. С другой стороны, будущие колонисты уже пробовали закачивать в баллоны не привычную земную взвесь, а местный, хотя и очищенный и отфильтрованный, воздух, но лишь сейчас дышали им по-настоящему. И сейчас, делая первые настоящие шаги на планете, люди невольно принюхивались, привыкая к запахам земли, пыли, камней, редких растений. Рано или поздно, но эта планета станет домом для человека, и для будущих поколений эти ароматы станут родными, привычными.

Метров через триста спекшийся в шлак и выгоревший в пепел грунт закончился, пошла каменистая пустошь, кое-где присыпанная песком и суховатой почвой. Тут и там торчали низкие ломкие кустики, усыпанные колючками и мелкими жесткими листьями. Локаторы показывали наличие мелких — от десяти граммов до полу-килограмма — теплокровных существ, прячущихся под камнями и верхним слоем почвы. Глубже, чем на полметра, локаторы тоже не доставали, так что оставалось гадать, что или кто скрывается на большей глубине.

— По форме тела, скорее всего, местные грызуны, пресмыкающиеся или крупные беспозвоночные, — сказала Маша, сверившись с данными компьютера. — Точнее определить пока нельзя. Надо добыть хотя бы один образец.

— Прямо сейчас? — Бернсон с готовностью кинулся к инструментам.

— А ты можешь? — изумилась Маша.

— Он может, — Егор почувствовал укол ревности и бросился в бой. — Он все может. Но мы можем из-за него не успеть. Мы хотели обследовать как можно больший участок, а для этого нам надо добраться как минимум вон до тех холмов! Там, на склонах, и образцов будет больше и место для лагеря не такое открытое!

— Но мы и не собирались разбивать лагерь прямо здесь, — удивилась Маша. — Тут как-то… уныло. Как в пустыне.

— Это вы настоящей пустыни не видели, — подошел Стас Ткаченко. — Егор прав. Надо двигаться дальше. На изучение местной флоры и фауны у нас еще будет время. Тем более, что впереди, кажется, ее станет больше.

Обрадованный неожиданной помощью, Егор решительно зашагал вперед. За ним на амфибии двинулась среди аппаратуры Маша. Насупленный Бернсон шагал с другой стороны, помахивая лопаткой. В качестве компенсации он нашел и преподнес девушке несколько веточек с разных кустиков.

— Цветы? Мне? — пискнула та, всплеснув руками. — Как мило! Спасибо, Бьерн. Ты… настоящий романтик!

— Ничего себе цветы! — откликнулся уязвленный Егор. — Ветки какие-то… и вовсе это не цветы, а, наверное, ложные ягоды или даже листва… Кто сказал, что на этой планете есть настоящие цветы?

— Никто, — согласилась Маша. — Но ты, Егор, ботаник…

— …ага, — безжалостно добил соперника Бернсон, — и мог бы сам найти чего-нибудь подходящее!

— И найду! — встрепенулся тот. — Только это будут не бесполезные цветочки, а нечто, что поможет нам выжить! Какие-нибудь съедобнее или лекарственные растения, от которых точно не будет вреда!

— Вреда? — переспросила Маша.

— Да. Вдруг они ядовитые? Во избежание отравлений их надо брать как минимум в перчатках. Вдруг вы оба покроетесь сыпью, или у вас начнется отек Квинке? Или что-нибудь еще? У Берты есть, конечно, антидоты, — кивнул он на Ткаченко, — но пока найдется подходящий, пока будет произведен анализ…все может случиться!

— Да ну тебя, Егор, — девушка, тем не менее, отложила цветы. — Только расстроил…

— Умеешь настроение испортить, — высказался Бернсон.

— Да я же о вас забочусь! — вспылил ботаник, но взглянул на расстроенное лицо Маши и недовольно засопел. Топильская не смотрела на него и на неуклюжие извинения нарочно не обращала внимания. Зато преувеличенно-заботливо осмотрела руки механика, проверяя, не оказал ли сок растения вреда ее ухажеру.

Расстроенный, Егор ускорился, догоняя Стаса Ткаченко. Тот ушагал далеко вперед, легко неся на плечах рюкзак. Несмотря на то, что на амфибию сгрузили большую часть вещей, кое-что каждый участник экспедиции нес на себе — аппаратуру для фото- и видеосъемки, трехсуточный запас концентратов и воды с набором фильтров, спальный мешок, средства гигиены, а также «малый набор выживальщика», состоящий из трех сигнальных ракет, маяка, складного ножа, аптечки и скотча. Мужчины несли и оружие — пистолет-пулеметы. Егор прихватил заодно несколько пластиковых мешков и папку для наиболее интересных образцов.

Стас Ткаченко, назначенный командиром их маленькой группы, шагал впереди, следуя указаниям на планшете. Берта, его жена, двигалась рядом, описывая круги и время от времени приостанавливаясь. Эта пара выглядела настолько слаженной и в то же время так напоминала диверсантов в тылу врага — какими их показывают в кино — что Егор почувствовал себя лишним. У амфибии его забивал Бернсон, здесь — Стас. Что делать? И растительность, как назло, была скудной! Он внимательно посмотрел под ноги. Кусты, какие-то сухие травинки… что-то вроде чешуек…