Магистр Разрушения - Ирина Владимировна Сыромятникова Страница 33

С трудом дождавшись, когда поток гостей иссякнет, Ребенген покинул парадную часть дворца и принялся бродить по крытым галереям, стараясь успокоить нервы видом безмятежной синевы. Выстроенная на высокой скале, королевская резиденция была лишена крепостных стен, и при взгляде в окно казалась летающим островом, но сейчас Ребенгену почему-то приходил на ум вбитый по рукоять кинжал (от кого-то он слышал, что каменное основание крепости столбом уходит вниз и вонзается в материковые породы). Зубила каменотесов ни разу не крошили древний камень — все постройки дворца причудливым лабиринтом теснились на вершине. Маленькие дворики, террасы и сады, пышно цветущие в керамических чашах. В многоярусном лабиринте хозяйственных помещений находилось место всему, начиная от извлеченных из древних руин статуй и кончая современными лосальтийскими поделками — стульчиками из гнутых корней. Под ногами чародея шуршали соломенные циновки (не ожидаешь увидеть такое во дворце, верно?), за величественной резной дверью обнаруживалась кладовка, полная пузатых медных кувшинов. Слуги, стянутые на обслуживание грандиозного банкета, не путались под ногами. Ребенген отдыхал душей. До тех пор пока не распахнул очередную дверь, а там…

На крошечном пяточке внутреннего плаца в полном молчании тузили друг друга разноцветные бойцы, кровь заливала лица и мундиры, на брусчатке уже валялось два или три неподвижных тела. Маг замер, потрясенный зрелищем. Шур-шур-шур, в считанные секунды отряды собрались каждый на своей стороне двора, неспособных стоять самостоятельно притиснули к стенке. И только мрачные взгляды намекали чародею на несвоевременность его прихода.

— Драться нехорошо, — сообщил Ребенген за дверь, вызывав раздражение у обеих фракций.

Только теперь маг заметил, что в драке Пограничные не использовали оружие. Значит, это — не битва, а какая-то очередная особенность поведения, с которой Ребенгена не ознакомили. Но чародей знал, кому задать нужный вопрос. Он решительно направился назад, к парадным залам.

— Бастиан, подскажи, когда встречаются две группы не знакомых ранее Пограничных Стражей, что они делают в первую очередь?

Понимание пришло к Повелителю Шоканги мгновенно, решительно отодвинув чародея с дороги, он зашагал к выходу (к этому моменту Марвин успел преодолеть половину пути). Наверное, хозяев заранее предупредили, где будут размещены их бойцы, потому что путь до места стычки они одолели буквально за минуту.

На плацу стояли полсотни мокрых Пограничных Стражей и обтекали. Кровь на мундирах была застирана и только заплывшие синяками лица напоминали о недавней драке. И где они только воду взяли? Учитывая, что некоторых бойцов пришлось бы окунать в нее целиком.

Марвин пошел проверять состояние своих солдат лично, а Бастиан ограничился быстрым взглядом.

— Они обзываются! — наябедничал хозяину бирюзовый.

— А, может, мы не про вас, — хмыкнул нахальный черно-красный.

— Ага, — поддакнул его сосед. — Может, мы про попугаев.

Ребенген поморщился — оперение редких лосальтийских птичек почти в точности повторяло цвета Россанги.

Мощный удар сшиб Пограничного на землю.

— Не сметь оскорблять Лорда!!! — громыхнул Повелитель Шоканги.

Ребенген постарался слиться со стеной. Толпа солдат единым движением опустилась на колени (в задних рядах кто-то грохнулся).

— Виноваты, господин!

Возмущению Бастиана не было предела.

— Примите мои извинения, Лорд Марвин! Я не сумел привить им должное уважение к власти.

— Не будем мелочны, — отмахнулся Россанга. — Извинения приняты. Надеюсь, это пойдет на пользу всем.

Бирюзовые солдаты оказались сообразительными: если они и хотели сказать про оппонентов какие-то гадости, то оставили их при себе. Наблюдая за Лордами, чинно обсуждающими методы воспитания своего бесноватого воинства, Ребенген испытывал желание продегустировать королевские вина в количестве, волшебникам не рекомендуемом. Однако — нельзя! Всего через полчаса начнется второе по важности мероприятие дня — королевский совет. Весенний бал был хорошим поводом, чтобы собрать во дворце всех тех, от кого зависело поддержание закона и порядка в Арконате, причем — тайно (отлов доппельгангеров не гарантировал, что у врага нет добровольных помощников). Отсутствие в толпе двух десятков доверенных лиц и так не бросалось в глаза, но, чтобы исключить любые слухи, придворные маги запустили среди танцующих пар подходящие иллюзии.

В длинном, подчеркнуто строго оформленном зале Ребенген сидел рядом с Нантреком, занимая место Главы Целителей, который опять лечил нервный срыв (как это у него так ловко получается?). Вдоль стола рассаживались чиновники и военные, королю предстояло руководить собравшимися с тронного возвышения. Очень разумная традиция: Его Величество Джонатан седьмой отличался от своих подданных только более светлой кожей, рядом с громадами Великих Лордов монарх выглядел бы нашкодившим малышом.

«Естественно! Породниться с одним из четырех означало бы нарушить равновесие — наш фетиш. Тысячу лет Арконат не менялся, нам удавалось обуздывать и кипучую энергию своих, и безудержную жадность чужих, и даже отчаяние обреченных. доппельгангеры удачно нащупали нашу слабость — жажду изменений, вкуса которых арконийцы никогда не испытывали. А главное (вот предательская мысль!) нужно ли нам оставаться прежними, если цель достигнута?»

По правую руку от отца расположился Гэбриэл Шоканги, вытащить которого из бальной залы оказалось труднее всего — за наследником и будущим владыкой гуськом ходили потенциальные невесты. Юноша был безумно рад принять участие в королевском совете. На его груди висел амулет вестника, ставший причиной едких комментариев отца. Ребенген подозревал, что Бастиан просто ревнует — ему король никогда не жаловал ничего, кроме прощения. Что ж, у репутации Дракониса есть свои отрицательные стороны.

Присутствующих можно было четко разделить на тех, кто в курсе происшедшего, и тех, для кого тайное противостояние оставалось действительно тайным: первые выглядели мрачно, вторые — тревожно-заинтересовано. Глава королевского сыска старательно поддерживал иллюзию спокойной уверенности (не идиот же он, в самом деле). Королевский герольд зачитал обращение монарха к подданным, в котором ожидаемым и понятным было только сакраментальное «во имя света и справедливости».

Ребенген с тоской ждал, когда прозвучит закономерный вопрос:

— А можно, так сказать, посмотреть…

— Только не здесь! — подскочил на стуле благообразный священнослужитель (второй в иерархии отцов-инквизиторов). — Я уже один раз видел, мне хватило.

— Ну-ну, патр Пимус, — благодушно пророкотал Повелитель Шоканги, что само по себе заставило знающих людей напрячься. — Мне казалось, что ваша задача не скрывать истину, а как раз наоборот.

— При всем моем уважении, Лорд Бастиан, вы со своим сыном видитесь от случая к случаю, а у меня рабочий кабинет находится в Академии, прямо над библиотекой. Вы не представляете, с каким чувством я каждый день гадаю — придет или не придет!

Его Величество позволил себе удивленное движение бровью — Джонатану седьмому регулярно приходилось успокаивать скандалы вокруг Дракониса. Намек на слабость отцовских чувств Лорд мог оппоненту не простить. Но на этот раз Повелитель Шоканги выглядел не оскорбленным, а довольным.

«Как