Алан Фостер - Чужой: Завет Страница 7

Несмотря на то что служба безопасности формально находилась под командованием капитана, она пользовалась некоторой степенью независимости, которой не было у прочих сотрудников. И как представитель этой службы Лопе никогда не стеснялся высказывать свое мнение.

– Мы только что потеряли сорок семь колонистов и нашего капитана, – сказал он мрачным голосом. – Это еще предстоит осознать.

Раздраженный возражением сержанта, Орам повернулся к жене. В этот раз она не тратила время на бессловесные намеки.

– Он прав, Кристофер.

Орама это не убедило.

– А если мы не займемся ремонтом как можно скорее, то можем потерять вообще всех колонистов, – он оглядел комнату. – Перспектива, дамы и господа. Большее благо – большему количеству, и нечего тут кругами ходить.

На шутку никто не отреагировал, и Ораму стало еще больше не по себе.

– Нам нужно что-то организовать хотя бы для капитана Бренсона.

То, что протест, пусть и в такой мягкой форме, пришел от обычно готового поддержать Теннесси, только заставило Орама занять еще более жесткую позицию. Или он установит свою власть здесь и сейчас, или его решения будут постоянно оспариваться на протяжении всего оставшегося пути. Возможно, время для подобного поступка было не идеальным, и предмет спора не слишком годился, чтобы настаивать на своем, но не Орам выбирал обстоятельства, а они – его.

– Нет. Это не прения. Решение принято. Я не вижу причин для продолжения дискуссии.

Его жена опустила взгляд, испытывая неловкость за мужа. В то же время она отчетливо понимала, что худшее, что она могла сейчас сделать для его авторитета – это поддержать команду. Поэтому она молчала.

Дэниелс выбрала именно этот, едва ли не самый неловкий, момент, чтобы присоединиться к команде. Никто ничего не сказал, и так было лучше всего. Сначала – дело, утешения и скорбь – потом.

Дэниелс выглядела разбитой, напряженной. Заняв место рядом с креслом, чья пустота бросалась в глаза, она переводила взгляд с одного человека на другого. Но когда заговорила, голос был твердым.

– Модуль с оборудованием для терраформирования в порядке, хотя… хм… досталось соединительным распоркам. Не могу сказать точнее без осмотра за пределами корабля.

– Я могу сделать это удаленно, – заверил ее Уолтер. – Если бы произошло что-то серьезное, Мать бы уже сообщила.

Дэниелс кивнула.

– Мне еще нужно проверить крепления тяжелых механизмов и техники. Мелочь меня не беспокоит: если что-то сорвалось, мы просто вернем все на место. На мониторах в ангаре не видно повреждений, но я хочу убедиться лично. Тряхнуло нас весьма крепко.

– Если хотите, я тоже могу помочь, – сказал Уолтер. – Мать сообщит, если я понадоблюсь где-нибудь еще.

Дэниелс бросила на синтета короткий взгляд:

– Спасибо.

– Через какое время мы сможем выполнить следующий прыжок? – спросил Уолтера Орам.

– Точнее я смогу сказать через несколько часов, поскольку Мать все еще собирает итоговые отчеты о повреждениях. Нам придется остаться тут, пока не завершится зарядка. Разумеется, починка коллекторов ускорит отбытие. Предполагая, что наиболее серьезные проблемы решатся достаточно быстро, я бы сказал, что мы сможем продолжить путь уже через несколько дней.

– Нам следует предпринять попытку покинуть этот сектор, – продолжал он, – как только будет завершен необходимый ремонт. На случай, если произойдут новые вспышки, которые окажутся такими же незаметными, как и та, что по нам только что ударила. Менее важные работы можно будет провести по дороге.

– Согласен, – Орам обвел собравшихся взглядом. – Мелочи мы сможем починить, когда выйдем из прыжка для перезарядки в следующий раз. За работу.

План действий был готов. Для Орама это было облегчением – все равно что проглотить таблетку от запора.

– Все свободны.

Орам краем глаза увидел, как Теннесси саркастически повторяет одними губами: «Все свободны?», но решил не заострять на этом внимания. Члены экипажа начали расходиться по своим постам. Когда Дэниелс поднялась, чтобы последовать за остальными, Орам тихо ее окликнул:

– Дэнни? На пару слов, пока ты не ушла.

Она опустилась обратно на свое место, пока мостик покидали последние сослуживцы. Орам наклонился через стол к Дэниелс и заговорил очень серьезно, понизив голос. В своей неуклюжей манере он старался ее утешить.

– Я понимаю, что слова тут бесполезны, но мне очень, очень жаль. Он был прирожденным лидером и замечательным человеком. Ты знаешь, мы не всегда сходились во мнениях, но даже когда мы не соглашались по какому-то техническому вопросу, я всегда уважал его мнение. Когда его позиция отличалась от моей, Джейкоб всегда элегантно ее формулировал. В конце концов ему всегда удавалось склонить людей к собственному видению, и Джейкоб справлялся с этим без давления. И не прибегая к рангу в качестве аргумента. Для меня было честью с ним работать.

Дэниелс попыталась выдавить улыбку.

– Спасибо, Крис. И Джейкоб тоже был бы благодарен.

– Тебе следует взять несколько дней отгула, – голос Орама изменился. Теперь он говорил твердо.

– Я бы предпочла чем-нибудь заниматься, – улыбка Дэниелс, и без того слабая, тут же исчезла.

– Это не просьба, – Орам старался говорить ровным голосом, чтобы тон не противоречил прежнему, сочувственному.

Дэниелс уставилась на него в ответ. Орам знал, что в обычной ситуации она бы не стала молчать, проявила больше дерзости, но сейчас у Дэниелс не было на это сил. Выражение ее лица побудило Орама объясниться.

– Теперь я отвечаю за миссию, – напомнил он, – а также за жизни и здоровье каждого человека на борту, будь это команда или спящие колонисты. Я не предполагал, что окажусь в этой роли, и мне нужна помощь каждого из вас. Это значит, что мне нужно, чтобы каждый находился в наилучшей форме, включая тебя, – Орам попробовал улыбнуться. – Обычно отдых больше всего нужен именно тогда, когда его не хотят. Возьми несколько дней. Чтобы выплакаться, хорошо?

Дэниелс уставилась на него, открыв рот.

– «Выплакаться»? У меня есть идея, Крис… капитан. Может быть, она окажется полезной. Как насчет того, что я буду скорбеть о потере мужа по-своему? Не думаю, что это нарушит какие-либо формальные инструкции из общего руководства… сэр.

Поднявшись из кресла, она резко повернулась и быстро вышла с мостика следом за своими товарищами по службе.

Глядя ей вслед, Орам осознал, что справился с этим делом хуже, чем мог бы.

«Новичок я в таких делах…»

Это он признавал. И не то чтобы подобное признание помогло. Совсем недавно он был членом экипажа, а теперь, со смертью Джейкоба Бренсона, между ним и товарищами разверзлась неизбежная пропасть. С этим было ничего не поделать. Так работала иерархия.

Помощь Карин требовалась ему больше, чем когда-либо.

Орам достал из кармана два металлических шарика для снятия стресса и стал отстраненно крутить их в ладони, слушая щелчки, когда шарики сталкивались. Он не мог позволить происшествиям, вроде стычки с Дэниелс, отвлекать себя от исполнения новых обязанностей. С этого момента все зависело от концентрации, концентрации и еще раз концентрации. Это означало, что нужно сохранять спокойствие и скрупулезно изучать каждую ситуацию, будь то человеческое взаимодействие или инженерный доклад. Несмотря на новую должность и обязанности, Орам очень хотел сохранить дружбу с остальными членами экипажа.

Только время покажет, получится у него это или нет.

Выбравшись из технического шлюза, Теннесси и Анкор двинулись прочь от массивного корпуса «Завета». В черноте межзвездного пространства, одетые в ярко-желтые, увешанные инструментами скафандры, в огромных шлемах, предназначенных для работы в опасных условиях, мужчины походили на исполинских одноглазых стрекоз. Внешние антенны могли бы закрепить сходство, но в качестве меры безопасности все приборы, включая множество средств вывода информации, были встроены в скафандр и шлем. Округлая форма скафандров позволяла столкнуться с кораблем или иным плотным объектом без риска вывихнуть или сломать что-нибудь важное.

Теннесси проложил курс, который должен был привести его к вершине растянутого коллектора, а Анкор направился к основанию мачты. У каждого была своя, заранее оговоренная задача. Если не случится ничего непредвиденного, не было нужды работать вдвоем. Они знали свое дело. Разделиться стоило, чтобы необходимая работа была выполнена вдвое быстрее.

Вокруг раскинулся простор космоса: бесконечная мешанина звезд и туманностей, сияющая и невыразимо прекрасная. Картина внушала тем большее восхищение, что для них видимое пространство действительно не имело границ. Потрясающее великолепие Вселенной простиралось почти беспредельно в любом направлении, и этот вид не портило присутствие близкой планеты или луны.

Прекрасная равнодушная холодная пустота, от которой их отделяли лишь скафандры. Космонавты одновременно испытывали восторг и страх. Но сосредоточенность на работе всегда помогала не отвлекаться, хотя Теннесси и не удержался от того, чтобы озвучить впечатления: