Альфред Ван Вогт - Двойники Страница 7

— Надеюсь, я не обязан это читать, нет?

— Там где-то написано, что джэббер в состоянии сам оценить своих родителей, но они, как правило, еще не могут делать правильные выводы в тех случаях, когда их собственная оценка родителей отрицательна. В таких случаях группа говорит им, что делать. Думаю, тебя это может заинтересовать.

— Разве ты не можешь пересказать мне все это в двух словах?

Эстелл мягко покачала головой:

— Если ты не можешь спокойно говорить со своей дочерью и десяти минут после десяти лет отсутствия, то может случиться, и моя оценка тебя тоже будет отрицательной. Но еще не написана та книга, которая научила бы меня, что нужно делать в таком случае.

Джон недоумевал. Это началось с момента его возвращения домой: его все время озадачивали чем-то совершенно непонятным для него…

— Теперь-то я вижу, что я наконец действительно дома — полное отсутствие логики во всем. Получается, что я не могу рассчитывать на наш с тобой уговор. Кажется, только вчера вечером мы обо всем договорились, помнишь? Я пообещал, что не буду спешить с выводами — и я не делаю их пока!

— Нет, на самом деле ты их уже сделал. — Эстелл посмотрела ему в глаза.

— Подумай хорошенько, Эстелл, ведь делать выводы и принимать решения — это уже означает какое-то действие. Я же жду и ничего не предпринимаю, разве не так?

Эстелл сидела молча, глядя куда-то мимо него. Потом, тряхнув головой, вдруг неожиданно улыбнулась мужу:

— Проклятье! Я все время забываю, что замужем за командиром космического корабля, вернувшимся из великой экспедиции. И отныне мы со Сьюзен будем каждый вечер с нетерпением ждать, когда ты придешь домой и изложишь нам свои правильные мысли правильными словами.

— Да, я не скрываю, что имею собственные мнения и убеждения!

Но Эстелл резко парировала:

— Это неправда! — И, видя потемневшее лицо мужа, быстро добавила: — Я не раз убеждалась, как ты окольными путями добивался своего. Я знаю, ты можешь быть очень скрытным.

— А-а, ты об этом! — Его гнев прошел, и он хмуро улыбнулся. — То, о чем ты говоришь, — это всего лишь тактика и стратегия на пути к цели.

— Ну что ж, только пусть твои правила военной игры остаются за стенами нашего дома!

Джон, не ответив, посмотрел на часы и резко поднялся.

— Мне пора идти. — Он низко склонился к жене, почти касаясь губами ее щеки. — Мне ведь полагается прощальный поцелуй?

— В моем замужестве много всякого — и плохого и хорошего, но поцелуи, пожалуй, из области приятного.

Это было примирение… Не отрывая губ, Джон поднял ее со стула и прижал к себе. Эстелл не сопротивлялась, хотя и не ответила на его поцелуй… Проводив Джона и стоя на крыльце, она долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся из вида.

Вернувшись в комнату, Эстелл какое-то время задумчиво глядела на книжку, забытую около тарелки. Потом со вздохом взяла ее и, зайдя в буфетную, водрузила за стекло серванта, где тускло поблескивало аккуратно расставленное столовое серебро. Закрыв дверцу, она немного постояла, будто прощаясь с последней надеждой, и медленно пошла мыть посуду.

Глава 6

Выйдя из дома, Сьюзен быстро зашагала по улице; ведущей к станции подземной монорельсовой дороги. Вход в массивное здание был почти скрыт густым кустарником, миновав который, девочка прошла дальше, на соседнюю улицу. Теперь она оказалась как бы в другом мире — дома были более скромными и по размерам и по отделке. Вскоре Сьюзен вышла в деловую часть города.

В это время по той же улице навстречу ей шла симпатичная черноволосая девушка, по ее лицу было видно, что она чем-то здорово рассержена. Увидев неподалеку какого-то юношу, девушка замедлила шаг, продолжая краем глаза наблюдать за ним. Потом, когда тот заметил ее, жестом подозвала к себе. Это был невысокий хилый подросток со светлыми, как песок, волосами, в коричневых брюках и желтой куртке со знаком группы “Желтого Оленя”. Когда он приблизился, стало видно, что он ужасно трусит. На губах хорошенькой девушки появилась недобрая улыбка, и, поманив его пальчиком, она направилась к неглубокой нише в стене. С виноватым видом он послушно поплелся за ней — плечи его поникли, лицо блестело от пота. Как только они скрылись в нише, из-за угла показалась Сьюзен. Она уже почти линовала укромное местечко, когда неожиданно заметила стоявшую там парочку: крепко обнявшись, они целовались в губы…

Сьюзен медленно, словно нехотя, подошла к ним. Она немного волновалась, но знала свои обязанности джэббера:

— Ладно, хватит, ребята!

Девушка совсем не испугалась — ее даже позабавило неожиданное появление свидетеля, и она продолжала силой удерживать в объятиях подростка, когда тот попытался отскочить от нее, услышав чей-то голос. Наконец ему удалось вырваться, но та, судя по торжествующему выражению лица, вероятно, была удовлетворена.

Несчастная жертва имела плачевный вид: он стоял перед ними, бледный, тяжело дышал и просто дрожал от страха. Сьюзен стало ужасно жалко его:

— Джо, ну что ты так испугался? Просто расскажешь в своей группе обо всем, что произошло, и получишь какое-нибудь небольшое наказание!

Но Джо будто не слышал ее. Он пытался что-то сказать, но получалось нечто нечленораздельное. Маленькая брюнетка презрительно смотрела на него, и губы ее кривились в усмешке:

— Смотрите-ка, да он уже готов к любому приговору! — И утешила его на свой лад: — Послушай, Джо, да ведь эта образцовая Сьюзен не сможет ничего доказать — только ее слова, а я уж, будь покоен, никому не скажу! На меня можешь положиться.

Сьюзен сочувственно смотрела на юношу.

— Почему бы тебе не уйти отсюда, Джо? Только обязательно бегом: после такого стресса твоей нервной системе нужна хорошая доза адреналина.

На этот раз до него дошли слова Сьюзен, и, сделав несколько неверных шагов, он побежал прочь, быстро набирая скорость, — когда девочки вышли из ниши, он был уже футах в двадцати от них. Его незадачливая партнерша крикнула ему вслед:

— Больше никогда не подходи ко мне, ублюдок!

— Успокойся, Долорес! Что это еще за слово “ублюдок”?!

— Это вы в своих группах придумываете всякие правильные слова, — ухмыльнулась та, — а я говорю прямо, как есть в жизни, и все называю своими именами. И “Красной Кошке” надо только радоваться, если вы избавитесь от меня!

— Дело совсем не в этом. Ведь ты же не хочешь признать свою вину, а Джо уже раскаивается в том, что натворил.

В голосе Долорес слышалась неприкрытая злоба:

— Я ни в чем не виновата. Я была подружкой Ли, пока ты не начала крутиться около него. Вот что ты сделала со мной! Любуйся!

Сьюзен почувствовала себя ужасно неловко — такие разговоры случались и раньше, и она не желала их повторения.

— Ты отлично знаешь, что, когда такое случается, нужно перейти в другую группу. А ты просто не хочешь этого делать, хотя любая из групп готова принять тебя в свои члены.

— Ну уж нет, я не такая двуличная, как ты! — И с этими словами Долорес ударила Сьюзен, вложив в удар всю накопившуюся в ней ревность и злобу. Удар пришелся по руке, и Сьюзен, вздрогнув скорее от неожиданности, чем от боли, отступила на шаг и твердо сказала:

— Иди в школу, Долорес!

Но “соперница” уже не могла остановиться, в сузившихся глазах горела ненависть.

— Я ненавижу тебя, ты мне противна! — И, подняв руку, снова попыталась ударить, но на этот раз Сьюзен успела увернуться.

— Ты же знаешь, я не имею права драться — это запрещено правилами! Наоборот, я должна сделать все, чтобы и ты не нарушала их.

Сьюзен заметила за спиной Долорес знакомую фигуру Майка Саттера и успокоилась. Увидев эту сцену, он бросился бежать и подоспел как раз к моменту, когда Долорес замахнулась в очередной раз. Она не слышала его шагов, целиком поглощенная желанием отомстить, и очнулась, лишь почувствовав на себе чьи-то сильные руки. И вновь эта юная девушка проявила завидное самообладание:

— А-а, Майк, и ты явился! — Она язвительно улыбнулась и, по всей видимости, не собиралась сдаваться. Прижавшись к нему спиной, Долорес вдруг запрокинула голову и почти поцеловала его в губы. — Майк, миленький мой, поцелуй в губы — что может быть приятнее!

Тот резко отвернулся, и на щеке остался след от губной помады:

— Когда я начну целоваться в губы, то выберу их сам!

— Ты имеешь в виду эту Мисс Ничтожество Мериэнн? — со сладким ехидством спросила Долорес.

Этот вопрос и сам тон разозлили Майка. Он был сильный юноша и в одно мгновение развернул Долорес лицом к себе, удерживая ее на расстоянии вытянутой руки. Она попыталась замахнуться рукой, но тот слишком крепко сжимал ее плечи… Девушка сникла, было заметно, как быстро сходит на нет ее боевой запал и поубавилось уверенности в себе.