Antisex - Ирина Михайловна Шульгина Страница 18

Тут спрашиваемый окончательно раскис, запричитал, завыл что-то маловразумительное, но все-таки мы поняли, что он все это знал, но, очевидно, поддался на уговоры своего знакомого. Смотреть на это сломленное существо, которое уже трудно было назвать человеком, становилось все невыносимее, и ДД взмахом руки остановил допрос.

— Я вижу, ты все понял. Уверен, что больше не поддашься ни на какие провокации наших недругов. Иди к себе, отдыхай, набирайся сил, и надеюсь, что ты до конца своих дней будешь благодарен нам за справедливое и гуманное к тебе отношение, за то, что тебе, серьезному преступнику, сохранили жизнь!

Тот закивал с такой готовностью, что казалось, у него вот-вот отвалится голова. Его опять подхватили под руки и повели вон из зала. Мы, оставшиеся, некоторое время молчали, впечатленные увиденным. А ДД вздохнул, нахмурился и сказал, глядя в камеру — так, чтобы его слово донеслось до многих ушей:

— Н-д-а… — и он покачал головой, будто в подтверждение своим мыслям. — Что ж… нам приходится быть суровыми! Перед нами — великая цель — сохранить человечество как вид. И ради этой цели мы должны быть и жесткими, и даже, если требуется — безжалостными, как бы это трудно порой ни казалось!..

Глава 13. Странная Ана

Я поднял глаза, внимательно посмотрел на Ану-а-1842, и вновь удивился явным девичьим чертам в ее облике. «Конечно, — подумал я, — в нашей «Родилке» бывают и сбои и мутационные отклонения, поэтому и появляются особи с различным уровнем гормонов, мужских или женских, что, несомненно, сказывается на их внешности. Скорее всего, вот эта особь пола А имеет чуть больший уровень женских гормонов, поэтому женское начало в ней так заметно проглядывает. Ничего, в общем, особенного!» И я еще раз окинул взглядом всю ее тщедушную фигурку, упрятанную в мешковатую сизую робу, и испытал легкое сочувствие к ее физической слабости и хрупкости.

А ведь обычно представителей пола А и пола Б почти невозможно различить между собой по внешнему виду.

В нашей «Родилке» появляются особи, которые по мере взросления будут предоставлять биологический материал для высокотехнологичных методик воспроизводства человеческого поголовья. Новорожденным сразу же делаются соответствующие укольчики и специальные операции, так что они, подрастая, не осознают свою половую принадлежность, не попадают в хищные клешни собственного либидо, индифферентно относятся ко всему, что связано с так называемой «личной жизнью». У человека не может и не должно быть никакой «личной» жизни; у него должна быть только одна жизнь — жизнь во благо Родины и общества, жизнь во славу ДД! Поэтому у наших юных особей совершенно отсутствуют какие бы то ни было внешние мужские или женские черты. Их лица стерты, фигуры напоминают Буратино из древней сказки — прямоугольные туловища, из которых торчат тонкие руки и ноги.

Одеты они, как, впрочем, и все мы, в бесформенные штаны и свободного кроя рубашки. Нашей молодежи сейчас невозможно представить, что вплоть до самой Катастрофы, то есть буквально до середины тридцатых годов двадцать первого века по старому летосчислению, тогдашние женщины и мужчины придавали так много значения одежде и вообще своему внешнему виду! Существовала громадная индустрия моды, косметики, парфюмерии — всех этих бесконечных и бессмысленных уловок, на которые преступно растрачивались человеческие и природные ресурсы! Особенно преуспевали в этом женщины. Они ярко, как вурдалаки, красили ногти и губы, наворачивали на лицо тонны косметических препаратов, покупали невиданное и ненужное количество платьев, юбок, брюк и другого тряпья, напяливали на ноги туфли на высоких, неудобных, нефункциональных каблуках. Да и мужчины также прихорашивались с помощью одежды и нелепых аксессуаров типа галстуков, часов и прочих смешных игрушек. И все это делалось ради одной цели — привлечь потенциального сексуального партнера, подобно тому, как глупый павлин распускает хвост перед самкой.

Какой дикостью теперь все это кажется нам, живущим в пятидесятом году Новейшей эры, в нашем царстве Разума, Мудрости и Чистоты.

Теперь у нас — слава ДД — нет деления на мужчин и женщин. Есть пол А и пол Б, представители которых предоставляют свой биоматериал с радостью и полным осознанием важности этого вклада в развитие нашей цивилизации. Вот потому-то нужда во всяких ухищрениях для возбуждения сексуального интереса пропала, и все мы одеты практически одинаково — в удобные, комфортные, немаркие широкие штаны, схваченные резинкой на талии, поверх которых надеваем широкую бесформенную рубаху, не стесняющую движений. На ногах — удобные мягкие туфли из войлока, реже — из кожи, на плоской удобной подошве. Одежда выпускается трех цветов — черная, болотная или сизая, обувь — только черная. Никаких длинных волос, никакой косметики на лице, короче говоря, ничего лишнего — все удобно, практично, функционально.

Между тем Ана-а-1842 перешла к третьей, заключительной части своей оды. Эта часть, как мне показалось, особенно удалась автору. Она была построена в виде торжественной песни, где после каждого четверостишья следовал припев:

Славься, великое наше Отечество,

Разума, знаний надежный оплот!

Свет и надежда всего человечества –

Партия «близких» нас к славе ведет!

Я слушал и удивлялся: как здорово удалось этой малышке в стихотворной форме рассказать практически всю историю нашей страны, историю борьбы и созидания. Ее восхищение нашей великой Родиной и дорогим вождем, Добрым Другом, было столь по-детски искренним, что нельзя было не растрогаться от этих стихов.

Однако слова этого рефрена мне смутно напомнили что-то из очень давнего прошлого. Я напряг память, но ничего определенного мне на ум не пришло.

К концу оды накал восторга поэтессы достиг апогея:

Пою тебе песнь, дорогая страна!

Из наших работой кипящих буден

Отечество славлю, которое есть

Но трижды — которое будет!

Тут я от изумления даже подскочил на стуле. Эти-то слова я вспомнил сразу! В мои далекие школьные годы наша учительница литературы настойчиво заставляла нас учить наизусть стихи поэта Маяковского. Но откуда особь пола А, созданная в нашей «Родилке», знает творчество поэта, жившего в том, давно прошедшем времени, которое, как я был уверен, закончилось окончательно, бесповоротно и никогда не вернется? Ведь мы так трепетно оберегаем нашу молодежь от какого бы то