Рагнаорк - Станислав Аничкин Страница 13

— Когда вы спали в последний раз? — нахмурился Хорс-старший.

— Неделю назад. Или полторы? Я уже не помню. Это не твоя забота.

Магистр остановился в метре от Дамиана и, сняв свои очки, прищурился, беззастенчиво рассматривая парня. Тот уставился на бывшего директора службы безопасности в ответ. В отличие от своего изображения на портрете, Айнзе выглядел плохо. Очень плохо. Бледный, осунувшийся, с мешками под слезящимися глазами, с иссохшими губами и острыми скулами.

— Оставь нас, — бросил магистр Петеру, даже не удостоив того взглядом. Командор по-военному отсалютовал и, развернувшись, двинул обратно в сторону лифта.

— Вы так приветствуете каждого новичка, или я особенный? — не выдержал затянувшейся после ухода отца тишины Дамиан.

— Не каждого, но многих. Но ты прав, твой случай уникален. Знаешь, в чём особенность определения зелёной фазы сферы Айнстадта?

— Это вы про «заражённых»?

— Только не говори, что не понимаешь, о чём я. Ага, вижу по глазам, что ты в курсе. Так вот, есть определённый порог, после которого уловители не могут распознать, что перед ним кровь ткача. Мы считали, что сила, превышающая этот порог просто невозможна в принципе, не существует в природе. Но вот он ты, стоишь передо мной. А ведь ни один анализ не показал абсолютно ничего.

— Тогда какого чёрта он показал заражение у моего брата?! — выпалил Дамиан.

— Здесь мы должны коснуться другого аспекта сил номилис атталь, как говорят элливейро, — спокойно продолжил Герхард Айнзе, — их источника. У эльфов это кровь, у орков разум, у нас…

— Эмоции, — закончил за магистра Хорс. — Я знаю.

— Браво, юноша! Кажется, занятия по теории можно будет исключить из программы. Но тут есть одна загвоздка. Кто-то просто медленно угасает, превращаясь в бесчувственного зомби, а у кого-то в последний момент начинают наблюдаться резкие перепады в настроении. Так вот, твой отец почти дошёл до грани. Проблема в том, что мы едва умеем её определять, лишь на самых поздних стадиях. Был срочно нужен какой-то внешний стимул, несколько раз это срабатывало, и я решил, что лучшим вариантом будет младший сын. Почему не вся семья сразу? Чтобы оставить козырь против неизбежного на следующий раз. Петер важен для нашего дела, но теперь, когда он в следующий раз превысит черту, крыть будет нечем. И я вижу, что он снова эмоционально нестабилен всего через неделю с лишним. Как ты мог уже догадаться, это первый звоночек.

— Но разве нельзя было сделать это как-то по-другому? Не добавляя Джеки в список, поговорить с Марчианной, например?

— Можно. Но действовать нужно было быстро, а управляющий вашего бункера, мистер Аквадайн, полный кретин, которого давно пора отстранить. К тому же вмешалась проклятая Вуаль и всё пошло совсем наперекосяк. Но это ты и без меня хорошо знаешь.

— А почему нельзя было честно всем рассказать…

— О пряже? Магии? Ты хоть представляешь, какая началась бы паника? Люди ещё не готовы к этому. К тому же исходя из постулатов президента Вальдеса, многое должно было оставаться строжайшей тайной во веки веков. Из всей верхушки власти открыто осмеливались спорить с ним только двое: я и Алистер. Жаль, что наши пути с генералом так сильно разошлись, вместе мы бы намного быстрее добились успеха.

— Так значит, это всё правда? Катаклизм был спланирован?

— Нет. Всё должно было быть по-другому. Совсем по-другому! — лицо магистра исказилось от гнева. Он резко схватил с ближайшего стеллажа пузырёк с лиловой жидкостью и с силой швырнул на пол. Тот вдребезги разбился, а наполнявшая его субстанция растеклась по мраморной плитке, источая едкий запах.

Дамиан попятился назад, закрывая нос. Резко стало тяжело дышать, лёгкие будто начали гореть при каждом вдохе. Внезапно перед парнем оказался Айнзе и сунул в руки маску с кислородным баллоном.

— На сегодня разговор окончен. Твоя семья на двадцать первом.

Хорс не стал спорить, натянул маску и на дрожащих ногах отступил к выходу. Магистр, с точно такой же маской на лице уже распылял какой-то газ по всему помещению.

«Первый звоночек», — пришла в голову мысль после того, как двери лифта закрылись. Парень снял маску, отбросил её в сторону и нажал кнопку нужного ему этажа. Механизмы подъёмника зашумели, оставляя купол с явно приближающимся к эмоциональному пределу Герхардом Айнзе позади.

Всё сказанное им звучало… Логично. Пусть и не совсем правильно, но логично. Детали изумрудно-багровой мозаики наконец-то начали вставать на свои места, оставляя всё меньше белых пятен. В списке было ещё много вопросов, но и на них Дамиан планировал рано или поздно получить ответы. Пусть даже они ему не понравятся.

В частности, Хорс всё ещё не выяснил, какая роль в этом безумном плане по спасению мира отведена лично ему. А в том, что эта роль была, он теперь не сомневался ни секунды. Вероятно, стоит действительно вечером наведаться в местную забегаловку и пообщаться с теми, кто уже давно с Орденом. Но только после того, как он нормально поговорит с матерью и увидит Джеки.

«Лишь бы отец был где-то в другом месте».

К ещё одному диалогу с родителем Дамиан был не готов. Никакая логика не объясняла то, что было сделано Орденом в общине ведомых Творцом. Парень смирился с тем, что смерть Гарихурдина была ужасной ошибкой. Что сражения под межевой башней могло и не быть. Но все эти ненужные смерти в Рассвете… Даже упомянутая эмоциональная нестабильность не могла оправдать действия Петера Хорса и его подчинённых.

Лифт в очередной раз остановился, и двадцать первый этаж встретил своего гостя полумраком. Коридор без единого окна освещала лишь тусклая лампа у самой дальней стены. По обе стороны находились двери, Дамиан насчитал по меньшей мере три десятка. Самые обычные двери, скучные, ничем не примечательные и абсолютно одинаковые, не считая номерков. Возможно, на этом этаже изначально располагалось что-то вроде бухгалтерии, но всё было переработано под иные нужды. За какой из этих дверей могли быть мать и Джеки, оставалось лишь догадываться. Кроме непосредственно этажа, магистр ничего не сообщил.

Парень неторопливо прошёлся по коридору вперёд-назад. Учитывая, что сейчас было утро, кто-то определённо должен было рано или поздно проснуться и отправиться по своим орденским делам.

«У них же должны быть здесь какие-то дела, кроме уничтожения мирных поселений».

Спустя четверть часа никто