Барбара Хэмбли - Призрачный Странник Страница 9

Наконец Хелен тихо проговорила:

— Но всё дело в том, что я не хочу потерять его. Потерять… не знаю. Эти шесть месяцев, или год, или два года… — Она порывисто вскочила с кровати и заходила по комнате, как львица в клетке, бесшумно ступая по полу босыми ногами. — Время… оно порой так драгоценно и утекает так быстро… Я не хочу в пятьдесят лет оглянуться назад и сказать: «Я встретила человека, которого полюбила, как никого и никогда в жизни, но у нас обоих были другие обязательства».

Ухура неожиданно сжала губы и отвела взгляд.

— Всю жизнь я училась, готовилась, тренировалась, чтобы приумножать наши знания о вселенной, чтобы работать с представителями других видов… только не с людьми моего собственного вида. И по большей части я работала одна. И я хочу… — Голос Хелен надломился, как ломается ветка под внезапной тяжестью.

— А капитан? — спросила Ухура.

— Для него это тоже непросто, — Хелен остановилась и сделала глубокий вздох. — Знаешь, я ведь не всегда буду на побегушках у этого мерзкого крохобора. Мы сможем найти какой-то компромисс, если будем вместе. Если же нет…

Она помотала головой.

— Тогда у нас ничего не будет. Ну вот! — Она выдавила из себя дрожащую улыбку, хотя в её глазах снова блеснули слёзы. — Видишь, я уже сама себя уговорила.

Одним быстрым движением Ухура поднялась на ноги, шагнула к Хелен и крепко её обняла.

— Я хотела сказать тебе: «Не делай ничего, о чём потом будешь жалеть», — промолвила она с нежностью. — Но на самом деле я рада, что ты пробудешь с нами ещё немного. Добро пожаловать на корабль.

Хелен сильно, по-мужски, сжала её руку.

— Спасибо, — прошептала она, и Ухура почувствовала, что её подруга вот-вот расплачется. — Спасибо, что пришла.

Она даст волю слезам, поняла Ухура, когда останется одна.

Так что она пожелала Хелен спокойной ночи и вышла в коридор, где освещение было наполовину погашено на время ночной вахты, поскольку те, кто жил в этом секторе, работали в дневную смену, и сейчас они все — или почти все — должны были спать. «Не делай ничего, о чём потом будешь жалеть», — сказала она, но знала, что Хелен в любом случае будет о чём жалеть. Такова была суть выбора. Но Ухура также знала, что сильнее всего ранит непринятое решение. И когда Хелен, наконец, выплачется, то будут слёзы сожаления об утраченных возможностях, но боль будет менее мучительна, чем ужас неопределённости.

Ухура плотнее запахнулась в халат, обхватив себя руками, словно ей стало зябко, — хотя в коридорах «Энтерпрайза» всегда поддерживалась одна и та же приятная прохлада. Она вспоминала решения, которые её доводилось принимать… и кто знает, куда привели бы её дороги, от которых она тогда отказалась?

Но не было смысла ломать над этим голову. Бесконечное разнообразие в бесконечных комбинациях, как сказал бы мистер Спок… Но если не выбрать одну из этих бесконечных дорог, придётся всю жизнь стоять на распутье. А космос — это слишком большие расстояния и слишком долгие сроки. Она могла только надеяться, что выбор Хелен в конце концов сделает её счастливой.

И капитана Кирка…

Она свернула в коридор, ведущий к турболифту на четвёртую палубу, к каютам младших офицеров, — и остановилась.

За три года она сотни раз проходила по этим тускло освещённым коридорам поздней ночью, когда здесь было так же безлюдно, как сейчас, и такая же тишина стояла вокруг, если не считать почти беззвучного пульсирующего гула двигателей где-то далеко внизу. Даже возвращаясь из комнаты отдыха после просмотра какого-нибудь мерзкого фильма ужасов, которыми увлекался мистер Сулу, она никогда не испытывала волнения или тревоги при виде пустых затенённых переходов… При всём своём живом воображении Ухура обладала практичным складом ума и крепкими нервами.

Но сейчас она почувствовала, как её охватывает дрожь — ползущий по телу холодок иррационального страха.

Она отступила на шаг, уговаривая себя не поддаваться глупым фантазиям, — но руки у неё заледенели. Напряжённо всматриваясь в сумрак, обшаривая взглядом простирающийся перед ней коридор, она искала необычную тень, или движение, или несоответствие в привычных очертаниях углов и стен — то, что заставило её насторожиться, что включило сигнал тревоги, звенящий в глубине её сознания.

Ничего. Только мрак — не более густой, чем обычно, и неподвижная, затаившаяся в ожидании пустота… и чей-то до жути пристальный взгляд, устремлённый на неё из некой точки справа, между тем местом, где она остановилась, и закрытыми дверями турболифта.

Несколько секунд Ухура стояла, глядя в пустой коридор, чувствуя, как липкий холод нарастает и захлёстывает её с головой, изо всех сил отгоняя ужасное ощущение, будто что-то приближается к ней, медленно, ощупью, неуверенно продвигаясь вдоль стены… тянется, зовёт её, пытаясь по слогам выговорить её имя…

Ничего. Там нет ничего. Повторяя это снова и снова, она сделала ещё шаг назад.

А потом вдруг повернулась и быстро зашагала в ту сторону, откуда пришла. Отсюда на верхние палубы главного корпуса можно было попасть только на одном турболифте, но она прошла по коридору к другому турболифту, который вёз в главную гостиную корабля, палубой ниже. Зал был ярко освещён, и за белыми пластиковыми столиками завтракали люди из поздней ночной смены. Выйдя из турболифта и пробираясь между столиками и диванами, махая рукой в ответ на приветствия своих знакомых, пришедших сюда выпить синтетического кофе и перекусить разными деликатесами, изготовленными из химического сырья с нижних складов, Ухура молча ругала себя, называя истеричкой и дурой…

Дойдя до дальнего конца гостиной, протянувшейся вдоль всей шестой палубы, она вошла в главный турболифт, ведущий на мостик. «Четвёртая палуба», — сказала она как можно твёрже, чувствуя неясное смущение, словно компьютер мог распознать дрожь в её голосе и спросить, зачем она проделала этот бессмысленный обход.

Спеша по длинному, тускло освещённому коридору от турболифта к своей комнате, она то и дело оглядывалась, хотя знала, что у неё за спиной никого нет.

Глава 4

— Хелен!

Услышав, как открываются двери транспортного отсека, главный инженер Монтгомери Скотт вынырнул из-под главного пульта с открытым люком доступа и, улыбаясь, поднялся на ноги. За последние несколько недель, в тех редких случаях, когда он появлялся в комнате отдыха — как правило, в обеденное время, — они с доктором Гордон подогу беседовали, и она оказалась одним из немногих людей на борту, кто разделял его любовь к игре на волынке. К тому же, будучи одним из старейших членов экипажа, он не мог побороть в себе привычку сватать всех подряд. Его радостное выражение слегка потускнело при виде пакетов и свёртков, которые принесла Хелен, но та улыбнулась и покачала головой.

— Для Чу и Номиаса, — объяснила она.

Скотти просиял.

Она кивнула. Но, взглянув на неё ещё раз, главный инженер заметил на её лице следы бессонницы: под глазами лежали тёмные круги, и резче обозначились складки вокруг рта. Ей нелегко дался этот выбор, понял он. Честно говоря, он не мог взять в толк, как можно было хоть на миг засомневаться, выбирая между службой на «Энтерпрайзе» и перспективой провести невесть сколько лет на какой-то унылой, богом забытой планетке, чьи обитатели не только не изобрели колеса, но даже и не собирались его изобретать. Хотя… это всё-таки была работа, к которой её готовили.

Но она улыбалась и старалась, чтобы её голос звучал весело:

— Сегодня я подам запрос на предоставление временного статуса служащего Флота; когда мы прибудем на Звёздную базу 9, мне уже оформят документы. Я буду работать в Антро-Гео с Бергдалем.

— Ну и ну, — неприязненно пробормотал Скотти. — Смотрите, чтобы этот нытик не застукал вас со стаканом винца, не то придётся ещё три месяца слушать его попрёки.

Он забрал у неё два самых тяжёлых пакета и потащил их на транспортатор. Хелен последовала за ним с остальными вещами.

— А что ответил капитан, когда вы ему сказали?

Она замешкалась на ступенях транспортной платформы.

— Я ещё не сказала ему, — призналась она. — Я только сегодня ночью решила окончательно.

У Скотти загорелись глаза.

— Тогда он с минуты на минуту прибежит сюда, — сказал он с хитрой улыбкой, — чтобы попрощаться с вами.

Хелен быстро помотала головой, но невольный румянец на щеках выдал её. И Скотти ещё помнил, как она огляделась, входя в комнату, словно наполовину ожидала увидеть здесь капитана.

— Какие-то неполадки? — поспешно спросила она, указывая на пульт, из-под которого торчали ноги начальника транспортной службы Кайла. Одетый в красный рабочий комбинезон, тот растянулся на полу под раскрытой панелью.

Скотти покачал головой. Более насущная проблема заставила его отложить на время все раздумья и догадки относительно капитана и его романтических увлечений.