Валерий Мильгром - Пояс и шлем Страница 8

Лева мне сразу понравился. Ростом он был на добрых полголовы выше меня — а я себя низким не считаю. Тряхнув своими кудрями, он засмеялся и ответил:

— Здесь любого выпусти — через месяц синяков и шишек будет столько, что больно станет ошибаться. Поневоле дорогу научишься находить. А если серьезно, «Котенок» запомнил дорогу, когда мы ехали к вам. Это новая модель, с увеличенным объемом памяти. Так что я его сейчас не веду, а только слежу за дорогой на случай непредвиденного изменения ситуации… А вот тут мы остановимся.

Мы вышли из вездехода у особенно большого завала. Передвигаться было легко: сила тяжести на Ипполите была чуть меньше земной, и космокостюм не мешал при ходьбе.

— Вот здесь я обнаружил тело Штрайха, — сказал до сих пор молчавший Чивилис — длинный мрачный тип с высоким с заметными залысинами лбом. У него были резкие черты лица, вызывавшие скорее антипатию. Про себя я его окрестил Ацтеком. — Если хотите, отсюда дойдем до Купола пешком. Я провожу вас.

Голдин тут же согласился, очевидно, предвкушая приятный моцион, и мне тоже пришлось до самого Купола тащиться в полном молчании. Так что прогулка едва ли оправдала ожидания Грега. Лишь однажды он нарушил тишину в эфире:

— А часто вы ходите пешком от Купола до Пункта Связи или в основном передвигаетесь на вездеходе?

— В пределах Базы, как правило, только пешком, — ответил Чивилис. — Если расстояние больше 5–6 км, то на вездеходах, их у нас два. Ходить, как видите, здесь не очень легко, но у нас вечные проблемы с энергией. Световой почти нет, космическое излучение на поверхности практически отсутствует, а сейсмическую и вулканическую мы пока не умеем использовать. Остается ветровая, геотермальная, и в минимально разрешенных количествах пользуемся ядерной… Приходится экономить.

Купол представлял собой большое полусферическое помещение, его было видно метрах в ста — так ярко он подсвечивался изнутри. Мы прошли в шлюз, затем переоделись и попали в холл. Здесь была явно рабочая обстановка: груды каких-то приборов, коллекций, предметов совершенно неизвестного мне назначения.

Маленький живой толстяк, чем-то неуловимо напоминавший Голдина, только Голдина уже постаревшего и видавшего всякие виды, оказался начальником Экспедиции и представил нам тех, кого мы еще не видели. Затем он взял быка за рога:

— Мы, как видите, очень заняты, но постараемся оказать вам любую помощь, какую вы потребуете. Как вы будете работать?

Голдин немного помялся и промямлил:

— Э-э… Мы просили бы вас… э-э… не отвлекаться от своих дел. Я буду беседовать с каждым, кто мне понадобится, в отдельности. Но сначала, если можно, мы… э-э… разместимся.

Челли мотнул головой:

— Пожалуйста, но ведь мы собирались сегодня же эвакуироваться на вашем грузовике…

Я хотел ответить, но Ферран — третий из встречавших — сделал это раньше:

— Они неудачно сели, Лино… Придется взлетать на катере, как и собирались.

— О мама миа! — картинно всплеснул руками Челли. — Что же это за планета! Опять что-то надо оставлять из уже упакованного… Лева, сколько времени вам потребуется на доводку катера?

Кушнир почесал затылок:

— Сутки, как минимум.

— Восемнадцать часов. И ни одним больше. Идите с Жаком в Ангар, берите с собой всех, кто вам может пригодиться, и помните, что старт — завтра, не позднее 12 часов пополудни. И это — крайний срок, постарайтесь управиться быстрее.

Лева обнял щуплого Феррана за плечи:

— Идем, мон шерь, нас ждет та дверь.

Челли повернулся к нам:

— Свободны как раз два жилых блока. Вы хотели бы разместиться рядом?

— Да, если можно, — ответил я, прежде чем Голдин успел со свойственной ему мнительностью отказаться от этого предложения из-за того, что мы можем стеснить хозяев.

Я решил, что из тактических соображений будет удобно иметь Грега под рукой. Поэтому я поспешил с ответом, и Голдину не оставалось ничего, кроме как согласиться. Он еще добавил:

— Я бы хотел занять блок Штрайха.

— Тогда кто-то должен освободить соседний, — сказал Челли. — Натали, ты уже собрала свои вещи?

Только тут я сумел как следует рассмотреть единственную женщину на Ипполите. Во время знакомства она сидела в тени, полуотвернувшись, и только коротко кивнула нам с Грегом. Тогда я отнес это на счет известного высокомерия, а теперь понял, что ошибся. Она старалась не смотреть на нас, потому что покрасневшие глаза ее были полны слез…

Зато я глядел на нее, не отрываясь. Есть такие лица, на которые просто приятно смотреть. И чем дольше смотришь, тем меньше хочется оторваться. «Прелестная брюнетка» — вот как я назвал бы ее. Стройная, невысокая, лет двадцати трех… Нельзя было сказать, что она — красавица в общепринятом классическом смысле, но живое лицо ее было очень симпатично даже своими неправильными чертами.

Она отрицательно покачала головой. Тогда Челли посмотрел на Чивилиса. Тот кивнул.

— Ну вот и хорошо, — сказал Челли. — Юлиус уйдет в резервный, а вы пока размещайтесь и приступайте к своей работе. Мы все к вашим услугам.

— Большое спасибо, — ответил вежливый Голдин. — Я постараюсь поменьше отвлекать вас от дел.

ГЛАВА 8

Ипполита. 16 мая. 18:00–20:33 СГВ

Дональд Моррис

Не знаю, как ему это удалось, но Голдин разместился раньше меня. А ведь я только вошел в любезно освобожденный Чивилисом блок и бросил свою сумку на койку. Но выйдя в холл, я застал там своего Холмса, внимающего объяснениям Челли. Пока я осматривался, Грег отпустил Челли и связался с Сержем — электронным мозгом Станции.

Не желая ему мешать, я продолжил осмотр Купола.

Вдоль внешних стен по окружности располагались восемь жилых блоков, ионный душ, медицинский отсек, экспресс-лаборатория, шлюз со складом баллонов и космокостюмов и еще какие-то помещения, назначения которых я пока не знал. Центральную часть Купола занимал холл — он же спортзал. Сейчас по нему без устали сновали три биокибера и три человека. Четвертый — Голдин — сидел за пультом управления Станцией, а пятый — я — предавался пагубному пороку созерцания. Правда, у меня были смягчающие обстоятельства…

Наконец Голдин подозвал меня к себе:

— Дон, будьте так добры… э-э… расскажите, пожалуйста, как бы вы приступили к расследованию этого случая?

— Вы хотите знать, как бы я начал следствие? — Я улыбнулся его наивности. Соглашаться на такое ответственное поручение, не имея понятия об элементарных вещах… — Сначала надо опросить всех. Проведя допрос свидетелей, вы можете установить расхождение в показаниях и определить для себя круг подозреваемых. А дальше уже проще…

— Спасибо, Дон, я с удовольствием воспользуюсь вашими советами, — не дал мне договорить бросившийся за проходившим мимо Челли Голдин. — Лино, не могли бы вы уделить мне еще несколько минут? И вы, доктор, тоже.

Челли и Сайто присели на диван рядом с нами.

— Расскажите, пожалуйста, немного о вчерашнем дне, — попросил Голдин и включил свой диктофон.

— В общем-то, и рассказывать было не о чем, если б не вечер. Мы уже неделю из-за плохой погоды и постоянных толчков не могли взять с Рудника ридолит. Поэтому, когда вчера представился случай, Уве, Натали, доктор и Чивилис вылетели на рудник. Там и профилактика кое-какая требовалась, поэтому вместо Штрайха должен был бы лететь Кушнир, но Уве попросил его поменяться.

— Почему? — поинтересовался я.

— Видите ли… Штрайх не является… не являлся служащим компании, и наладка роботов на Руднике строго говоря не входит в его обязанности, это дело Кушнира. Но Натали собиралась делать какие-то наблюдения, а Уве никогда не отпускал ее одну.

— Они были мужем и женой? — спросил я.

— Нет еще, но собирались пожениться по возвращении на Землю, — вступил в разговор доктор.

— Так вот, — продолжал Челли. — Они смогли вылететь только после обеда, но уже через полчаса попали в полосу циклона или чего-то еще такого же, упали, разбили катер и вынуждены были возвращаться на «Мышонке» — это наш первый планетоход. Впрочем, лучше пусть расскажет доктор, он сам принимал участие в этом походе.

Доктор Сайто как-то странно взглянул на своего начальника и подтвердил:

— Да-да, принимал… Но ничего особенного не было… Ничего…

— Но вы же где-то почти пять часов плутали, — уточнил Челли. — Вот и расскажите где.

— Искали дорогу… — Доктор явно не был расположен к беседам. — Потом начались эти толчки… В общем, когда мы добрались до Базы, в баллонах оставалось на 30–35 минут кислорода…

— Да, толчки начались около восьми вечера, — подтвердил Челли. — Мы тут тоже не скучали… Катавасия длилась часа три… Такого здесь никогда не было: одно за другим. Посмотрите по записям Сержа, словами просто не описать… Поэтому я попросил Уве отправить нуль-грамму, как только будет прохождение. Помнится, даже сказал ему: возможно, это последнее дежурство на Ипполите. А утром Уве вышел на Пункт Связи, не проверив баллоны. И попал под обвал.