Хронос Изгоев - Тихон Карнов Страница 34

— Так, слушай, ну а твой папа хоть свяжется со златоклювом? Он же тоже может подтвердить алиби Кегана. Как и мы. Если мы это сделаем, с Кегана должны снять подозрения…

— Было бы это так просто. Батя не на очень хорошем счету у Красмор — какие-то делишки из прошлого, я — странник с сомнительной репутацией, а ты… Да, ты вроде законопослушная гражданка. К тебе могут прислушаться.

— Значит, мы должны вернуться, — Нина решительно вышла из-за стола, но друг резво остановил её за запястье. — Ты чего?

— Не гони коней, Нани. Пока за тобой охотятся, мы не вернёмся на ЕВу. Вот будешь в безопасности, тогда хоть с Красмор, хоть с Зорями лобызайся.

— Издеваешься?

— Ни разу. Просто прикинь: вот отправляешься ты в полис вся такая воодушевлённая, а тут бац и засада, тебе сносят голову, и всё. Ценного свидетеля нет, пташка в жопе.

Поникнув, Нина нехотя села обратно.

— И что ты предлагаешь? Если мы ничего не сделаем, будет выглядеть так, будто и мы считаем его виноватым.

— Не будет. Я попробую связаться с батьком, может, смогу узнать номер деда.

— Хорошо, — девушка кивнула и вновь встала, но теперь не так решительно, — тогда я… Проведаю Кегана. Не уверена, что ему сейчас стоит оставаться одному.

— Тебе нормально будет?

— А что поделать? Одному ему сейчас точно не вариант быть…

Отведя взгляд, Эммерих кивнул, и Нина поспешила наверх. Её немного потряхивало от волнения, но и отступать она не собиралась: остановившись перед дверью снятой комнаты, девушка постучала. Ответа не последовало, и она зашла внутрь.

Кеган сидел на самом краю кровати и, сложив руки на коленях, смотрел прямо перед собой, слегка сутулясь. Когда Нойр вошла, ей показалось, что его губы слегка шевелятся. Аматрис вздрогнул, увидев её — а Нина увидела в его глазах влагу.

— Слушай, извини… Госпожа Нойр… Я ушёл внезапно…

— Ты не должен оправдываться, мы всё понимаем, — девушка села рядом. — Хочешь об этом поговорить?

— Если можно, — Нине показалось, Кеган едва заметно подался плечом в её сторону. — Когда мы последний раз говорили с отцом… В общем, я тогда как раз пришёл сказать, что ухожу на Нулевую… И обвинил его, что он никогда мне не помогал. Это не совсем правда. Он так спокойно отреагировал, ни единого злого слова мне не сказал. Я держался с вызовом. Рассказывал, что для его клуба прошли лучшие времена. Считай, бросил ему это в лицо. А ещё сказал, что не хочу быть его копией.

— А… Почему ты себя с ним так вёл? Для подросткового бунта поздновато, так что, ну, наверное, у тебя были причины для вызова… Ты не мог знать, что этот разговор станет последним. Не пытайся… Не вини себя, что ты был недостаточно чутким или ещё каким. Это ловушка.

Он опустил голову ниже, избегая смотреть Нине в глаза. Затем музыкант всхлипнул, потом ещё раз, поднося ладони к лицу. Он вытер щёки рукавом и наконец продолжил:

— Я незаконнорождённый. Меня зачали прямо в гримёрке «Клюквы»: кайра Аматрис и Кай Кипер… Это могла бы быть красивая история — фанатка добилась встречи с кумиром, но встреча была лишь раз, и никто никому не перезвонил. Об этом бы даже никто не узнал, если бы не, — уголки рта Кегана дрогнули, — сопутствующий ущерб, как выражаются в Красмор. Появился я. Мне мать говорила, что отцу плевать на меня, и я рос, презирая его за то, что он никогда не проявлял ко мне участия… Я познакомился с Кипером только в двадцать пять: пришёл в «Клюкву» со своим первым альбомом. Чтобы доказать отцу, что всего добился без его помощи. А оказалось, он даже не знал о моём существовании. Мать… госпожа Мариса… ему не сказала.

Нина протянула к Аматрису руки и обняла, неуверенно прижимая его к себе. Она почувствовала его дрожь как собственную, а также упрямые попытки скрыть лицо.

— Мне… Слушай, мне реально жаль, что из-за… кхм, твоей матери вы упустили столько времени. Типа это, ну, неправильно. Но ты не виноват, что тогда не знал — ты был ребенком… И мне жаль, что Кипер так поздно узнал о тебе.

— Он пытался помочь мне… честно, пытался, — теперь всхлипы рвались из Кегана один за одним. Он теснее прижался к Нине, утыкаясь в неё лицом. Его била крупная дрожь. — Хотел, в возмещение всех тех лет, что я рос без него, помочь деньгами. Предлагал купить квартиру или машину. Я от всего отказался. Сказал, что добьюсь сам. Тогда он разрешил выступать в «Клюкве» в любое время, и здесь я уже не стал спорить. Я хотел показать ему, что становлюсь знаменитостью. Пусть видит мою славу… славу, которую я обрёл сам. А потом, — Кегана затрясло, — моя слава начала гаснуть… И он снова предложил мне помощь… Но я отказывался до последнего. А потом пришёл… и бросил в лицо, типа не получал помощи. Конечно… я же отказывался от неё.

— Тише, Кег, — Нина растерянно погладила его по волосам, а второй рукой сжала его. — Тише… Если он отреагировал спокойно, то, думаю, он всё понимал… Он просто принимал тебя любым: как со славой, так и без… Как принимающего помощь, так и отказывающегося от неё.

Кеган посмотрел на неё, вцепившись руками в её плечи.

— Я не убивал его, честное слово. Не сжигал клуб. Если я пирокинетик… это не значит, что я всегда и всюду призываю огонь. Я никогда бы ему не навредил. Я не знаю, кто это сделал, зачем… Я же был с вами всё это время, я не мог этого сделать.

— Мы бы и не подумали на тебя, — заверила его Нина, вытирая застывшие слёзы, — даже если бы ты не пошёл с нами.

Аматрис, вяло подавшись в сторону, дрожащими пальцами вытянул из кармана штанов пенал и открыл, демонстрируя набор отмычек. Внутри, за рядом инструментов, показалась ныне выцветшая гравировка, с которой можно было прочитать: «Неймере-Каю от Найры-Кай».

— Это… то, что он дал мне в дорогу, а я… Даже не знаю, как этим пользоваться, — прошептал Кеган и безотчётно провёл пальцем по когда-то позолоченным буквам, точно не воспринимая их.

— Сохрани, — посоветовала Нина, — как память о нём… Не волнуйся, мы обязательно найдём того, кто это сделал.

— Спасибо, — Кеган на мгновение