Любовь Безбах - Осенняя заваруха Страница 8

— Бой произошел в разбойничьем вертепе. Подобрать уцелевших людей возможности нет, иначе мы бы это сделали. Я направил отряд на наш лесоповал, чтобы встретили там прорвавшихся.

— Будем надеяться, что преступники оставят пойманных в живых.

Рудзевич рассказал о бое в подробностях. Что и говорить, "звездопад" получился феерический. Полковник ушел, не потрудившись скрыть понурый вид. Я велела секретарше выйти на связь с флагманом и стала ходить из угла в угол. Я не сомневалась, что банда будет уничтожена. Однако к этому времени уникальный лес, который мы бережем, как зеницу ока, будет частично вырублен незваными душегубами. Часть погибнет в пожаре, который наверняка будет вызван огнем с орбиты. Придется считать убытки. Еще больше было жаль погибших в глупом, неравном бою. От трехсот до шестисот человек… Почему я не спросила Рудзевича об этом раньше? Почему я не подумала, что бандиты могли доставить с военного крейсера пушки?! О чем я вообще думала, росомаха? Да, о каких-то проблемках государственной важности, и ничто не подсказало мне, что межзвездная банда является самой серьезной на сегодняшний день проблемой. Многих "пропавших без вести" я знала, знала их семьи. Мучилась виной, что необдуманно отправила людей на верную смерть. Звякнул видеофон.

— Юхнович на связи, — доложила Леночка.

На экране возник министр финансов, тощий и с крупным носом.

— Я слышал, в лечебном лесу какая-то заварушка, — прогнусавил он.

— Что и от кого вы слышали? — спросила я, придав голосу суровость.

— Собака лает — ветер носит. В 9 утра из леса прибыла вся наша столичная полицейская управа, вернее, то, что от нее осталось.

— Значит, вы и без меня все знаете.

— Таки я хочу спросить. Если стратегический лес порубят бандиты, что нам останется? Придется ждать несколько лет, пока можно будет снова рубить, а пострадает от этого бюджет.

— Пострадает, Лев Яковлевич, это верно.

— Ай-яй-яй… Сколько же погибло людей?

— Еще неизвестно. Пропало без вести двадцать девять человек.

— Считайте, погибли, ай-яй-яй! Надо семьям выдать компенсацию.

— Погодите хоронить. Как закончится вся эта заваруха, тогда все и подсчитаем.

— Когда же закончится?

— Скоро, Лев Яковлевич.

— Как страшно жить… Что ж, до встречи.

— Александра Владимировна, Остроухов ответил, — доложила Леночка.

Я была рада видеть капитана нашего флагмана. Он один из немногих общался со мной свободно. Я изложила ему суть дела.

— Мы найдем крейсер и уничтожим лагерь преступников, — пообещал Остроухов. — Только у нас еще одна проблема.

— Какая проблема? — насторожилась я. Ни в коем случае, никаких больше проблем! Хватит. Я приготовилась задвинуть проблему куда-нибудь поглубже.

— Очир. Доржи.

Планета Доржи с государством Очир вращалась вокруг солнца Очир. Доржиане являлись ближними нашими соседями, 38 часов ходу в подпространстве.

— И что же Очир?

— Очир направил к нам свой флот. 2 линкора, 8 крейсеров, 17 канонерок. Все у нас на орбите. Прикатили, как на именины, полчаса назад.

— Что им понадобилось?

— А они со мной общаться не желают, дабы не нарушать субординацию. У них там адмирал, а я всего лишь капитан, Александра Владимировна. Адмирал желает разговаривать только с президентом.

— Что ж. Я тоже не буду нарушать субординацию. Побеседую с президентом Очира. Найдите бандитский крейсер. Стрельбу пока не открывайте ни по нему, ни по планете. Не нравится мне эта эскадрилья у меня над крышей.

Новую проблему задвинуть не получится. Придется заниматься еще и ею. В конце разговора с Остроуховым меня отвлек непонятный шум в приемной. Я выпрямилась. Двойные двери в кабинет распахнулись настежь, как будто их пнули ногой, и ко мне ввалились два человека. Один был необъятно толст и лыс, другая — тощая, как кочерга, и неприлично рыжая. Оба одеты в какие-то лохмотья, в которых на мужчине едва угадывалась одежда астронавтов. На женщине целой осталась только юбка. Леночка безуспешно пыталась вытолкать посетителей из кабинета.

— Власовцы, — вмиг догадалась я. — А где…

— …ваша охрана? Мы ее тут слегка помяли, — виновато сообщил толстый.

ФЕДОР ИВАНЕНКО

На "Стремительном" и на Онтарии не было места роскоши, и я к ней не привык. Мы с Марией ворвались в просторный светлый кабинет с высокими потолками, мебелью из настоящего дерева, громадными креслами, окнами до потолка, тяжелыми портьерами, отливающими медом, допотопной биотехникой на столе для переговоров посреди кабинета, и я подумал, что мы здесь похожи на бездомных собак, случайно забежавших с улицы. Что касается хозяйки кабинета… Я напоролся на разящий холодом взгляд светло-голубых глаз на холеном матовом лице и слегка растерялся. Президент оказался женщиной. И какой! Она подавляла кристально-чистой, словно бриллиант, красотой славянского типа и величием. Красоту и величие дополняли светлые уложенные волосы, светло-бежевый, почти белый костюм с юбкой, окантованный тонкой золотистой полоской, и туфельки молочного цвета на высоком каблуке, которые я бы лучше съел. Президент в ореоле холода двинулся по направлению к нам. Я ощутил себя "Титаником", на который надвигается айсберг.

В приемной я отчетливо ощутил присутствие лечебного дерева. В кабинете президента оно отсутствовало. Так же, как отсутствовало, помнится, в полицейском участке. Я вынул бумаженцию, выданную мне в местной кутузке вместо паспорта, и протянул госпоже президенту. Мария сделала то же самое.

— Иваненко Федор Семенович, онтарианец, урожденный марсианин, судовой начальник связи, — официально представился я.

— Поморова Мария Антоновна, онтарианка, урожденная Зарбая, лоцман.

— Почему вы пришли ко мне? — осведомился сияющий холодом айсберг.

— Потому что мы хотим улететь на Онтарию. Необходимой суммой мы не располагаем ни для путешествия, ни для проживания здесь, потому что нас обобрал Собакин, поэтому мы пришли просить вас о помощи.

— Вы хотите денег?

Мне померещилось в ее вопросе презрение.

— Денег можете не давать. Запросите Онтарию. Думаю, вы договоритесь с Власовым об отправке нас на родину.

Сурепова вскинула брови.

— Странно, что Рудзевич вас выпустил…

— Или о депортации, — покладисто добавил я.

Главное, чтобы эта мегера не узнала, что бандитов на ее голову притащили именно мы.

— В данный момент в космопорту Осени находятся несколько инопланетных судов, но ни один из них не летит мимо Онтарии, — заявила она. Похвальное знание состояния дел в государстве.

В дверях замаячила фигура секретарши.

— На связи адмирал Мансур Ухлопов, главнокомандующий очирским флотом, — доложила она. — Он утверждает, что его флот находится на нашей орбите.

Владычица Осени смотрела на свою секретаршу немигающим взглядом и молчала. Если бы окна кабинета покрылись изморозью, я бы не удивился. Смуглые щеки девушки приобрели оливковый оттенок.

— Извините, — пробормотала она и исчезла за дверями.

Любезно сообщенный секретаршей факт показался мне любопытным. Я без приглашения двинулся вглубь кабинета и расселся в удобном кресле. Мария без тени смущения повторила мой подвиг (или глупость).

— Нас вы тоже извините, Александра Владимировна, — буднично произнес я. — Но у нас незавидное положение. Бомжевать и грабить мы не собираемся. Я прошу только вашего содействия в отправке нас домой. И все.

— Вы обратились не по адресу. В Мильгуне имеются органы соцзащиты, обратитесь туда. И немедленно покиньте мой кабинет, иначе вас арестуют.

— Арест — это выход. В вашей тюрьме отличные условия, но я вот тут подумал было: помогут ли нам добраться до Онтарии доржиане, у них ведь столько судов на вашей территории… А потом подумал: а зачем им столько судов в чужом межпланетном пространстве? Вы еще не догадались?

— Это не ваше дело. Охрана!

Охранник уже очухался, забежал в кабинет. Я лениво оглядел его крепкую фигуру и попросил его немного подождать.

— Мы ведь сейчас выйдем сами, а с вашей подопечной за это время ничего не случится.

Охранник не мог со мной спорить, потому что его оружие я забрал себе. И потому что физический перевес был на моей стороне, в этом он уже успел убедиться. Последовал звонок от секретарши:

— Александра Владимировна, Ухлопов настаивает. Он говорит такие странные вещи…

— Вы мешаете мне работать, — заявила мне президентша.

— Ну, так выносите меня отсюда, — ухмыльнулся я, и кресло подо мной нещадно заскрипело. Сурепова усмехнулась, оценив юмор, выгнала охранника вон и вышла на связь. Я увидел знакомое лицо Ухлопова на экране. Адмирал сладко улыбался в арабскую бороду.

— Александра Владимировна, у нас к вам деловое предложение.