Колесница - Даниил Хотьма Страница 26

– Видом он грязен, да внутри чистюля. – мягко отвечал Кудин. – А вот девица... та, что молчаливая. Пусть скажет.

– Кудин у нас позрячее многих, даром что одноглаз. – хвалился Некрас, дружески прирбнимая соратника. – Туземца чутьём берёт. Давай же, милая, представься!

Оглянувшись назад, Ракель поняла, что зря волновалась за новоявленную сестрицу. Тася выставила вперёд ладонь, всем своим скучающим видом показывая, что происходящий сыр-бор даже вздоха её не сто́ит. Благо, Михейка сориентировался быстро – помог ей встать и провёл к месту переговоров. На фоне его суетливости Таськины движения выглядели строгими и царственными, подбородок по уроку Ольнатской был едва заметно приподнят. Некрас очень огорчился бы, узнав, кто здесь настоящий артист.

И вся эта церемония затеялась лишь ради пары слов:

– Таисия. – произнесла Тесету, глядя на полчище головорезов с высоты подмоста. – Боярская дочь из Галереи.

Одноглазый Кудин, искусно обведённый вокруг пальца, кивком признал свою оплошность и отступил обратно в ряды. Вряд ли он слыхал о далёком народе Сныть-горы, так непохожем на другие племена Пустыря.

– Вот напасть! – Некрас сокрушённо ударил в ладоши. – Что ни девица, то чья-то дочь. Уже и позабижать некого – батька прознает, жениться заставит.

Ракель вдруг поймала себя на том, что смеётся вместе с бандитами – то ли от привалившей удачи, то ли над похабщиной Некраса, то ли просто от безумия.

Заметив её улыбку, Некрас и сам весь засиял.

– Топоры за пояса, народ! – бодро покрикивал он. – Отворяй ворота, набивайся в кузов, да поживее! Увальней не ждём, кто верхом, кто пешком! Вертеп далёк, лапти стопчатся! Не одни едем, с гостями – Митриеву дочурку кой-кто из батькиных знакомцев повидать захочет…

12. Вертеп

С прицепа послали знак рукой – впрочем, клубки пара из-под капота и так указывали на причину. Фургон постепенно сбавлял ход до полной остановки, пытаясь вырулить туда, где поровнее. Его подвеска смешно приплясывала на петляющей дороге.

Дедуля не справлялся. Не за тем его спустили со стапелей какого-нибудь могучего автоконцерна сотни лет назад. В молодости он рассекал по идеальному асфальту и содержался в комфорте, а сейчас три дюжины разбойников навьючили его до скрипа осей и безо всякой пощады погнали в гору.

Ракель бережно придавила тормоз локомобиля, даже не думая прятать злорадного выражения на лице. Пока фургон выжимал из себя всё, лок уверенно плёлся следом и не капризничал – бездорожье Пустыря по праву было полностью его стихией.

Поравнявшись с фургоном банды, она бегло прикинула масштаб беды. Уставший движок о четырёх цилиндрах дурно дымил – как трубка, начинённая сырым табаком. Сорвавшийся с места водитель суетился в поисках канистры с охладителем, из окон его подбадривали отборной бранью.

– Никак бесы в радиаторе завелись? – насмехалась Ракель, обращаясь к своим. – А нашей адской колеснице хоть бы что. Колодки стучат, дым коромыслом...

– Как есть, бесы. – кивал Устин, с презрением поглядывая на фургон. – Из окон глядят человечьим глазом.

– Скажу кое-что важное, – вмешался Михейка, – но вы виду не подавайте. Так вот... сейчас имеется просто бесподобный шанс дать отсюда дёру.

Момент для побега действительно выпал что надо – Ракель и сама о том помышляла. До Вертепа оставалось недолго – он лежал среди скал, на отшибе Старого Города. Пока ещё можно было свернуть, зарулить обратно в развалины и затеряться в безлунной ночи. На возню с радиатором уйдёт несколько минут, которых как раз должно хватить на отрыв.

Наверняка будут стрелять. Попытаются догнать, и если догонят, то выкручиваться будет уже нечем. Стоит ли отказываться от редкой возможности попасть в логово разбойников как гостья, а не как часть трофея?

Ракель пыталась найти ответ на лицах своей команды, одинаково озадаченных выбором. В Вертепе всем им грозит опасность: с длинным языком Михейки никто не станет церемониться, Тасю выдаст происхождение, Назар с кем-нибудь сцепится, а Устин не пожелает остаться в стороне от драки. Священное среди разбойников «право крови» распространялось лишь на Ракель, потому оно не только защищало, но и тяготило, отчуждало от близких. Что-то внутри подсказывало, что честнее перед друзьями будет дать по газам – тогда право отменится и смертельная опасность снова нависнет над каждым без исключения, как оно было всегда.

Но собственный интерес упрямо лез вперёд. Там, в глухих пещерах, доживает свои лихие дни старый отцовский соратник и, по совместительству, главарь всей банды. Он может хранить тайны, о которых не расскажет ни Устин, ни сверейники. Путь даже память об отце выпачкается в новых грехах – нет ничего тяжелее, чем плавать на обрывке полуправды.

– Бесподобный шанс пуль спиной наловить. – возразил Назар. – Едем до Вертепа, раз условились. На месте осмотримся и решим.

– А если их там несколько сотен? – вопрошал Михейка. – Если машин у них десяток, и на каждой пулемёт?

– Тогда тем более бежать нельзя. – настаивал Назар. – От такой орды потом всю жизнь скрываться.

– До Вертепа. – подтвердила Ракель. – Драпать надо было сразу, а они уже, вон, заканчивают.

Возражений больше не нашлось. Ракель отблагодарила