Люди и нелюди (СИ) - Романова Галина Львовна Страница 8

И, как ни странно, именно с веганцами у землян и было больше всего конфликтов. Нет, не из-за их более чем странного и утилитарного отношения к женщинам. Просто веганцы оказались слишком похожи на землян, и сферы их интересов, так сказать, пересекались. Отсюда и споры, и столкновения, и конкуренция. Достаточно было вспомнить, как веганцы и люди делили Марс. Если бы не уриане… Те быстро рассудили, кто прав, а кто виноват, и веганцы в знак примирения даже «подарили» людям несколько подходящих для колонизации планет. Конфликт был исчерпан.

Но, если с этими тремя видами как-то удалось найти общий язык, то с представителями других «разумных рас» дело обстояло еще хуже, так что женская половина Земли быстро распрощалась с мечтой выйти замуж за принца с другой планеты. Принцы если во Вселенной и водились, то обитали в таких отдаленных Галактиках, куда человечество в ближайшую тысячу лет не доберется даже с помощью продвинутых уриан. Поэтому человечество пошло по проторенному другими пути — открывая новые миры и каждый раз страшась и надеясь встретить еще кого-нибудь из «братьев по разуму». Иногда везло, но чаще всего — нет.

— Эта планета находится в нашем секторе, — напомнил Егор, втайне радуясь тому, что может сказать Маше что-то важное и интересное. — Здесь только мы имеем право вести исследования. Остальные будут считаться нарушителями согласно межгалактическому закону.

— Ой, да кто тут на них смотрит, на эти законы! — отмахнулась подошедшая Берта Ткаченко. — Правонарушители есть и будут всегда. И не важно, как они выглядят — с розовой кожей и темными волосами или зеленые и в пупырышках.

— Значит, мы сможем встретить тут… пиратов? — побледнела Маша.

— Если мы их встретим, я смогу тебя защитить, — воинственно нахмурился Бернсон, поудобнее перехватывая винтовку.

— Да! — выпятил грудь и Егор, не желая отставать от соперника.

— А пока их нет, советую пройтись во-он туда, — Берта указала рукой направление. — Там вполне себе безобидная ложбинка. Есть рощица деревьев с какими-то плодами, а также цвет растительности указывает на наличие близкого источника воды.

Стас вскочил на борт амфибии и в бинокль оценил предложение жены.

— Принимается, — коротко сказал он, спрыгивая и направляясь в ту сторону. — За мной!

Идти оказалось недалеко, что-то около километра. И местность все это время плавно, почти незаметно понижалась. Ложбинка оказалась не такой уж и ложбинкой — просто русло почти пересохшей речушки, густо поросшее высоким, метра под два-три, кустарником, среди зарослей которого действительно виднелись отдельные деревья. В поперечнике ложбинка была около пятидесяти метров. Нашелся и открытый водоем — тоненький ручеек, который остался от когда-то протекавшей здесь реки. Метрах в ста ниже по течению, где заросли были реже, а склоны не такие крутые, Стас обнаружил на берегу какие-то следы. Стало ясно, что это место посещается животными. Но какими? И где они все? Кроме тех двух похожих на камни тварей, которых пока решили называть каменными броненосцами, люди больше никого не встретили. А ведь, судя по следам, сюда приходили на водопой животные как минимум шести разных видов! Не может быть, чтобы их так напугали люди и приземление космического корабля!

Недалеко от русла нашли относительно ровную площадку, на которой не только поставили амфибию, но и разбили две палатки, между которыми натянули тент.

— Вот сюда, — Маша ходила по площадке, разминая ноги, пока мужчины разбивали лагерь, — можно поставить третью палатку. А здесь, где кусты, устроить место отдыха. Ну, вроде беседки. Вид отсюда открывается прекрасный, даже без бинокля!

— Думаешь, у нас будет время любоваться видами? — усмехнулась Берта. — Первые несколько лет придется работать, как каторжным. И ставить не палатки, а настоящие дома. Желательно такие, которые могут выдержать природные катаклизмы, как, например, похолодание или ливни, а то и землетрясения.

— Землетрясения? Здесь? Но ведь это плато — зона спокойной активности! Тут даже потухших вулканов не найдено!

— Но они есть на другом материке. И как насчет океана? Землетрясение под водой может спровоцировать такую волну, что тряхнет даже здесь!

— Что же нам делать? — Маша с тревогой огляделась по сторонам и сделала несколько шагов подальше от деревьев.

— Ничего. Приспосабливаться. На Земле люди как-то приспособились. И на некоторых других открытых планетах тоже колонии сейчас пытаются подстроиться под местную природу. Мы даже с веганскими и урианскими технологиями пока еще не настолько развиты, чтобы терраформировать другие планеты под себя. Космос хорош именно своим разнообразием.

— Я понимаю, но…

— Но надо просто подумать о том, что это — только временная база. Основной поселок можно построить вон там, чуть выше по склону. Там места достаточно и есть строительный материал.

— Камни? — Маша проследила за указующим перстом Берты.

— А почему бы и нет? Если найдется глина, можно будет наладить изготовление кирпичей.

— Сейчас бы неплохо наладить изготовление бутербродов, — подал голос Стас. — Если вы, девушки, уже обсудили мировые проблемы, может быть, снизойдете до низменных нужд и покормите ваших защитников и добытчиков?

— Пока никто ничего не добыл и никого ни от кого не защитил, — парировала мужу Берта, но направилась к сложенным возле амфибии вещам. — И потом, у нас равноправие…

— Было. Если на этой планете будет основана колония, на первое время придется вернуться к традиционному укладу жизни — мужчина добытчик и защитник, а женщина — хранительница домашнего очага и воспитательница его детей… по крайней мере, пока уровень жизни здесь не поднимется до приемлемого.

Обе молодые женщины не стали спорить. В конце концов, когда подписывали контракт на участие в экспедиции, они знали о существовании этого пункта. Это в фантастических книгах писатели придумывают всякие бутыли, где искусственно вызревают младенцы, пока их биологические матери ведут активную жизнь. Реальность показала, что пока самый лучший способ увеличить численность населения — все-таки естественный.

Разбирая вещи, Маша украдкой косилась на мужчин. Она знала, что ей придется выйти замуж на этой планете и родить своему мужу пять, семь, а может и больше детей. Но только сейчас, когда лагерь вот он, вопрос встал перед девушкой во весь рост. За кого? Ей нравился и веселый общительный Его, и надежный немногословный Кнут Бернсон. Но выбрать она должна только одного. Того, с кем будет лучше. А как это определить? Устроить проверку или ждать, когда оно само решится?

«Подожду», — решила Маша.

Ночь наступала медленно, постепенно.

Сначала изменило цвет небо. Из светло-сиреневого оно стало насыщенно-лиловым. Потом подул ветер. Сперва легкий, как сквозняк, он за несколько минут усилился чуть ли не до штормового, но, не успели ученые передать в центр сведения о его усилении — надо было срочно закреплять едва не улетевшие палатки — как он опять стих до приемлемого. Еще через несколько минут, ушедших на то, чтобы привести в порядок лагерь, изменилось свечение. Солнце спустилось к горизонту, меняя свой цвет. Желтый карлик переменного свечения стал вдруг ярко-оранжевым с отдельными вишневыми всполохами.

Первая вспышка заставила людей вздрогнуть. Маша от неожиданности выронила кинокамеру.

— Что это?

— Черт, — Егор, «словивший зайчика», закрывал лицо руками. — Жжется.

— Оставайтесь на месте, Топов, — Берта рванулась к нему, на ходу доставая индивидуальный пакет. — Если это обычный ожог сетчатки, он скоро должен пройти. Присядьте. Вот сюда!

Взяв ботаника за локоть, она усадила его на складной стул и занялась его глазами. Тем временем пришла вторая вспышка, а потом и третья.

— Что же это такое? — Маша первая пришла в себя и направилась к амфибии. — Надо быть осторожнее и заказать всем очки со светофильтрами…

— Или просто как следует изучить это явление, — пробормотал Стас. — Кто-нибудь заметил, откуда эти вспышки исходят?