Земля после - Юрий Симоненко Страница 17

— Не факт, что только мой… — сказал Илья. — Идём, осмотримся…

Они пошли вдоль железного забора, и вскоре выяснилось, что из прохода можно попасть в каждый из дворов через имевшиеся в оградах проемы, в которых раньше, по-видимому, были калитки. Теперь калитки сняли, а в снегу за забором прорубили крутые ступеньки.

— Недурно… — заметил по этому поводу Антон. — Местные так могут оперативно появиться в любом месте… Тут вариант только один: посадить на каждый проход по пулемётчику.

— Это если нападать силами тяжкими, — покивав, сказал на это Илья, — а наше дело маленькое: внезапная диверсия и геноцид.

Они обошли посёлок со стороны рощицы и вошли в него через сгоревшую проходную, тщательно заметя следы. Вьюга усилилась, и через десять минут заметить, что кто-то прошёл извне к крайнему обгоревшему дому не сможет никакой следопыт, даже самый бывалый.

— Интересно получается, — поднявшись на второй этаж провонявшего сажей коттеджа и глядя в сторону слабых огоньков на дальнем краю посёлка, тихо произнёс Илья. — Это место мне напоминает вентерь… Смотри, с этой стороны никаких ворот или заграждений. Даже «окоп» этот между заборами не почищен… — он указал рукой в сторону внешнего забора. Обходя посёлок они отметили, что проход между капитальными ограждениями дворов и внешним металлопрофилем очищен не до конца. За предпоследним двором в утрамбованном до состояния камня сугробе были вырублены длинные ступени, от которых расчищенная дорожка вела через двор на улицу и дальше в ворота двора напротив. — У случайных людей должно складываться впечатление, будто здесь всё разграблено. Заходи, выходи, всё открыто… Ну, живёт кто-то в посёлке этом… Можно заглянуть, попросить ночлега, поторговать, узнать про эти места, что да как… А можно и пограбить… Лохи же наверняка какие-то… Не были бы лохами, забор бы окопали, ворота починили, охрану на входе организовали…

— И лох идет, как судак в вентерь, — закончил мысль Ильи Антон.

— Ага. Именно.

Антон лишь хмыкнул, поправляя шарф на лице.

На разведку посёлка ушло без малого два часа. Они обошли и проверили все дворы по обе стороны улицы до обжитых домов и за ними. Внутрь большей части домов не заходили — двери в них были закрыты, а кто его знает, что там за дверями теми… Там же, куда заходили, всё было как везде: холод, пыль, мусор, следы грабежей. В паре мест на полу и стенах бурые пятна и россыпи стреляных гильз. Ходили осторожно, внимательно смотрели под ноги и по сторонам, закрытые двери не трогали, руководствуясь мудрым принципом «не вижу — не лезу». И, как оказалось, не зря. На входах в дома по соседству с обитаемыми, осмотреть которые следовало обязательно, стояли примитивные — из одной «эфки» — растяжки, какие способен поставить всякий, у кого руки не кривые. В эти дома вошли через окна, выломав оконные рамы с помощью компактных монтировок, без коих из Убежища не выходили, проверили помещения, сняли растяжки, пополнив тем самым своё вооружение четырьмя гранатами Ф-1.

Гараж с костницей оказался заперт снаружи. Илья решил показать его Антону, чтобы товарищ проникся перед боем — чтобы лучше понимал, с кем им предстояло иметь дело. В гараж прошли через дом. Костей там заметно прибавилось. Причем свалены они были вдоль стен без прежней аккуратности.

— Нелюди, блядь… — выдавил сквозь образовавшийся комок в горле Антон, постояв минуту окруженный кучами человеческих останков.

— Здесь я в прошлый раз застрелил ребенка, — произнёс тогда Илья. Про «Илюшу» он до того рассказывал только Татьяне.

Антон ответил не сразу. Он молчал некоторое время, пытаясь сосчитать попадавшиеся в свет фонаря черепа. Потом спросил:

— Что?

— Пацана, лет одиннадцати-двенадцати, — спокойно добавил Лисов. — Он принес мешок с костями матери Степана и Ваньки, собирался красиво сложить… вон… — он указал рукой на тщательно уложенную костницу, поверх которой останки были навалены как попало, — видишь, как сложено?.. Это у пацана хобби такое было. А тут я…

Антон медленно покивал, потом сказал:

— Правильно сделал. Это уже не ребенок был, а нелюдь.

— Да. Потому и пристрелил.

— А мне ты это рассказал зачем?

— Чтобы ты был готов. Там, — Илья сделал неопределённый жест в сторону опущенной ролеты, — будут не только взрослые…

— Я тебя понял, — после короткой паузы произнёс Антон. — Можешь не сомневаться во мне, Лис. Я сделаю то, что должен сделать каждый нормальный человек, встретивший людоеда. Невзирая на возраст этого людоеда.

— Это я и хотел услышать, Антон, — сказал Илья.

Снегоходов на прежнем месте перед четырёхэтажным домом не оказалось, но они, скорее всего, в запертом гараже рядом. Уже почти заметенные следы перед гаражом тому подтверждение. Или нет? Или снегоходы ушли из посёлка? Проверить гараж не получалось. Окон нет, ролета открывается изнутри, а дверь сбоку гаража заперта на замок и просматривается из окон дома, — стоит кому-то подойти к окну и посветить фонариком… Пусть лучше снегоходы окажутся в гараже.

А если нет, придётся потом дождаться их возвращения.

Огневую точку решили устроить на втором этаже дома по соседству с четырёхэтажным, который напротив «караулки». Место удобное: можно и по «караулке» бить прямо в упор и по «столовой», чуть правее. Посадить сюда Николаича с его «Веслом» (РПК бы ему…), с ним Степана с «Ксюхой». Сила! Женщин с Ванькой оставить бы вообще в автосервисе… Да не согласятся… Придётся «в оцепление» за пару домов от места боя усадить. Если кто из каннибалов побежит, пусть бьют.

Заполночь выдвинулись назад. Дождались, когда патрульный собачник вернулся в «караулку» и пошли дворами. В автосервисе уже наверняка начали волноваться, — обещали вернуться до двенадцати. Но ждать будут до двух часов, потом Николаич с братьями пойдут на выручку.

Метель не стихает. Термометр на бушлате показывает минус двадцать восемь.

Резкий звук мотора возник из ниоткуда. Только что ничего кроме ветра не было слышно, и вот он, мотоцикл, газует. За ним ещё один. Снегоходы!

Возле сгоревшей проходной вспыхнул свет фар, затем по улице, поднимая облако снега, промчался сначала один снегоход, за ним второй. Илья с Антоном, пригнувшись, быстро прошли вдоль кирпичного забора и присели за накрытым кованным навершием угловым столбиком.

На каждом снегоходе сидели по двое, и каждый тащил за собой довольно длинный — чуть короче самого снегохода — крытый прицеп-сани.

Подъезжая к дому с костницей,