Наталья Нестерова - Аукцион Грёз Страница 7

   Шиха тюкал не переставая, напевая какие-то заунывные шаманские заклятия, глухо и невнятно доносившиеся до меня. На участке Джека, мимо которого по Ленте уже успели и походить, и поездить, каких-то особенных следов не было, кроме одной натекшей лужицы крови. Парень после акта агрессии аккуратно и на диво смирно лежал, где рухнул. А вот на его стенке я увидел отметины ледоруба. Но ведь Джек работал отбойным молотком?..

   Я потер рукой лед, убрав две-три улики, и громко крикнул:

   - Смотритель!

   Модуль не замедлил явиться. Не требуя пояснений, ощупал лазером отметины, потрещал мозгами и отправился восвояси.

   Я вошел в палатку Джека. С тяжелым вздохом достал из кармана свою запасную батарейку, подключил. Выставил температуру аж на 15 градусов, - знай наших. Осмотрелся.

   Прочие атрибуты быта моему персональному шпиончику, видимо, тоже потребуются - вплоть до туалетной бумаги. Слава Року, у меня карт-бланш во "Все есть". Спишу на служебные расходы.

   Я снова вздохнул.

   Вышел, и тут же увидел шиху около своей палатки. Ну что за день такой гадкий?.. Теперь-то что?

   Шиха не двигался с места до тех пор, пока я не подошел. И только когда я приветственно кивнул, даже сквозь маску уловив специфический резкий запах этого существа, шиха, трясясь, протянул мне огромный золотой кубок, отделанный камнями, брызгами сверкнувшими на солнце. Вещица тянула килограмма на полтора, пострадала незначительно, и, безусловно, была ритуальной. Быстро он, однако, управился с третьей находкой... впрочем, эта раса негуманоидов славилась завидным, но при этом почти всегда каким-то безнадежно бесперспективным трудолюбием. Пустой Коридор.

   Я машинально протянул руку, потом посмотрел на лицо шихи. Он поскуливал верхней парой челюстей и выстукивал дробь нижней. Усы извивались.

   - Жалко? - сочувственно спросил я.

   - Жа-алко, - всхлипнул шиха. Патологически честный народ.

   - Что, первые две находки пожиже были?

   - Совсем масенькие...

   - Ну давай любую масенькую. Какую не жалко.

   - Так нися.

   - Хорошо, - я взял кубок. - Тогда работай иди. Я тебе удачи на два дня продал, не на один.- Я сам патологической честностью не отличался, и секунду спустя шиха уже добежал до своей стены, угрожающе размахивая ледорубом.

   О, Великие Коридоры, неисповедимы ваши перекрестки!

   Оставив Джека усваивать введенное лекарство, я, лениво поддалбливая свою стенку, представляя себе внешний вид и фактуру моей удачи. Да простит меня слабый пол, падкий на сладкое, она походила на трехслойный десерт. Снизу густой ликер, обманчиво безвредный, но способный начисто срубить колпак. Посередине мороженое, от которого может и зубы заломить, и горло заболеть. А наверху густые сливки, выложены завораживающей аппетитной горкой. И напасть на эти сливки с ложечкой, наверное, кажется очень соблазнительным...

   А всю жизнь такое жрать, - пожалеешь, что родился. Композиция ведет или к диабету, или к ожирению, или к алкоголизму.

   Мне было лень колупаться с каждой находкой, и я просто скидывал кусочки льда с добычей в сторону. Потом разберусь.

   Шиха примерно раз в полчаса разражался кликами и песнями, шипением и шуршанием. Потом кланялся в мою сторону и снова врубался в стенку, пока не исчез из виду - прокопал нишу, потом небольшой туннель. Но и оттуда я слышал нечто героически-ликующее, хоть и глухо звучавшее.

   Мне было смешно. И не слишком интересно.

   Я закончил пораньше.

   Температура у Джека нормализовалась.

   В палатке я вытопил изо льда мелкую драгоценную дребедень вроде обрывков цепочек, колечек, браслетиков; побросал все это в кубок.

   Запустил симпатичную глыбку льда в трехслойный термический ионный фильтр. После двойной очистки вода приобрела приемлемый вид и вкус, а тонкие решетки фильтра засеребрились. Лед вокруг меня был из специфической воды, исключительно плотно насыщенной солями металлов. Картриджи рекомендовалось менять раз в пять-семь дней, не реже, а маски часто делались без прорези для рта - еще и для того, чтобы ненароком не наглотаться льда или снега. Слишком ядовито.

   Потом я отыскал горелку, практически примус, с куском "вечного" сухого топлива, и, выйдя наружу, поставил на огонь алюминиевый чайник с очищенной водой. Сам сел на край снегохода и глубоко задумался о смысле жизни.

   Темнело. Небо радовало и глаза, и душу. Я видал всякие небеса, но здешние, определенно, могли завоевать первое место на конкурсе красоты всех небес Вселенной. Однако стоило отметить, что любование небесами легче дается при плюсовой температуре.

   Мне чисто психологически не хватало трубочки, но курить я бросил. Ну, или очень старался это сделать.

   Шиха колоритно отплясывал какой-то национальный танец, видимо, выражая благодарность неким своим покровителям, духам или животным. Ему, на мой взгляд, не хватало уже упоминавшегося бубна, оленьих рогов на палатке и костра. Подлетевший Смотритель записывал лазерным лучом все находки - вид, вес, количество. Шиху теперь никто не мог ограбить.

   С этой точки зрения, разбойник, желавший отнять не находки, а монеты или пластиковую карточку (которые, как известно, не пахнут), был не так уж неправ. И чисто теоретически, можно было предположить, что в ночи Джек превратил доход в энергоносители, монеты или баланс счета - а это все уже вполне себе заимствовалось. Хакерами и просто грабителями.

   Мама, нуждающаяся в неотложном лечении, а стало быть, в моментальном достаточно дорогом переводе средств во Внешние миры, в расчет не была принята. Слишком неожиданный фактор.

   Опять-таки, если кто-то знал, что у Джека закончились батарейки и еда, то его ночной поход в факторию становился более объяснимым и даже логичным. Не мучиться же голодному на морозе до утра, когда путь есть. Это не целина, дойти можно.

   Помедитировав, я вернулся в свою палатку.

   Джек наворачивал мясной паштет. Я скинул парку и добродушно сказал:

   - Не расплатишься!

   Джек расплылся в улыбке.

   - Я теперь ничего не боюсь. Все, свободен как ветер. Маму, наверное, уже прооперировали.

   Я тоже открыл себе еды.

   - Надо будет в факторию съездить. Я тебе одолжу на новую снарягу, и ройся во льду на здоровье. Обогатишься - вернешь.

   - Ты не понимаешь, - Джек сиял. - Я теперь на тебя работать буду. Счет на часы шел. Я успел, благодаря тебе... благодаря твоей удаче. Ты же мне ее пожелал.

   - О Великие Коридоры, - я тяжело вздохнул. - Давай этот бред прекратим, а?

   Джек облизал ложку, положил ее (как-то особенно аккуратно) на салфетку, и спросил:

   - Что парень твоего класса тут делает?

   Я поднял брови домиком. Джек вытянул из-под края мехового полога, на котором он лежал, служебную аптечку Мариты.

   Вот поганка. Или забыла, что маловероятно, или нарочно оставила.

   Парень обвинительно потряс футляром.

   Я смирно сказал:

   - На спецзадании.

   Джек молчал, смотрел на меня. В его голове шел какой-то мыслительно-воспалительный процесс. Потом он выпалил:

   - Так я тебе и поверил!

   Я чуть не заржал. Осталось, на самом-то деле, представиться Бондом, Джеймсом Бондом, и, в общем-то, все.

   Джек продолжал:

   - Ты нанятый?

   - В каком смысле? - осторожно уточнил я.

   - Ну, тебя какая-нибудь богатая дамочка наняла? Ты на тотализаторе?

   - На каком тотализаторе? - перестал я было соображать, а потом вспомнил парочку параграфов из информационной брошюры.

   И правда, богатеи, не желавшие марать ручки о лед, нанимали крепких парней и делали на них ставки, как на скаковых лошадей. Кто добудет больше. Как-то это счастье называлось... ледяной тотализатор?.. Или снеговой?..

   - Ну...

   - Я так и подумал... а то чего ты - на спецзадании... скажи еще, тайный агент, или ирбис какой-нибудь...

   - Будь я ирбис, точно бы не сказал, - расхохотался я. - Ирбисы, они парни вообще молчаливые...

   - И то верно... В палатку поскреблись.

   - Убью, - громко сказал я.

   Гости зашуршали и закашляли. Я, вздохнув, вышел.

   Вокруг палатки в густеющей морозной синеве, украшенной огоньками, топтались шесть или семь старателей разных рас и разного вида.

   - Ну? - грозно спросил я.

   - Продай удачи, - робко сказал бородатый геянин. В его ногам преданно жались распряженные голубоглазые лайки в полотняных намордниках, плотно охватываюших морды.

   - Вы психи, - убежденно сказал я. - Удачу нельзя продать. Она или есть, или нет.

   - Очень надо, - тоскливо сказал погонщик. Где-то я это уже слышал.

   - Остальные за тем же? - деловито спросил я. Вот и не привлек внимания. Перед шефом придется оправдываться, зависая ногами вверх над жаровней с хорошо прогретыми пыточными клещами.