Джулиан Мэй - Алмазная маска Страница 73

Он колебался.

Женщина показала ему бриллиант – она держала его между пальцев – ногти были покрыты малиновым лаком. Драгоценный камень, посверкивающий радужными бликами в отсвете пламени, вдруг окрасился кровью. Лучи его губили душу – все, что скопилось в сознании, придавленное, робкое, теперь рванулось на волю, заплясало, запрыгало…

Он сдался!

Не веря, отказываясь от ласк, сопротивляясь им, лепеча что-то глупое, потешное и одновременно желая женщину так, как никогда в жизни, он вдруг почувствовал сильную боль во всем теле. С этой болью сладу не было – ею можно было только истечь, излить в другое. Другую…

Он охал и стонал… Она тоненько постанывала и все так же держала алмаз перед его глазами.

Зачем ты так поступила со мной? У него еще хватало разума спрашивать. Марк бился над ней и спрашивал, спрашивал…

Потому что я люблю тебя. И ненавижу. Придет день, милый, когда я до смерти замучаю тебя. Именно так…

Лайнел застонала, громко вскрикнула, и он в восторге возликовал.

Да! Так и сделай. Пожалуйста… Сейчас…

Глупый, – она выползла из-под него, – это случится когда-нибудь. Не сейчас. Это только урок. Чтобы ты понял, кто я. И кто ты…

–  Кто я? – вслух спросил он и сам себе ответил: – Одиночка.

В следующее мгновение Марк провалился в небытие.

Он очнулся далеко за полночь. Лежал на полу ничком, на коврике, почти касаясь ногами каминной решетки. Огонь давно погас. Сквозняк слегка шевелил пепел. Шлем и прочее оборудование валялось рядом. Он ничего не помнил.

Что же, черт побери, здесь произошло? Почему отдельные части ЦГ разбросаны по комнате? Коробка открыта.

Не мог же он воспользоваться шлемом?..

Боже!

Нет, он должен вспомнить. Он вспомнит.

Страдая от боли и головокружения, Марк с трудом поднялся и побрел в ванную. Пустил ледяную воду, сунул под струю голову. Немного придя в себя, залез под душ. Именно этого ему теперь хотелось больше всего.

13

Из мемуаров Рогатьена Ремиларда

Желание, высказанное Люсиль Картье у источника Святой Бригиты в день праздника, посвященного Святому Патрику, было вполне искренним. Кто не хочет мира в семье, кто не хочет дружить с соседями? Тем более что за пять лет пребывания Земли в качестве полноправного члена Галактического Содружества дела, казалось, пошли на лад, и, несмотря на происки диссидентов, рост числа их сторонников, жить действительно стало лучше. Человечество осваивало одну планету за другой, отношения с экзотическими расами становились все более дружелюбными и сердечными, наши собственные философы и моралисты на все лады расхваливали идею организации и становления всегалактического государства, все больше людей-оперантов обращали свои мысли к единению с межзвездным Разумом.

Шум, рожденный скандалом, устроенным Рори Малдоуни, так и не вышел за пределы Консилиум Орба. Что поделать – люди есть люди, и большинство из нас втайне радовалось, что напыщенного и щеголеватого Поля Ремиларда ткнули лицом в грязь. Признаюсь, я тоже хихикнул в ту минуту. Однако никто всерьез не верил, что Первый Магнат виновен в смерти Лоры Трамбле, как бы ужасна она ни была. Конечно, без ехидных слушков и коварных намеков не обошлось, но, когда на следующий день Глава администрации Хибернии принес публичные извинения Полю Ремиларду, эти перешептывания заглохли. Прошло всего несколько дней, и Первый Магнат с прежним жаром и пылом приступил к исполнению своих обязанностей.

Общее мнение сошлось на простенькой беззубой мыслишке – следует осторожней выбирать дам сердца. И держаться подальше от истеричек.

Скоро стихли разговоры, касающиеся и всех остальных Ремилардов. Как я понимаю, именно потому, что Марк действительно ушел из Дартмутского колледжа и замуровал себя в какой-то секретной лаборатории на севере тихоокеанского побережья США. Чем он там занимался, каких успехов достиг, никто из семьи, кроме Джека Бестелесного, не знал. Вроде бы Марк несколько раз летал на Оканагон, где якобы ожидалось сильнейшее землетрясение, и он помог предотвратить его. Говорят, отчет об этом событии был опубликован в «Nature» note 14. С родственниками он общался от случая к случаю и только по необходимости, обязанности магната исполнял добросовестно, но без особого рвения. Казалось, он успокоился и смирился – работа, работа, и только… И никаких контактов с мятежниками…

Семья была удовлетворена, однако никто не питал иллюзий, что безоблачный период может продлиться долго. На семейном совете всем скрепя сердце пришлось согласиться с тем, что львиную долю расходов Марка должен взять на себя фонд Ремилардов. Что оставалось делать – в противном случае, угрожал Марк, он перенесет исследования на Оканагон, тогда семья вообще потеряет возможность контролировать этого неуемного человека. Время от времени помощник Марка Питер Даламбер-младший делал публичные заявления о том или ином открытии, совершенном в лаборатории Марка. Эти сообщения вызывали бурю восторга в среде метапсихического истеблишмента.

В конце концов Консилиум принял жесткий закон об использовании церебральных генераторов. Отдельные бдительные граждане продолжали бить тревогу по поводу искусственного усиления творческой метаспособности, однако со временем эти приборы оказались исключительно полезными во многих областях науки и техники, и общественное мнение склонилось в пользу разработок, выходящих из стен лаборатории Марка Ремиларда. Теперь он мог беспрепятственно заниматься любимым делом. Марк выполнил обещание, данное Патриции Кастелайн, обучить нескольких местных оперантов обращению с ЦГ. Их мощное метаобъединение действительно позволило устранить угрозу обширного землетрясения, что явило собой триумф нового метода.

Джек Бестелесный вскоре закончил курс в Дартмутском колледже и решил продолжить образование. Одновременно он поступил на работу в клинику своей тети Катрин, вместе с дядей Морисом писал книгу о колониальной экономике. О своем участии в исследованиях, проводимых Марком, он упоминал редко, однако их связь все эти годы не прерывалась и стала еще крепче. Лишь много позже, когда Марк увлекся проектом Ментального человека, между ними произошел разрыв.

Джек впитывал знания, как губка воду. Учение являлось его естественным состоянием – возможно, в этом и заключалась его тайна. А может, в том, как скрупулезно, с какой серьезностью занимался воссозданием своей физической внешности. Это был его пунктик – он ни в чем не хотел отличаться от остальных людей и, не обладая телесными формами, очень внимательно относился к их сотворению. Иной раз я сам забывал, с кем имею дело, когда беседовал с приятным на вид подростком, запоминающейся внешности. Я бы даже назвал его симпатичным. Волосы у него обычно были черные, глаза – небесной голубизны… Он ел и пил, спал и дышал, употреблял спиртное – исключительно пиво, – одним словом, вел себя как вполне нормальный человек…

Иногда!..

По большей части!..

Случалось, на него нападал зуд экспериментаторства – родственникам приходилось мириться с этим. В такие дни Джек начинал «познавать мир», «проникать в тайны природы». Он мог стать женщиной, а то являлся в гости в образе взрослого мужчины. Старик, старуха, маленькая девочка, почтенная матрона – причем никто никогда не мог догадаться, что это Ти-Жан. Превращения его были удивительно неожиданны и совершенны. Воплощался он и в экзотиков, и в животных. Однажды признался мне, что испытал необыкновенную радость, обернувшись бродячим котом и ухаживая за моей любимой кошкой Марсель ля Плюм.

Вот что еще смущало его душу – он постоянно вспоминал при мне об этом случае – неспособность пробить защитный экран маленькой Доротеи Макдональд, с которой познакомился на испытаниях, устроенных им обоим на Консилиум Орбе в 2063 году. Стоило только Доротее почувствовать, что странный малый лезет к ней в мозги, она отгораживалась непробиваемой стеной. Эту загадку он относил к чудесам галактического масштаба.

– Я уверен, она слышит меня, – пожаловался он однажды старине Роги (то есть мне) в 2067 году, когда ему стукнуло пятнадцать лет, а ей десять. – Почему она не отвечает? Напрочь отказывается… Знаешь, как интересно – Верховный лилмик намекнул, что строение ее разума подобно моему, вот я и хочу разведать, так ли это? Не знаю, что и делать – может, отправиться к ней на Каледонию и там на месте разобраться, что к чему?..

Долгими осенними дождливыми вечерами мы просиживали в моей лавке в компании с Марселем. Джек помогал расставлять на полках вновь прибывшие книги – настоящие раритеты, такие как «Зеленый человек» Гарольда М. Шермана, «За стеной сна» Леверкрафта, «Ночная смена» Стивена Кинга. В ту пору я получил и такую жемчужину, как «Служба греха», автор которой укрылся за псевдонимом В. Г. Первое издание книги вышло в 1964 году. (Если вы хотите узнать подлинное имя сочинителя, то вышлите на адрес моей лавки почтовый перевод. Сумму вы можете узнать по телефону…)