Пётр Волкодав - Я - Его Вариант Адаптации Страница 7

Сколько времени прошло он уже не знал. Сбиваясь со счёта на тысячах, он полз и полз в неведомое. Благо — ткань комбеза отменного качества Но, во всяком случае, теперь голова в порядке — нет дурацких мыслей. Кричать перестал — бесполезно и глупо. Не давала покоя мысль об останках, но её скоро затмила другая: что же всё-таки произошло там, на поле неизвестной игры, почему Аннетта вдруг обрела телесную оболочку, или и то было иллюзией? Близость с ней на траве ни в какое сравнение с адаптационными программами виртуалки. Ответов и разумного объяснения не находилось, но ведь он помнил тепло её тела и непередаваемые ощущения близости с Анн. Страстные губы женщины и жаркие объятия. И ощущения, что время остановилось, а в мире остались они вдвоём и больше никого и ничего. Подобных ощущений раньше не бывало. Вспомнил её слова о "пигмалионе" и усмехнулся. Главное выбраться, а там будет видно.

За очередным поворотом развилки не было и не было ответвлений. Начался спуск. Уклон становился больше, но воздух свежел, а может, показалось? Егор замедлил передвижение. Теперь он постукивал мечом впереди, а потом передвигался, после того как скатился в яму. Хорошо, что провал оказался неглубоким, и удалось выбраться. Остановился в очередной раз. Ощупал саднящие через ткань локти и, вдруг показалось, что впереди мигнул светлячок. Егор поморгал, потёр веки и снова всмотрелся. То, что он воспринял вначале за светлячок в темноте, пятнышко, со спичечную головку не исчезло. Егор облизнул потрескавшиеся губы и боясь потерять лучик надежды, заполонивший всё в мире и превратившийся в целый мир, пополз. Цель не исчезала к радости, а увеличивалась по мере приближения, а с ней и росло неистребимое желание жить. Недавние бзики сдвинулись на далёкие задние планы, оставив одну мысль: — впереди свет, а значит и — жизнь. Он прополз до того места, когда пятнышко увеличилось до размера ладони, и поднялся. Отряхнув пыль с комбинезона, Егор обхватил меч за остов рукояти и теперь уже уверенно направился к растущему пятну света. Тоннель круто свернул, и Егор зажмурился от непривычно яркого и желанного света. Егор в порыве радости вскинул руки: — Я жив! — крик поддержало теперь уже эхо, несмелое, но — эхо.

Внизу раскинулась редкозалесенная равнина. Вернее, не равнина, а гигантская природная чаша, огороженная гребешками гор. Равнина, скорее всего — гигантский кратер вулкана, а может и следствие удара огромного метеорита. Справа, над линией изломанного горными гребнями горизонта медленно выползал оранжевый диск солнца, только большего в размере чем земное.

Это никак не могло быть Землёй. Егор попытался определить диаметр планеты, но несколько попыток показали разные результаты. Мешала котловина. Она-то и давала погрешность в определении истинного размера, но в одном он был уверен — диаметр планеты уступает родной Земле, но не намного. Что бы там не произошло с клятым кристаллом, но факт — он оказался в чужом мире и рассчитывать можно только на себя. А придут ли за ним свои, кто знает? Жаль Аннет.

Анн наверняка погибла, а так хочется сказать, нет, закричать во вся — Аннета! но не поможет. Чёрт бы побрал, эти игры с кристаллом. Довыёживался, кретин. Ведь предупреждали и просили же по-людски: выкинь эту гадость в мировое пространство и свободен, так нет же — дурень! А что там произошло на станции-матери?..

Перед тем как всё случилось в виртуальности, из ничего материализовались кольцевые вихревые потоки, вернее нечто похожее на торнадо. Торнадо пронёсся по реке, втягивая воду, вышел на берег и задержавшись, словно раздумывая и ища добычу, устремился прямо к ним — к искусственному игровому полю. Егор не стал ожидать продолжения и увлёк Анн за собой. Они побежали по клеткам игрового поля, уходя от торнадо. А тот словно читал мысли и двигался в след, как борзая. Как только Егор и Анн замирали, замирал и вихрь. Егор скоро убедился, что цель вихря — он и Аннета. Он дважды останавливался, проверяя возникшую мысль. Торнадо повторял маневр и замирал, а потом рукав начинал изгибаться и рыскать вправо-влево, вперёд-назад. Аннет тогда испуганно вскрикнула: — Егор, Егор, он охотится на нас.

— Я это понял Анн, но почему фигурки на поле, словно приклеенные. Торнадо, касаясь их, сразу шарахается как чёрт от ладана. Смотри, вот он коснулся трёхпиковой башни. — И вправду — рукав, достигнув фигуры, отскочил.

— Да, он слеп как гоголевский вий, — зашептал, догадавшись, Егор, прижимая Аннету. — А чует нас по движениям.

— И я это заметила, — Анн, не мигая, глядела в сторону змеящегося столба.

— Милый, что будем делать?

— Убираться, — Егор кивнул в сторону раскидистого дерева. У мощного векового ствола колебался туманный контур окружности выхода в реальность и возвращения в рубку планетолёта.

— А мы успеем? — Аннета с сомнением покачала головой.

— Я, сглупил, — признался Егор. — Тронул фигуру, и это вызвало его появление. Вот не хватало, чтобы за вием притопали поиощнички. Тогда — совсем плохо.

— Я же просила тебя — ресницы Аннеты задрожали — зачем ты трогал?

— Поздно, Анн. Просто нужно было сделать "ход", а я вернул фигуру на место и отказом от игры спровоцировал его появление.

— Мы можем не успеть — Аннетта кивнула в сторону дерева. — Метров пятьдесят до портала мы не успеем. Торнадо настигнет нас раньше. Сделаем вот что: ты стой, а я отвлеку эту дрянь. Ты, тем временем вернёшься и вернёшь фигуру на прежнее место. Если и это не поможет, то поступи как в игре — тронул фигуру — ходи. Другие варианты нам не представили.

— Дудки Анн. Ты видишь, рукав, будто охраняет подход к той фигуре, а нам нужно вернуться и отключить программу на уничтожение тебя, тьфу ты — программы. — Егор чмокнул анн в щеку. — Я догадался, как. На станции вот-вот начнёт твориться чёрт знает что… я не то говорю. Ан, а ты когда здесь была ранее, вихри случались?

— Нет, — покачала головой девушка. — Я не знаю что это за феномен и какова природа. Я ведь только изучала обстановку и расположение фигур, но не трогала их. Дура я. Не следовало приводить тебя сюда. Вихрь возник, когда ты тронул фигуру "солдата или робота", не знаю, как её назвать. Ты решил продолжить партию и пойти фигурой. Я ведь предупреждала тебя, что это может быть опасно, но ты не послушал; прости, я не хотела обидеть тебя, но что сделано, — то сделано. Нужно передвинуть фигуру, тронул — ходи, как в шахматах. Как ты думаешь? Давай — я. Ты — человек, а я кто — программа, созданная тобою.

— Нет! — Егор обнял её и прошептал. — Я не пущу тебя. Ты не программа, а я не создатель. Ты — моя женщина, а женщина обязана слушаться мужчину.

— А равноправие полов? — улыбнулась Аннет, продолжая следить за змеем. — Диктатор из тебя всё равно никудышный, прости, я не хотела обидеть тебя — милый. У меня есть идея. Знаешь, что я придумала?

— Нет, Анн, отменяется. — Егор крепко сжал пальцы Аннеты. — Сделаем вот что: Ты, находись здесь и не двигайся. Когда я окажусь у той фигуры, вихрь пойдёт на меня, а ты беги к проходу. Я переставлю фигуру и перехитрю этого чёртового "вия" и потом догоню тебя.

— Он замер и не движется, — зашептала Аннет. — Готовится как кобра к броску. — Рукав и в самом деле успокоился и почти не изгибался, потоки замедлили вращение вокруг оси.

— Я не вернусь обратно, Егор, милый — не вернусь. Не перебивай меня. — Анн прижалась — Я не вернусь и не хочу возвращаться. После того, что почувствовала здесь и что такое любовь — никогда не вернусь, как те два робота.

— Глупости, — упрямо сказал Егор. — Вернёмся, отключим бортовой компьютер "странника" и всё будет хорошо. Бортовой компьютер только намечает пути стирания программы "Аннетта", а там тысячи терабайт информации, только на алгоритм нужна уйма времени, тем более он сейчас завязан на мозг станции-матери. У нас всё получится, Анн! Я люблю тебя! — Егор привлёк к себе женщину, обхватил ладонями голову и поцеловал.

— Нет, Егор, — всхлипнула Аннета. — Это глупо. Я не хочу потом оказаться балаганной игрушкой. Здесь у меня есть тело, а там остаётся образ и кукла-голограмма с чувствами человека.

— Я создам для тебя тело, когда прибудем на землю. И Пьер и Сэм помогут мне. Отец примет участие. Он во многом помог мне.

— Механическую игрушку, — погрустнела женщина. — Вы создадите механическую куклу, набитую цифровыми чувствами и что дальше… Ты помнишь опыты российских программистов и, чем это закончилось… они создали двух роботов "мальчика и девочку" и сумели языком математики вложить в них чувства. Роботы осознали себя живыми существами, но осознали они и другое: они чувствуют, но не являются людьми. Закончилось тем, что каждый из них покончил с существованием.

— Я не слышал об этом, — соврал Егор.

— Так и было, Егор. Их создатели не могли понять, почему роботы настойчиво пытались нанести себя увечья и, вот в одно прекрасное утро их обнаружили недвижными. Они искали в себе, процессоры, чтобы свести счёты с жизнью. Вообщем сожгли себя. Повторить эксперимент с созданием жизни повторять больше никто не решился. Вот так то, Егор. Тебе нужна здоровая женщина, способная родить детей, а я кто?… кукла, машина, программа.