Воин - Максим Касьянов Страница 3

- Ну, до встречи с дедушкой, если удавалось добыть крысу, уже было счастье.

- Какой ужас, крысы на обед, это ужасно.

- Не крысы, а одна крыса и не на обед, а на весь день, – поправил ее я.

- Бедняжечки, как же вы голодали. Ой, что же это я на вас набросилась с расспросами, вы, наверное, спать уже хотите, – сказала она, глядя на зевающую Вику. – Пойдемте, я вас провожу.

- А можно нам к дедушке? – спросил я ее.

- Не знаю, пойдемте, выясним.

Мы двинулись по коридорам, вскоре запахи кухни растворились, а затем запахло как у нас в лазарете. Мы зашли в комнату, в которой стояли стеклянные шкафы, а в них на полочках лежало множество таблеток, ампул, пузырьков и прочих лекарств, и непонятных предметов. Я попятился, а женщина удивленно на меня посмотрела:

- Ты чего? – спросила она.

- Нам нельзя находиться в лазарете, это карается смертью.

- Что? Как это смертью? У вас там, что с ума посходили? А если у меня голова болит, я что аспирину взять не смогу? К тому же это аптека, а не лазарет. Пойдем, никто вас убивать не собирается.

Мы прошли в следующую комнату, там сидела девушка в белом халате, и что-то писала.

- Машенька, - обратилась к ней наша провожатая, - Федора Михайловича уже прооперировали?

- Да, Елизавета Владимировна, с ним все в порядке, рану почистили, перевязали. Сейчас он под витаминной капельницей, отдыхает в своей палате.

- А как Хохол? – не удержавшись, спросил я.

- Александр Иванович? – уточнила она. – Он потерял много крови, несколько помят, есть переломы, еще у него несколько глубоких ран и царапин. Но жить будет, и даже в форму вернется. С ним сейчас его жена Наталья Сергеевна.

- Машенька, это внуки Федора Михайловича, можно им постелить в палате их дедушки?

- Те самые? – она удивленно на нас посмотрела. - Я думала они постарше, такие ужасы выпали, и таким малышам.

- Мы не малыши, - насупился я.

- Ой, ну конечно не малыши, простите меня. Я сейчас сбегаю у доктора спрошу.

Она убежала, а через несколько минут вернулась.

- Он разрешил, только попросил вас принять душ и переодеться в больничную пижаму, нам тут инфекции не нужны.

- Мы не инфекции, – пискнул Миша.

- А ты смешной, - рассмеялась девушка и потрепала Мишу по голове. Тот испуганно замер, дивясь ласке.

Нас отвели в душ, это было даже лучше, чем купание в тазиках. Нашу одежду забрали и сказали, что вернут, когда мы выйдем из больницы. А взамен выдали пижаму. Вскоре мы уже были в палате дедушки.

Он лежал под простыней, из здоровой его руки вилась трубочка, по которой медленно текла какая-то жидкость. Его глаза были закрыты, а грудь мерно вздымалась. Похоже, он спал. Боясь его разбудить, мы тихонько юркнули на расставленные для нас раскладушки и вскоре заснули.

Сколько мы проспали, я не знаю. Мне снились мама и папа, они улыбались и, что-то говорили, я не слышал их слова, но кажется, они хвалили меня. Проснулся я отдохнувшим и полным сил, никогда раньше я не чувствовал себя так хорошо.

Когда я открыл глаза, то увидел, что дедушка сидит, откинувшись на подушку, и ласково на нас смотрит. Увидев, что я проснулся, он улыбнулся мне и прижал палец к губам. Миша свернулся калачиком у него в ногах, видимо пока мы спали, он забрался к нему на койку и заснул там. Он и Вика еще спали. Но стоило мне приподняться, как раскладушка скрипнула, и они проснулись. Вика протерла глаза, улыбнулась и пошлепала к дедушке, она легла рядом с ним, и обняла.

Вскоре принесли завтрак, как всегда он был очень вкусным. Мы глотали оладья так быстро, что обжигали себе рты, а деда только посмеивался. После завтрака мы рассказали ему свои приключения, он очень расстроился, узнав историю гибели отряда. Затем он рассказал свои приключения. Потом он попросил Вику спеть ему ту песню, что она пела над телом Соболя. Вика сразу же запела. На ее голос в нашу комнату собрались все, кто в это время был в лазарете. Когда она закончила, доктор разогнал всех по палатам, и попросил нас немного погулять, так как дедушке пора на процедуры. Нам выдали нашу одежду, чистую и выглаженную. Потом за нами зашла Елизавета Викторовна и отвела нас на, как она сказала, игровую площадку, там было несколько ребятишек, они быстро втянули Вику и Мишу в свою игру, а я сел на стульчик и задумался. Хотя нет, я попытался задуматься, но мысли лениво ворочались и ничего не думалось. Вдруг я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Я обернулся и увидел, что на меня внимательно смотрит седоватый, подтянутый мужчина. Когда мы встретились с ним взглядом, он кивнул чему-то своему и подошел ко мне.

- Значит вот ты какой, Дмитрий Андреевич.

Я кивнул.

- Меня зовут Андрей Сергеевич, я комендант Анклава.

Я вскочил и поздоровался.

- Давай-ка присядем, - когда мы опустились на стулья, он продолжил: - Я только что разговаривал с Федором Михайловичем, а затем и с Александром Ивановичем, часть вашей истории мне понятна, но много белых мест, особенно в конце. Не мог бы ты прояснить некоторые моменты?

Я кивнул и в очередной раз рассказал нашу историю. Он задавал много вопросов, спрашивал о мельчайших подробностях. Под конец рассказа я был так вымотан, что аж вспотел.

- Ну, спасибо, - сказал он, - теперь все стало гораздо яснее. Кстати, Хохол сказал, что ты был у него кадетом. Я так понимаю, ты хочешь стать военным?

- Очень хочу, - вскинулся я.

- А зачем? – спросил он.

- Как зачем? Я хочу стать сильным и ловким.

- А зачем тебе быть сильным и ловким?

- Что б никто больше не обижал ни меня, ни моих родных. Я хочу защищать мой дом и всех тех, кто мне близок.

- Очень хорошо, - сказал он, - мне нравятся твои ответы. И хоть мы не берем ребят твоего возраста, но для тебя сделаем исключение. Завтра в девять ноль-ноль, зайдешь ко мне в кабинет, и я познакомлю тебя с твоим