Сергей Баталов - Симбиот Страница 7

   Челюсти женщины-змеи медленно поползли в разные стороны.

   - Да какие у неё зубы! - недовольно поморщился один из Гвардейцев. - Она стара, как весь этот мир! Оставь её в покое! Вряд ли она что-то знает!

   - Ну отчего же! - неожиданно ответила им Ташша. - Кое-что я все-таки знаю!

   Солдаты переглянулись, насторожились.

   - Например, я знаю, что ты родом из долины, которая находится на другой стороне Шаа. Ты был третьим ребенком в семье, но твои старшие брат и сестра умерли во младенчестве. В детстве ты неудачно сделал что-то такое, из-за чего у тебя переломились кости ноги. Правой! - добавила она, несильно хлопнул ратника точно по тому месту на бедре, где у него когда-то был перелом. - Служишь Правителю ты недавно и оттого стараешься больше своих собратьев по оружию. А еще... Не знаю можно говорить это, или - нет, но не так давно между тобой и твоими друзьями был серьезный конфликт. Тебе удалось доказать твою непричастность не знаю уж, к чему там, но я вижу, что ты был полностью виноват, а свою вину свалил на другого....

   - Замолчи! - рявкнул Гвардеец, замахиваясь на Ташшу. - Если с твоего раздвоенного языка следит хотя бы одно еще слово, я отрежу тебе голову!

   - Та-ак! - сказал другой солдат, направляясь к женщине-змее. - Значит, ты - Ведунья?! Поэтому ты живешь здесь одна, отшельницей?

   Женщина-змея скосила глаза на первого ратника, осторожно кивнула головой.

   - Ты можешь мне сказать, как я умру?

   Ташша пожала плечами, утвердительно кивнула головой - вопрос о смерти был обычным для тех, кто служит Правителю.

   - Что для этого нужно?

   - Подойди ко мне! И дай мне свою руку!

   Гвардеец повиновался.

   Ведунья коснулась пальцев ратника, заглянула в его глаза.... Перед её внутренним взором, словно мультипликация, замелькали "картинки" из жизни Гвардейца....

   - Информация о твоей гибели мне недоступна! - осторожно сказала она, внимательно наблюдая за реакцией ратника. - Однако я скажу тебе другое. Ты напрасно ищешь смерти. Всевышний заберет тебя к себе тогда, когда это будет нужно Ему. А твоя девушка верна тебе; все, что ты узнал о ней плохого - подстроено.

   - Кем?

   - Не знаю! Недостаточно данных, чтобы сказать определенно. Понятно одно - тот, кто все подстроил - он её не родственник. Большего я тебе сказать не могу!

   - Скажи, старуха! - подал голос другой. - Когда я женюсь? В нынешнем году, или в следующем?

   - Не нужно меня проверять! - отрезала Ташша. - Ты женат! Причем - совсем недавно! Но если ты начнешь задавать таким как я, глупые вопросы, то скоро снова станешь холостым!

   Гвардейцы расхохотались.

   - Ты - сильная Ведунья! Это - тебе! - сказал ратник, задавший вопрос первым. Он развязал свой рюкзак, вынул из него кусок вяленого мяса и хлебную лепешку, положил снедь на камень. - И вот еще что. Я знаю, что ты видела, как и где я погибну. Видела, но не сказала. Спасибо тебе за это! Через шестнадцать дней Правитель собирает в своей резиденции всех предсказателей, колдунов, знахарей и прочую нечисть. Не знаю зачем - может, хочет казнить всех разом, может - желает испросить совета. Ты - Ведунья, думаю, сама разберешься, что - к чему. Если хочешь, можешь принять участие в этом шабаше. Вот тебе медальон для того, чтобы пройти по долине! - он снял с шеи и бросил к ногам Ташши небольшой кругляш. - Но учти: мой медальон защитит тебя не везде и не ото всех!

   Гвардейцы дружно развернулись, энергично затопали вниз по тропе.

   Ташша перевела дух, выждала, когда ратники скроются за поворотом тропы, только после этого прикоснулась к пище - для этого места и времени подарку воистину царскому.

   Разумеется, ни на какой "шабаш" женщина-змея не собиралась.

   До наступления холодов оставалось примерно столько же времени, что и до начала сборища "всякой нечисти" в резиденции Правителя Шаа. И если она не успеет подготовиться к зиме так, как положено, она не выживет.

   Был и другой аспект участия в "шабаше". Чтобы принять в нем участие, её убежище придется покинуть не позже чем через шесть дней, так как спуск в долину и путь в соседнюю займет не менее десяти дней. На путь обратно придется потратить уже двенадцать дней - движение в гору, как ни крути, намного тяжелее, чем с горы.

   Ну, и день-два займет собственно "шабаш".

   Итого получается - двадцать четыре дня.

   К моменту её возвращения постоянный снежный покров будет лежать здесь как минимум дней восемь-девять.

   В одиночку к пещере ей не подняться ни за какие коврижки.

   Если она покинет свое убежище для участия в "испрошении совета", то зимовать ей придется уже в долине, что чревато многочисленными и очень опасными осложнениями-конфликтами с теми, кто отрицательно относится к ремеслу Ташши, например, с представителями официальной религии Сата.

   Зимой в долинах часто идет дождь. Воздух настолько пропитан влагой, что ни о какой зимней спячке можно и не мечтать.

   Без тепла очага женщине-змее не выжить в долине.

   Ведунью, даже такую старую, как Ташша, опасаясь гнева (и мести!) соседей, вряд ли кто-то осмелиться пустить к себе на постой на целую зиму.

   Решение участвовать в "шабаше" у Правителя при отрицательном результате равносильно самоубийству - медленному и мучительному.

   Убивать себя сама Ташша пока не хотела.

   Сытный обед (он же - завтрак, он же - ужин, так как кушали разумные обитатели Шаа не чаще одного раза в сутки, а при нехватке пищи - один раз в два-три дня) неумолимо клонил женщину-змею ко сну. Ташша не стала сопротивляться естественной потребности своего организма, направилась в пещеру, плотно затворила за собой дверь, тщательно закопалась в копну с сухой травой, надеясь, что при удачном стечении обстоятельств она сможет впасть в зимнее оцепенение во время сна - сытого и теплого, а не голодного и холодного, как обычно.

   "Сытый" сон значительно повышал её шансы на выживание в период зимней спячки.

   Однако все пошло не так, как хотелось Ведунье.

   Началось все с того, что ей приснилось видение.

   Видение само по себе не было чем-то необычным в жизни Ташша. Весной и летом, когда Сат прекрасно прогревает воздух и скалы, ночная греза - обычное явление в жизни женщины-змеи. Как правило, ей видятся картинки из её раннего детства - самого счастливого периода её жизни. В тех снах-грезах ей всегда тепло и она всегда сыта. Ведунья любила весенние сны...

   Виденье, которое явилось к ней холодной осенней ночью, не было похоже ни на один из снов Ташши.

   Женщине-змее снилось что она... - не змея, а какое-то другое существо. Ташша с удивлением обнаружила, что у неё - светлая(!) кожа, не четыре, как дано Сатом, а пять пальцев на руках и ногах и она... мальчик, который гуляет по лугу; и не просто гуляет, а пытается поймать крохотное прыгучее насекомое зеленого(!) цвета.

   Ведунья с безмерным удивлением увидела, что черно-серо-белый мир, в котором она, как и любой другой обитатель Шаа жила всю свою жизнь, неожиданно стал цветным, засиял буйным разноцветьем красок, заиграл оттенками, названия которых не было в языке змеелюдей.

   Цветной мир шокировал Ташшу даже больше, чем то, что она видит этот мир чужими глазами. Ведунья проснулась от сильного внутреннего толчка, почувствовала, как часто и сильно бьется её сердце.

   Однако шокирующее видение не исчезло.

   Цветной мир по-прежнему стоял перед глазами Ташши и она (самое страшно!) по-прежнему ощущала себя не женщиной-змеёй, а маленьким мальчиком, охотящимся на неизвестное прыгучее насекомое зеленого цвета.

   Ташша застонала от горя и разочарования. То, что ей привиделась картина мира, которого не могло быть, означало только одна - она все-таки заболела омертвением души. А от этой болезни не было лекарств - это Ведунья знала тоже очень хорошо. Собственно, теперь, когда Ташша сама себе поставила диагноз, у неё оставалось только два выхода.

   Первый - ждать, когда страшный недуг полностью и окончательно завладеет её разумом и её телом, и второй - уничтожить болезнь вместе тем, кто носителем этой болезни является.

   То есть убить саму себя.

   В мире, в котором родилась и выросла Ташша, нет предубеждения против суицида. На Шаа было принято считать, что все, что происходит в окружающем мире - есть проявление Божественной воли Сата - Божественного Змея, Создателя, Всевышнего, Единственного Бога Вселенной. Либо (об этом не принято было говорить вслух) - его антипода, Властелина Ада, Холода и Смерти.

   Омертвение души всегда считалось проявлением воли противника Сата. Для тех, кто являлся, или был заподозрен в поклонении, или причастности к тому, чье имя нельзя произносить вслух, существовал особый вид очищения - через огонь.

   Служители культа Сата были уверены, что только пламя - прямой выразитель божественной сущности Всевышнего может очистить душу приверженца противника Сата от скверны, поедающего его душу.