Сергей Сухонин - Центурион Империи Зла Страница 9

- Принцип, я думаю, все уже поняли, - продолжала занятие Сфео. - Чем шире зона огня, тем слабее нагрев. И наоборот. Все зависит от оператора, который ведет бой, он сам решает какую площадь поражения выбрать. Есть еще функция захвата и автосопровождения цели, так что можно вести огонь по вертолетам и аэроботам противника. При известной удаче даже сбить.

- Хорошо, что мы союзники, - невольно вырвалось у стоявшего рядом Ильи. - Не хотел бы я попасть под тепло такой "улыбки".

- Хорошо, - серьезно ответила Сфео. - Потому что мы бы вам проиграли Илья.

- Почему? - Удивился такому откровенному ответу центурион. - Я видел славей в деле.

- Потому что мы разные, - вздохнула инопланетянка. - Как огонь и вода. Наше оружие, оно как наш характер. Налететь на врага, обжечь, покарать огнем и светом. Это мы можем. А воевать в долгую мы не готовы. "Улыбка" дает три импульса в первую минуту. Во вторую только два. Еще раз можно безопасно выстрелить через три минуты. Дальше - хуже. Причем генераторы менять бесполезно, рабочее тело при импульсе все равно откажет. Нужна пауза в пару часов, чтобы "улыбка" стала вновь боеспособна. А к вашему пулемету только патроны подноси. И так во всем. Если разобраться, оружие отображает душу цивилизации. Вы и Ленааа готовы воевать, как дышать. А мы не готовы, мы быстро устаем от этого ужаса, выдыхаемся. У нас на Славии ни одной войны дольше пары месяцев не длилось. Спасибо небесам, что мы не противники.

- Просто вам еще не приходилось драться за выживание. Когда на войне решается не главенство кланов и распределение доходов, а вопрос стоит так: или мы все победим, или мы все умрем. - не согласился со Сфео Илья. - Жизнь бы заставила воевать.

- Может и так. Но я рада, что нам этого делать не пришлось. И мне нравиться, что мы с людьми вместе.

В кабинет к Илье постучались в восьмом часу вечера, когда молодой центурион, откровенно говоря, бездельничал. Домой идти не хотелось, что он забыл в их со Славей квартирке на базе, если жены как всегда нет? Нечего ему там делать, пусть матриарх решает свои дела на орбите, а Илье и здесь хорошо. В батальоне парень свил для себя и симпанток неплохое холостяцкое гнездышко. В комнате отдыха за кабинетом есть широкий кожаный диван. Кроме дивана в ней имеется холодильник, в котором ждут своего часа принесенные Лодой судочки с ужином из батальонной столовой. Пиво в холодильнике тоже есть, кое-кто позаботился. Маленькая кухонька, места для симпанток, все в наличии. Надо же и о себе, любимом, иногда подумать, не так ли?

С последней служебкой Илья разобрался минут двадцать назад и теперь отдыхал, бездумно сидя в кресле и слушая музыку, нацепив большие студийные наушники. Из кабинета начальства посторонних звуков доноситься не должно. Так что на стук он отреагировал только после мысли- сигнала "к тебе пришли" от сидевшей в соседней комнате Лоды.

"Кого там принесло"? - Подумал Илья. - "Сфео что ли никак не угомониться, или в казармах что-то стряслось перед отбоем"?

- Входите, - спрятав наушники, придал себе деловой вид комбат.

Это оказалась не Сфео. Почтительно поздоровавшись, в кабинет осторожно вошли два бойца из его батальона, славя и молодой офицер. Те самые, которые когда-то не прошли испытание и были приняты в батальон его личным приказом. Вид у них был бледный, но решительный.

Ну почему это случилось именно сегодня?

- Слушаю вас, Слайна и Семен, - Илья сел поудобнее и вопросительно посмотрел на вошедших. Вы что-то хотели мне сказать?

"Давайте не тяните".

- Господин центурион мы, мы со Слайной..., - мучительно подбирал слова офицер.

- Мы бы хотели бы вступить в брак, - решительно отрезала славя. Молодец девочка.

- Да ну? - сделал удивленный вид Илья. - Как интересно... И что же вас подвигло на этот шаг, молодые...люди?

- Мы любим друг друга, - просто сказал Семен.

- Ясно. - Илье действительно было все ясно. - Видите ли, здесь кабинет командира батальона. Не ЗАГС, не церковь со священником и даже не дом кланового совета. Вы обратились немного не по адресу.

- Но господин центурион! - вскинула свои синие глазищи на Илью Слайна. - Если не к вам, то к кому же?

- Вы единственный человек, женатый на славе, - добавил парень. - И наш командир. Если вы нам не поможете, то никто не поможет.

- Понятно, - вздохнул Илья. Что же, это было немного предсказуемо. - Садитесь, вот сюда, берите ручки и бумагу из пачки. Будем писать официальный документ. Отговаривать вас как я понимаю бесполезно, все уже решено?

- Да господин центурион. Что нам писать? - Ответила за двоих славя.

- Рапорт об отношениях. Слайна может писать на своем языке, если по-русски пока трудно. Но сначала послушайте старого женатика и первопроходца, дети мои. На Славе по имперским законам я не женат. Могу паспорт показать, если не верите. В гражданском кодексе империи сказано, что брак может заключаться только между мужчиной и женщиной. И точка. Про инопланетянок там пока ничего нет. По обычаям славей тоже не все так просто. Славя под наш с ней случай такой закон пробила. А после нашей эвакуации на орбиту аристократки его отменили, как и все ее нововведения. Хотя не имели права отменять без воли матриарха. Вот такая правовая коллизия, понимаешь. Так что поженить вас трудно. Но можно написать рапорт.

Илья посидел с минутку, пытаясь точно сформулировать текст заявления.

- Давай, Семен, пиши: Я, Пермяков Семен Александрович, настоящим заявляю, что состою во взаимных отношениях со славей Слайной из клана красного листа. Наши отношения основаны на взаимной любви, уважении и доверии. Сообщая о наших отношениях, я не преследую для себя какой-либо выгоды, а лишь реализую свое неотъемлемое право любить и быть любимым. Я осознаю свою ответственность перед Слайной, Империей и матриархом всея Славии, а так же меру последствий для меня лично, проистекающих из этого заявления. Под няшем не нахожусь, о метке хозяйки предупрежден. Число, подпись. Слайна, ты пишешь то же самое. Только в конце немного по другому: няш к Семену не применяла, о метке хозяйки предупредила.

Инопланетянка заметно покраснела. Применяла она няш, не удержалась. Но "няша" она посредственная, Илья это чувствовал. Кроме того, Семен знал куда шел, а при должной воле няшу противостоять можно, Илья это по себе знал. Так что будем считать, все произошло по любви и взаимному согласию. Ха-ха.

- Метка уже стоит, - покраснев, сказал Семен, выводя круглые строчки.

- Я тебя за язык не тянул, - покачал головой Илья. - Но раз ты сам сказал, то поздравляю с лишением девственности, боец. Теперь давайте об ответственности. Документ, как вы понимаете, официальный донельзя. Командование империи и гражданские власти будут его учитывать. То же и со славями, верными матриарху. У вас появиться ряд прав: вас постараются не разлучать без крайней необходимости, при отмене казарменного положения разрешат жить вместе, вы сможете вдвоем появляться в имперских городах и, если дело до этого когда-то дойдет, в городах Славии, у вас будет право на общую собственность, воспитание ваших детей, если таковые будут и так далее. Но в ЗАГС с какой-нибудь Людой или Машей, ты, Семен, уже не ходи. Неприятная история получиться, не советую. Дальше: империя уже не считает тебя вполне своим, это отмечается в личном деле. Высокие посты на госслужбе, работа с гостайной, хорошая карьера в империи на Земле, скорее всего для тебя закроются. Ты уже не русский. Но и не славя. Ты теперь для русских не однозначно свой, а "наш со славями общий". Как я, например. Пока у нас со славями все хорошо и должно стать еще лучше. Но жизнь есть жизнь. Понимаешь, на что ты идешь?

Семен ощутимо побледнел. Перспективы для молодого сына императора Илья открывал невеселые.

- Я могу порвать рапорта, - мягко сказал Илья, видя его терзания. - И будем считать, что всего этого не было. Я не говорю расстаться со Слайной, я говорю: давай порвем рапорта и вы возьмете время подумать еще. Потом снова напишите, если не передумаете.

- Нет, - твердо сказал офицер. На его лбу выступили мелкие капельки пота, хотя в кабинете было не жарко. - Забирайте рапорт, господин центурион. Слайна для меня важнее...важнее карьеры и всего остального. Мне без нее все равно жизни нет.

- Слайна, к тебе все тоже самое относится в полной мере, только со стороны матриарха, - добавил Илья. - Ты уверена, что, несмотря на это, хочешь связать свою жизнь с Семеном? Не хочешь взять время подумать?

- Нет, господин центурион. Я его люблю.

- Значит, быть посему. - Илья взял два исписанных листка и положил их к себе в ящик стола. Поздравляю, хотя следовало бы вам посочувствовать. Примите свадебный подарок от комбата: даю вам увольнительную в нейтральную зону на сорок восемь часов. Время пошло. Не теряйте его зря, молодежь.

- Благодарю вас господин центурион, - первой пришла в себя Слайна. - Я горжусь службой под вашим началом.