Сергей Борисов - Искатель. 2004. Выпуск №7 Страница 7

— Пока тебя не было, я призадумалась о своей жизни, — продолжала Наташа. — Никак не пойму, зачем я тебе нужна?

— Ответы на такие вопросы прячутся где-то в подсознании. Наверное, у меня есть какие-то серьезные проблемы, которые ты помогаешь мне решить. А я тебе — зачем нужен? — поспешил Ростислав увести разговор от опасной темы. Ведь если сейчас Наташа скажет: «Я помогаю тебе решить одну-единственную проблему. И ты прекрасно знаешь, какую!» — ему нечего будет возразить.

— Не знаю.

— «Не знаю» или «Не скажу»? — улыбнулся Ростислав.

— Не будь занудой. И не пытайся превратить меня в свое подобие. Это у тебя все разложено по полочкам. Не знаю, не скажу, не думала об этом и думать не хочу. Мне просто хорошо с тобой, вот и все. А почему ты неискренен сегодня со мною?

— Я просто расстроен. Меня подловили, как мальчишку. Я почувствовал опасность, но слишком поздно. Значит, к звездам я лететь пока не готов.

— Ты все равно самый сильный, самый умный, самый добрый. Жаль, что так все получилось.

— Не жаль. Так мне и надо. Значит, мало тренировался.

— Я не о тебе, — перебила его Наташа уже сонным голосом.

— А о ком?

— Спи уже, — прошептала Наташа. — Скоро утро. Завтра поговорим.

В самолете Ростислав, надев очки, подключился к Гипернету и долго искал среди новостей сообщения о происшествии в Селена-холле. Но о произошедшей там стычке ни газеты, ни новостные сайты не сообщили ни слова. О том, что Роб Хольм с сообщниками пытался ограбить сына Нобелевского лауреата Ростислава Родникова, но получил отпор и был немедленно арестован, сообщили. А вот о гибели незнакомца в кафе «Под луной» — нет. И только после долгих поисков и лишь в одной из гипернет-газет Ростислав нашел сообщение о том, что со 132 этажа Селена-холла выбросился молодой человек. Причина — ссора с любимой. Но самоубийство совершенно не вязалось с обликом молодого сильного мужчины, сидевшего невдалеке от столика Ростислава, и уж никак не помещались в эту версию розовые очки с демоном на оправе.

Получив багаж, Ростислав и Наташа вышли через широкие прозрачные двери на привокзальную площадь.

Очередь на такси была небольшой, человек пятнадцать. Мобили подходили один за другим.

— Все. Дальше я поеду сама.

— То есть? Мы же собирались поехать ко мне!

— Я давно хотела тебе сказать, да все как-то не решалась. Вернее, надеялась — а вдруг? О возможной отмене Первой Звездной много говорили. Ты не представляешь, как я была рада, когда это случилось!

Ростислав нахмурился, потом улыбнулся.

Так устроена жизнь. Радость одного очень часто означает горе для другого.

— Прости, — прочитала Наташа его мысли. — Я понимаю, тебе больно об этом слышать, но… Я радовалась и ничего не могла с собой поделать. Думала, теперь ты найдешь себе занятие на Земле, рядом со мною…

— Может быть, именно так и получится.

— Ты пытаешься меня или себя обмануть?

Подъехал еще один мобиль. Очередь передвинулась, но Ростислав и Наташа остались на месте.

— Голосование состоялось три дня назад. Решения Совета Развития никто не отменял. Разве с тех пор что-то изменилось?

— Изменилось. Я изменилась. До меня наконец дошло, что ты стремишься не столько поближе к звездам, сколько подальше от Земли. А значит, и от меня. Я для тебя слишком обыкновенная, слишком земная. Тебе же нужна… Ну, Аэлита какая-нибудь.

Наташа вздохнула, грустно улыбнулась.

— Все равно ты на Земле не останешься. Хоть на Луну, да улетишь.

— Вот уж там мне совершенно нечего делать! — возмутился Ростислав.

— Ты не останешься на Земле! — повторила Наташа, и Ростислав испугался, что она сейчас заплачет.

Слова Наташи застали Ростислава врасплох. Она угадала, вычислила, почувствовала причину его нерешительности. И вот теперь стоит, совсем близко, смотрит снизу вверх зеленовато-карими глазами и ждет тех единственных слов, которые еще могут удержать ее рядом с любимым. Тех единственных слов, произнести которые…

Уже не ждет. Поцеловала, повернулась, бросила через плечо:

— Завези мои вещи к маме, пожалуйста!

Остановилась, повернулась, добавила:

— Если бы ты наврал, что любишь меня, я с тобой куда угодно полетела бы! Даже к звездам!

Еще раз повернулась — и ушла своей летящей походкой. Ветер развевал ее волосы, свободно брошенные на плечи. Свободно брошенные на плечи волосы свободной с этой минуты женщины. Бросившей или брошенной? Не суть важно. Главное — свободной…

Подошел очередной мобиль, распахнул дверцы, поднял крышку багажника.

А может, это и к лучшему?

— Простите, ваша очередь. Вы будете брать такси?

Ростислав еще раз посмотрел в сторону остановки электробусов, куда ушла Наташа. В длинной очереди ее уже нельзя было различить.

Бросить вещи и бежать за нею? Глупо. Бежать с кейсами и сумками — еще глупее. Подкатить к остановке электробуса на такси? Это было бы лучше всего. Но то, что лучше всего, всегда запрещают правила. У автопилота такси и в программе-то такого нет — подъезжать к остановке электробусов…

— Да, буду.

Ростислав погрузил в багажник вещи, сел на заднее сиденье, сунул под сенсор терком, назвал адрес.

А ведь Наташа в самое яблочко попала, хотя Ростислав ей об этом никогда не говорил. Но, наверное, лет в одиннадцать-двенадцать, когда он наткнулся в шкафу отца на эту книгу — настоящую, не табулу, — ему действительно захотелось стать Сыном Неба. Вот и ищет он с тех пор Аэлиту, вот и мучает понапрасну Наташу. Но, похоже, ее мучения уже кончились. А она, оказывается, тоже читала…

Едва мобиль набрал скорость, терком пропиликал сигнал вызова.

Наташа? Ну да, ведь они не договорились, что сказать ее матери: то ли опять поссорились, то ли не просто опять, а опять навсегда… Уже в четвертый раз, кажется.

— Кто вызывает?

«Вадим Курланов, Университет космонавтики, в кингол-режиме».

— Соедини.

Ростислав переключил прием на терминал мобиля. Через мгновение на мониторе вместо изображения «таксиста» возник профиль Курланова, инструктора по рукопашному бою. Того самого, который научил всех несостоявшихся космодесантников чувствовать опасность подкоркой, подсознанием, кожей. Выкрикнув гортанно: «Блок! Еще блок!» — он повернулся лицом к своему теркому, то есть — к Ростиславу.

— Рад видеть тебя. И сразу о деле. Ты ведь был кандидатом в Первую Звездную, верно?

— Был.

— И поэтому сейчас относительно свободен, так?

— Скорее абсолютно.

— Могу предложить работу. Интересную. Опасную. Я поднимал досье всех космодесантников последних двух лет выпуска. Твой психотип для этой работы подходит лучше всего. Приезжай, обсудим.

— Когда? Куда?

— Ты сейчас где?

— В мобиле, по дороге из Шереметьева в Москву.

— Приезжай в университет, прямо сейчас. У меня следующая пара как раз свободна. Да не так, не так! Я сказал «блок», а не «удар»! Извини. Ни черта не умеют. Ваш выпуск был потолковее. Так приедешь?

— Да. Только вещи заброшу. Минут через сорок — устроит?

— Вполне. Я буду на кафедре. Жду.

Изображение исчезло. Мобиль свернул в Митино, где в одной из восьмидесятиэтажных «пирамид» жила Наташа с мамой.

Надо бы созвониться с нею. А что сказать про Наташу? Придется традиционное: опять поссорились.

Мобиль плавно затормозил, остановился, распахнул дверцы. Ростислав вышел, вынул вещи из багажника. Холодный декабрьский ветер заставил его поднять воротник плаща.

Интересно, какую работу собирается предложить ему Курланов? Опасную… Не иначе, в Москве полицейских перестало хватать.

На кафедре Курланова уже не было. Нашел Ростислав его в зале, где тренировались первокурсники. Завидев Ростислава, инструктор дал им команду провести учебный бой, хлопнул в ладоши и подошел к Родникову.

— Здравствуй. Рад тебя видеть. Выглядишь неплохо. Тренируешься, надеюсь?

— Как приказывали, Вадим Гаврилович! Дважды в неделю, на «Соколе».

— Тимохин, ты противника бьешь или красну девицу лапаешь? — крикнул Курланов. — А теперь о деле, — сказал он втрое тише. — В экипаже «Деметры» освободилось одно место, пилота-спасателя. Понимаю, это должность не первого пилота и даже не третьего. Но есть нюансы. Рейс — транссистемный, к БИРТу-четвертому, до Сатурна — пассажирский. Думаю, тебе будет очень полезно сходить на «Деметре». С одной стороны, вакуума понюхаешь, полетную форму поддержишь. Запрет на Звездные — это ведь не навсегда? С другой… Курланов, все это время не сводивший глаз со своих подопечных, впервые посмотрел Ростиславу в глаза, в точности тем взглядом, каким смотрел на него во время учебных боев.

— …рейс «Деметры» не совсем обычен. Имеются предположения, что асмерам уже удалось проникнуть на Космофлот. Не засвечиваясь раньше времени, они готовят какую-то грандиозную провокацию. По предварительным, весьма недостоверным данным, чем-то очень не полюбились асмерам зонды, которые «Деметра» должна выставить за орбитой Плутона после того, как сменит вахту на БИРТе-четвертом. Почему именно зонды — сие неизвестно. И, самое печальное, совершенно нет информации о том, кто именно из трех с лишним сотен пилотов и вахтовиков — асмер. Придется разбираться во всем на месте.