Хронос Изгоев - Тихон Карнов Страница 25

— Эммерих, с учётом предстоящей дороги, я считаю, что последняя остановка на ЕВе должна быть максимально комфортной.

Пройдясь по номеру, Нина сама сняла рюкзак и села перед туалетным столиком.

— Это дорого, Кеган, — прямо сказала она. — Не [знаю], сколько зарабатывает Рик, но у меня точно нет денег на такое.

— Я не прошу денег с вас, — чуть раздражённо бросил Аматрис, — я в состоянии сам оплатить комфортный номер на троих.

— Прибереги свои косты, пташка, — Эммерих с ленцой потянулся и зевнул. — Мне прекрасно известно, что ты выходишь в тираж. Если хочешь пустить пыль Нине в глаза — не надо. Никто из нас не сомневается, что деньги у тебя ещё есть, но лир, не разбазаривай их на всякую [ерунду]. На НуВе, конечно, не так много мест, где ты сможешь их спустить, но поверь — наличка тебе точно понадобится.

Отвечать Кеган не стал. Он медленно снял очки и, убрав их в футляр, прошёлся по номеру. Посмотрел на занятую Эммерихом кровать — тот даже приподнялся, в готовности уступить капризам рок-звезды, затем — на извлечённую из шкафа раскладушку, а после его взгляд упал на диван, стоящий напротив пузатого протовизора позапрошлого десятилетия. Избавившись от рюкзака, Аматрис ткнул пальцем и сказал:

— Я буду спать здесь.

— Здесь? — Эммерих даже поперхнулся. — На диване что ли?

— Не делить же мне с тобой или твоей подругой кровать, — уронил Аматрис.

Нина удивлённо посмотрела на диван, чья ширина не превышала полутора метров.

— Наверное, его можно разложить, — неуверенно предположила девушка.

— В этом нет необходимости, — отказался Кеган, — мне будет куда проще заснуть там, где сон будет восприниматься как нечто неформальное. Это способствует психологическому комфорту.

— Странные у тебя представления о комфорте, — отметила она.

— У меня вообще странная жизнь… — Аматрис, вздохнув, лёг и накрылся пледом, укладываясь на бок. — Надеюсь, заснуть всё-таки получится: у меня мандраж, когда думаю о том, что уже завтра будем на Нулевой.

— Хм, ну… Если так переживаешь, — Нина глянула на мини-бар, на котором стоял электрический чайник с чашками, — могу заварить тебе ромашку — сейчас это самое лучшее от нервов, что здесь есть.

Аматрис сел, откинув плед.

— Давай, — охотно согласился мужчина. — Если тебе не будет сложно.

— Да нет, вообще без проблем.

Чайник, очевидно, был не новым — во время кипячения он выключался несколько раз, однако, когда из носика наконец пошёл пар, Нина заварила в паре чашек пакетики с травами. Эммерих к тому моменту уже крепко спал на раскладушке, извлечённой из кладовой.

Кеган с благодарностью принял у компаньонки чай, на мгновение коснувшись её руки.

— Спасибо.

— Да не за что, — Нина глянула на окно, за которым сгущалась ночь. Только у самого горизонта белела полоса элегической белоночи. — Скажи, а ты правда думаешь пойти один? После Заповедника.

— Может, найму проводника или нескольких, зависит от расценок. Хотя я купил дорожные карты, на случай если не выйдет, — Кеган похлопал по стоящей возле дивана сумке.

Нойр кивнула и, подув на чашку, сказала:

— Ну, радует, что ты хоть не тупица.

— А что, похож? — Аматрис усмехнулся. — Мои навыки выживания не настолько хороши, но это не значит, что я не рассматривал разные варианты.

— Да не то что похож, но сам посуди — живёшь от сцены к сцене, цепляешься за комфорт… Не, ты не подумай, я не осуждаю тебя: сама не люблю, когда кондей не работает или кусают блохи, но… Кого бы увидел ты?

Перебирая пальцами, Кеган вновь усмехнулся.

— Такое себе зрелище, понимаю, — невесело согласился он, — но в своё оправдание могу сказать, что в детстве я пережил всё то, что ты описала, поэтому и не хочу возвращаться к неудобствам… пока есть такая возможность.

— Звучит всрато, но я тебя понимаю, — доверительно сказала Нина, — но не понимаю, почему ты ради дороги готов отказаться от всего этого. В смысле, от удобств.

Глянув в сторону раскладушки, на которой спал Эммерих, Кеган нехотя произнёс:

— Потому что твой друг прав. Я далёк от Олимпа настолько, что теперь Тельгард кажется ближе.

— А… ты не думал восстановить карьеру?

— Я постоянно об этом думал и думаю, когда не занят чем-то другим. Ты зря считаешь, госпожа Нойр, что я дни напролёт фантазировал о прошлом Воплощении — долгое время это было только отдушиной, всего лишь хобби. Однако сейчас я понимаю, что должен разобраться в себе. Иначе эти мысли так и будут преследовать меня. Эта память. Когда я всё вспомню, я смогу двигаться дальше, понимая, кто я такой.

Нина, выслушав его, некоторое время помолчала, пока вдруг не отозвалась:

— Разобраться в себе никогда не бывает лишним. Если тебе это важно… то почему нет? Во всяком случае, когда ты говоришь об этом сейчас, это звучит уже не так стрёмно, как в кафе.

Аматрис тихо рассмеялся.

— Это радует, — затем он пристально посмотрел на неё. — А твоя душа тяготеет к приключениям?

— Ну-у… Это уже сложный вопрос.

— Однако, если хочешь, можешь пойти со мной, — предложил Кеган. — Сначала в Тельгард, а потом… Да куда захочется. Если найдём ценные артефакты, разделим.

— Да можно, наверное, — согласилась Нина, — но не ради артефактов или, там, наживы. Просто… Просто я не думаю, что в Заповеднике реально будет безопасно. С тем же успехом я могла бы остаться в Архиве… Но Рика, кажется, не переубедить.

— Заповедник большой сапор, — Кеган кивнул, — но если тебя преследуют сектанты, они могут появиться и там… Давай пойдём дальше вместе. За время дороги погоня может отстать. И я окажусь рад твоему обществу, — добавил он с улыбкой.

Нина неловко улыбнулась в ответ, а с раскладушки меж тем послышалось ворчание:

— Вы там либо потрахайтесь уже, либо заткнитесь.

— Хорош подслушивать, — прыснула Нина.

— Согласен. Но теперь, думаю, и впрямь можно лечь спать, — Кеган на секунду задержал на девушке взгляд, а потом принялся укладываться на диване.

Однако сон пришёл к нему не сразу. Сперва пришлось поворочаться, и лишь через какое-то время Кеган наконец провалился в темноту. Во сне ему явился огромный город, чьи башни горели, объятые пламенем. Плазменные всполохи, вырвавшись из раструбов силовых посохов, пронзали ночь. Темноту разрывали крики, и со всех сторон напирали солдаты.

В руках Аматриса снова оказались его клинки — оба, обагрённые кровью, взлетали, направляемые им. Призываемый огонь вспыхивал, пылающими линиями распространяясь по мостовой, поднимаясь по стенам и охватывая окрестные здания.