Питер Гамильтон - Дремлющая Бездна Страница 8

— Я зарегистрирован в отеле? — спросил он у юз–дубля.

— Да. Номер три тысячи восемьдесят восемь. Пентхаус.

— Понятно. — Аарон повернулся и, повинуясь внутреннему импульсу, тотчас отыскал взглядом балкон на верхнем этаже. — Я могу себе это позволить?

— Да. Номер в пентхаусе стоит полторы тысячи эллезианских фунтов в сутки. Лимит твоей монеты–кредитки — пять миллионов фунтов в месяц.

— В месяц?

— Да.

— А кем он предоставлен?

— Кредитка закреплена за Центральным банком Августы. Детали счета зашифрованы.

— А мой персональный кредитный код?

— С ним то же самое.

Аарон прошел в вестибюль.

— Хорошо быть богатым, — пробормотал он, обращаясь к самому себе.

Пентхаус состоял из пяти комнат и небольшого бассейна. Аарон, войдя в просторную гостиную, посмотрел в зеркало. Он выглядел немного старше, чем это было принято: около тридцати лет, короткие темные волосы и (что странно) серые глаза с едва заметными фиолетовыми искорками. В чертах было что–то восточное; кожа лица оказалась довольно грубой, щеки и подбородок покрывала едва заметная щетина.

«Точно, это я», — подумал Аарон.

Он порадовался тому, что узнал себя, глянув в зеркало, — впрочем, никаких возможностей установить личность по–прежнему не было.

Аарон устроился в широком кресле лицом к окну и сделал его прозрачным, чтобы взглянуть на ночной город, скрывающий в своих глубинах творение Иниго. Во всех здешних до странности чужих устройствах имелись всевозможные сведения, которые помогут отыскать нужную информацию. Но в общедоступных файлах смотреть нет смысла — если бы все было так просто, Иниго давно бы уже нашли. Нет, Аарон нуждался в сведениях личного характера — ибо они дадут ключик к решению проблемы, доступный только такому, как он, — неверующему.

Он заказал ужин в номер. Отель был достаточно богатым, чтобы нанять на должность шеф–повара человека. Аарон, попробовав доставленные ему блюда, распознал нюансы, отличающие настоящую еду от продуктов кулинарного процессора. Во время ужина Аарон продолжал задумчиво смотреть на город. Подобраться к кому–то из старших клириков или членов Совета будет нелегко. Впрочем, паломничество сулит заманчивые перспективы. Для путешествия к Бездне потребуются космические корабли, а это обеспечит Аарону надежное прикрытие. Оставалось только найти подходящего человека и начать его обрабатывать.

Юз–дубль по запросу выдал обширный список старших клириков и членов Совета, снабженный примечаниями, кто поддерживал на выборах Этана, а кто в ближайшие десятилетия будет выполнять самую грязную работу.

Аарон просидел над списком полночи и в конце концов нашел подходящую персону. Нужное имя подсказали городские новости, сообщившие, что Этан приступил к реформированию Воплощенного Сна в соответствии со своими планами. Обработка выбранной Аароном жертвы не сулила стопроцентного успеха, но вероятность получить приемлемый результат казалась весьма высокой. Этим человеком была Корри–Лин.

Курьерская гильза прибыла к апартаментам Троблума за час до того, как он планировал отправиться делать презентацию перед группой экспертов флота. Троблум набросил плащ из изумрудной ткани, которая сразу же приняла форму его тела, и в стеклянном лифте спустился в вестибюль. Несмотря на скрип и металлическое позвякиванье, древний механизм плавно доставил кабину куда нужно. Лифт, конечно, не был оригинальным, поскольку само здание построили тысячу триста пятьдесят лет назад. Впоследствии его не раз ремонтировали, а пятьсот лет назад установили генератор стабилизирующего поля, чтобы сохранить молекулярные связи в древних кирпичах, балках и композитных панелях. После этого энтропию можно было считать укрощенной, до тех пор пока к генератору подавалась энергия.

Троблум сумел получить должность хранителя здания лет сто назад причем не сразу, а после настойчивой двадцатисемилетней кампании. На Аревало не осталось недвижимости, принадлежащей кому–то, планета была миром Высших, частью Центрального Содружества — в те времена, когда здание еще только строилось, этот район называли Первой зоной космоса. На то, чтобы убедить прежних жильцов выехать, Троблуму потребовалось потратить весь ресурс массы и энергии за много лет и задействовать все свои связи. Он привлек посредников, адвокатов, экспертов–историков и даже послал петицию в городской совет Дароки, благодаря чему получил генератор стабилизирующего поля. В своей борьбе он неожиданно нашел союзника, который и помог переломить ситуацию. Так или иначе, теперь Троблум имел полное право занимать полностью все здание. Он жил здесь один и крайне редко приглашал кого–то зайти внутрь.

Кабина лифта остановилась напротив входа. Мимо пустой стойки консьержа Троблум прошел к высокой двери из цветного стекла. Снаружи в полутора метрах над тротуаром, парила курьерская гильза — защищенный от сканирования футляр из гладкого серого металла с ярко–розовым светящимся транспортным ярлычком на одной из стенок. Юз–дубль Троблума подтвердил заказ и направил гильзу в холл, где ее уже поджидала тележка Футляр раскрылся, и на тележку опустился широкий серебристый цилиндр длиной около метра. Троблум, дождавшись ухода курьерской гильзы, закрыв дверь и активировал охранное поле, после чего направился обратно к лифту. Тележка послушно покатилась следом.

Первоначально здание строилось под фабрику, и потому все пять этажей были очень высокими. Затем, как и во многих других мирах раннего Содружества, город стал расширяться, и промышленность постепенно начала вытесняться из старого центра. Вместо фабрики в здании разместились роскошные апартаменты. Один из пентхаусов, занимающий весь пятый этаж, купила Династия Халгартов, сделав частью своих обширных владений на Аревало. Другие квартиры в 2380 году были перестроены и отделаны в таком же стиле, как пентахауз, но Троблум сконцентрировал все свои усилия именно на бывшем владении Халгартов, где сейчас и жил.

Чтобы в полной точности провести реконструкцию помещения, он отыскал в городских архивах все архитектурные и дизайнерские чертежи, а в дополнение к ним еще и визуальные записи новостного шоу Микеланджело, относящегося к тому периоду. Но главным источником подробностей стали криминалистические снимки из управления по расследованию особо тяжких преступлений, полученные непосредственно из АНС. После того как все данные были сведены воедино, Троблум потратил еще пять лет на скрупулезное воссоздание старинного интерьера. В конечном счете у него получились три смежные спальни и просторная гостиная, отделенная от кухонной зоны барной стойкой с мраморной столешницей. Противоположную стену занимало огромное окно и балкон, с которого открывался великолепный вид на реку Кейсп.

Представительница исторического комитета городского Совета, пришедшая для финального осмотра объекта, восхитилась результатами работ, но так и не узнала, в чем главная причина его старательности. Он этого не опасался, поскольку основной заботой историка было само здание, а то, что происходило внутри во времена войны против Звездного Странника, интересовало только самого Троблума. Он никогда не произносил слова «одержимость», но тот эпизод истории стал для него чем–то большим, чем просто хобби. Он был твердо убежден, что когда–нибудь сможет опубликовать исчерпывающую историю войны.

Дверь пентхауса распахнулась при его приближении. На диване у окна его встретили объемные проекции трех девушек. Катриона Салиб сидела в красном халате с золотистой отделкой, из–под которого выглядывало серебристое нижнее белье. Ее волнистые черные волосы, беспорядочно падавшие на плечи, колыхались при каждом повороте головы. Она была самой миниатюрной из трех подруг, и программа анимации превосходно передавала беспечность и нетерпеливость энергичной девчонки двадцати одного года. Рядом с ней, слегка наклонившись, прихлебывала чай из большой кружки Триша Марина Халгарт. Вокруг ее карих глаз на смуглом треугольном личике трепетали темно–зеленые крылышки маленьких бабочек ОС- татуировки, древней технологии. Третьей в комнате была Изабелла Халгарт, высокая блондинка с длинными прямыми волосами, собранными в пучок, — она сидела несколько в стороне от остальных. На ней был надет пушистый белый свитер, открывающий соблазнительно плоский живот, и синие джинсы, обтягивавшие стройные ножки, словно вторая кожа. Высокие скулы подчеркивали аристократизм лица, которому прекрасно соответствовало выражение отстраненного равнодушия. Ее подруги приветствовали Троблума звонкими возгласами, а Изабелла ограничилась лишь сдержанным кивком.

Троблум с сожалением вздохнул и приказал юз–дублю изолировать девушек. Они составляли ему компанию уже пятьдесят лет, и это общество доставляло ему большее удовольствие, чем разговоры с реальными людьми, а кроме того, давало возможность оставаться в той эпохе, которую он так полюбил. Но в данный момент он хотел избавиться от любых отвлекающих факторов, сколь бы приятными они ни были. Ему потребовалось не одно десятилетие, чтобы оптимизировать программу анимации и снабдить каждую проекцию полноценной информационной личностью. Эти три девушки жили в апартаментах во время войны против Звездного Странника и имели отношение к известному вбросу ложной информации, организованному чужаком. Изабелла была одним из наиболее эффективно действующих его агентов, она соблазняла высокопоставленных политиков и чиновников, а затем тайно ими манипулировала. После войны в Содружестве даже распространился термин «одержимый Изабеллой», что означало «обманутый». Но со временем это преступление было забыто, и даже для людей, проживших пятьсот лет, оно утратило свою актуальность и остроту. Сегодня война против Звездного Странника стала одним из событий начальной стадии становления Содружества наряду с историей Оззи и Найджела, Ульем, полетами «Исследователя» и разгадкой нанотехнологий Плантаторов. В молодости все эти подробности не интересовали Троблума, и лишь случайно он узнал о своем далеком предке по имени Марк Вернон, сыгравшем важную роль в войне. Троблум стал изучать доступную информацию с единственной целью — прояснить некоторые детали истории своей семьи. Это началось сто восемьдесят лет назад, и до сих пор война против Звездного Странника волновала его ничуть не меньше, чем в день, когда он открыл первые файлы, относящиеся к тому периоду.