Оксана Гринберга - Свободные Звезды - 2 Страница 7

Голова раскалывалась, при этом жутко хотелось спать. В какой-то момент я просто отключилась и проспала без сновидений до утра. Следующий день — жаркий, сочный, летний — оказался моим днем рождения. Выходило, теперь я — совершеннолетняя. Правда, никаких изменений в себе не заметила, да и в зеркале была та же самая Маша Громова. Она же Майри Таннис или Майри-Айна Гилор, зевающая, потягивающаяся. Такая же, как всегда…

Тут пришли приемные родители. Причем, с подарками. Тайса принесла юбку-пояс, полупрозрачную, с великолепной вышивкой, украшенную длинными кольцами и бусинками. Я погладила тонкую, словно невесомую ткань. Интересно, куда в такой ходить? Уж точно не по улицам! Нижнее белье здесь носили условное, вернее, минимальное, а мужчины оказались не менее озабоченными, чем на Земле. Вспомнила Рихара Дайхама. Куда более озабоченными!

Другой подарок ждал внизу, на стоянке. Мы вышли из скоростного лифта, и приемный отец вложил мне в руку два кристалла.

— Первый из них, — пояснил он, — на владение во-он той скоростной штучкой!

Едва сдерживая улыбку, Лайам провел нас с Тайсой через парковку, на которой за семейным фургоном соседа с нижнего этажа стоял… Обалдеть! Маленький, изящный, с откидным верхом флайер. Белый, обтекаемой формы корпус, спойлера по бокам, как у космического челнока. Подошла, коснулась упругого прохладного бока. Машинка загудела, приподнялась на антигравитационных подушках, словно большая кошка, ластящаяся под рукой хозяйки.

Я беспомощно взглянула на Лайама.

— Это что… Это мне?!

— Тебе, Майри-Айна! — сказал он, не сдерживая улыбки.

Лицо его, обычно уставшее, с залегшими в уголках глаз и скорбными, идущими от носа в уголки губ, морщинами, показалось мне вновь молодым. Особенно, когда с визгом повисла у него на шее, а он подхватил…

— На втором кристалле, — продолжал Лайам, когда все же поставил меня на землю, — курс подготовки к экзаменам по вождению. Сможешь сесть в флайер только после того, как его сдашь. С отличием! — внушительным тоном добавил приемный отец, и я закивала.

Сдам, сдам! И с отличием! Подозреваю, соционике, математике и астрофизике придется немного потесниться, но уж время я найду!

— Тайса отведет тебя в храм этим вечером, — обняв меня, сказал Лайам. — Ты стала совсем большая, девочка моя!

Вообще-то, в храм должна была вести меня мама, но вечером Ийлин так и не появилась. Прождав в Центральном Парке несколько циклиний, я сдалась. Ийхи давно уже зашла, на Рагху опустилась ночь. Правда, темно не было — стая угодливых дронов со встроенными фонарями сопровождала нас с Тайсой по пути к парковке, освещая дорогу. Я искусала губы, едва сдерживая слезы. После Тауруса думала, что меня ничем не испугать, но страх за маму — липкий, холодный — забирался под платье, мерзкой поземкой полз по спине, холодил грудь.

Наконец, взяла себя в руки. Так долго убеждала себя, что маме попросту не удалось вырваться с «Гедеи», а она не смогла меня известить, что, в конце концов, убедила. Сообщения через связного приходили с задержкой в несколько суток, и, вполне возможно, я еще не знала об изменении в планах.

— Что будет в храме? — спросила у Тайсы, когда она принесла мне длинное темное платье.

Роба какая-то!.. Элегантностью могла поспорить разве что с мешком из-под картошки… Хмыкнула про себя. Унисвященники вгоняли меня в тоску и зевоту, теперь, похоже, настала моя очередь.

— Ты станешь женщиной, — отозвалась Тайса, одетая в похожую тряпку.

— В смысле?! — растерялась я.

Она уставилась на меня не менее удивленно, чем я на нее.

— Разве мать не рассказала тебе о Безликих и дне, когда девушки Арана достигают совершеннолетия?

Мне стало не по себе. Безликие… Мужчины, служащие в храме. Утешающие, укрепляющие, зачинающие… Ийоли — дитя одного из них. Унисвященник на Гедее утверждал, что служители мужского Ордена Безликих — земное воплощение Темного Бога Адиса. Но я уже вышла из возраста, в котором верят в Деда Мороза.

— Не рассказывала.

— У меня набралось довольно много претензий к Ийлин Таннис, — негромко произнесла Тайса. — Неужели она не нашла времени с тобой поговорить?

— Мама не виновата. Она просто… — я вздохнула.

Она просто напросто оставила меня на Земле, спасая от рагханов, Империи, сопротивления. Но я выросла и нашла… Не только ее, но и рагханов, Империю и сопротивление.

— Что будет в храме? — вновь спросила Тайсу.

Глава 3

Я стояла в кабинете директора рядом с голографическим изображением Садхи Первого. Император в полный рост, в черной маске и черной мантии, с вышитым клановым знаком, вместе с тремя дьявольскими собаками, ластившимися к его ногам, казалось, незримо присутствовал в комнате. Не только присутствовал, но и смотрел на меня недовольным взглядом. Казалось, Садхи Первый раздумывал, где поставить запятую в предложении «казнить нельзя помиловать». Риграны, черные зубастые твари в половину человеческого роста, тоже не отставали. Пялились на меня, будто прикидывали, как половчее сожрать, когда бросят на растерзание.

Я же, потупившись, смотрела себе под ноги, пытаясь обнаружить изъян в пластиковом покрытии пола. Тщетные попытки — изъянов в нем не было. Зато во мне — хоть отбавляй! Главный из них — отсутствие ума…

Помимо директора и ощутимого присутствия духа Императора в кабинете было полно народу. Трое Наставников черными изваяниями замерли у встроенного в стену экрана с меняющимися видами на Твердынь, обитель Императора. Адор Хартон, директор Летной Школы, время от времени окидывал меня внимательным взглядом. То, что соврать ему будет сложно, поняла, как только попала в кабинет. Но я очень старалась. Изложила свою версию произошедшего, затем преимущественно молчала. На вопросы отвечала коротко и односложно. Смотрела на адоров тоскливым взглядом «невиноватая я, они сами пришли».

Они — шестеро парней, участники массовой драки рядом с кабинетом астрофизики, стояли с понурыми головами. Двое с моего курса, остальные — со старших. Все — мои сородичи, с планеты Аран, кроме Рихара Дайхама. Видок у парней был еще тот — разбитые лица и кулаки, пятна крови на темно-серой форме. Я-то думала, на ней заметно не будет, оказалось — еще как! Правда, сама в драке не участвовала — на это ума хватило, но довели меня так, что с удовольствием кого-нибудь отпинала.

Вместо этого рассматривала пол, прислушиваясь к голосам директора и Наставников, обсуждающих, как поступить с нарушителями дисциплины. Прозвучало даже страшное слово «отчисление», но гроза, слава богам, погромыхав, прошла мимо. Дайхам попытался меня выгородить, заявив, что он во всем виноват, но ему не поверили. Наконец, каждый из драчунов получили снижение рейтинга и десять циклиний общественно-полезных работ. Я отделалась выговором и снижением рейтинга. За провокацию. Вернее, за то, что, словно Елена Троянская, послужила катализатором конфликта. Ведь подрались из-за меня!

Поклонившись и поблагодарив адора директора и Наставников за милосердие и справедливость — хорошо хоть не исключили! — вышла из деканата. Последней. Зашипела разъяренной кошкой на Дайхама, поджидавшего за дверью. Сейчас ка-ак заеду, мало не покажется! И вот тогда меня точно исключат…

— Не подходи! Видят Боги!..

Что они видят — не сказала, но сын советника и сам сообразил, что ко мне лучше не приближаться. Оставил в покое, и я побрела по ухоженной дорожке к учебным корпусам, спиной чувствуя его напряженный взгляд. Размышляла, что делать дальше. Стоит ли идти на лекцию, половину которой пропустила?! Да и вообще, стоил ли ходить на лекции, когда тут такое… Услышала приближающиеся шаги. Этот — не скажу, кто! — все же решил меня догнать.

— Кадет Гилор!

Я обернулась на окрик. Оказался не Дайхам, а атор Найтес. Учитель по физподготовке, кстати, разнимал дерущихся, при этом залепив парочке кадетов так, что, подозреваю, они надолго запомнят тяжелую руку атора. Помню, как пронзительно визжала Райни, срываясь на ультразвук. Ей вторили другие девочки. Я попыталась остановить драку, но тут подоспел атор Найтес с охраной и нас всех… Угу, загребли. После чего — деканат, директор, Наставники, заинтересованные взгляды собачек Императора. Хорошо хоть не выгнали!

— Да, атор Найтес.

— Я знаю истинную причину драки, кадет Гилор.

Опустила голову под его взглядом.

— Но не захотел, чтобы она стала достоянием адоров Наставников, — продолжил атор Найтес. — Теперь готов выслушать ваши объяснения.