Зараза - Элеонора Лазарева Страница 4

Я посмотрела на гудящую трубку и хмыкнула.

— Детектив, однако.

Бросив ее на постель, быстро схватила баул за ручку, сумку через плечо, выключила свет и щелкнула замком двери. Еле дождалась лифта. Спустилась и пошла по указанному маршруту. Добралась до заборчика и поняла, что кусты там растут сразу же за ним и где может быть проход, не знаю. Решила наугад, где пожиже, хотя уже в темноте плохо различим и сам заборчик. Перекинула баул, потом подпрыгнула и перекинулась сама, прямо на ветки кустарника. Чувствую, что зацепилась майкой. Рванула. Послышался треск и мой русский мат:

— Да е….твою мать!

И тут же мужской голос.

— Надежда, это вы?

— Да это я, Эйтан. Найди меня.

Почувствовала рядом руку и подала свою. Раздвинулись кусты, и небольшой фонарик слабо освещал лицо парня. Он вытащил меня, потом мой баул и быстро побежал к стоящему недалеко автомобилю. Открыв дверцу, бросил в салон вещи и сел на свое место. Когда тот заводил машину, то мы увидели в свете фар, как бежал навстречу мужчина и махал в отчаянии руками. Эйтан ругнулся, но начал двигаться. Я придержала его рукой.

— Подожди немного. Кажется, я его знаю. У него беременная жена. Видимо мы, последняя их надежда, раз он бросается под колеса.

Приоткрыв двери, крикнула по-английски.

— Где ваша жена?

Тот остановился в изумлении, потом опомнился и махнул рукой назад.

— Она там, около здания. Ей совсем плохо. Умоляю, подвезите нас. Тут совсем недалеко. Я заплачу.

— Давай за ней, — повернулась я к Эйтану. — Я посторожу.

Тот посмотрел на меня, потом кивнул и выскочил. Подбежав к мужчине, он что-то ему сказал на иврите, и они повернулись и побежали обратно к воротам. Я ждала, выключив мотор, но сама пересела на водительское кресло. Мне был знаком этот ВМW предпоследней модели, такие шлындали и по нашим дорогам. Если что, то сразу же заведу и вперед. Потом пересядем. Еще вспомнила о бауле на заднем сидении. Выскочила, открыла багажник и кинула его туда, и только опустилась вновь на шоферское сидение, как услышала крик Эйтана.

— Надежда, заводи!

Я завела, включив свет. По дороге быстро шли двое мужчин и держали на сплетенных руках женщину. Их лица были в поту и сосредоточены. Открыла двери заднего сидения и помогла сесть женщине. Эйтан вскочил на переднее и пристегнулся. Я тоже. Машина заурчала и он нажал на педаль. Она взревела и поехала. И тут мы увидели, как бегут люди, машут руками, кричат. Но Эйтан сжав губы, объезжал их и гудел клаксоном. Наконец мы вырвались на затемненное шоссе. Повернув за внешнюю ограду, выехали на автостраду, и он вжал педаль. Машина загудев, начала набирать скорость.

Глава Третья."…погоня, погоня в горячей крови"

Проехали совсем немного, как услышали громкий голос сидящего сзади молодого мужчины.

— Остановитесь, пожалуйста. Кажется мы рожаем.

Его голос ломался от отчаяния. Эйтан выехал на бордюр, и, не выключив мотор, дал свет в салон. Женщина лежала на груди у мужа и тихо стонала, прикрыв глаза. Я вышла наружу, дернула дверцу заднего сидения со стороны ног женщины, заглянув, потрогала ее за руку. Она приоткрыла глаза.

— Сильно болит? — спросила по-английски.

— Она не понимает, — откликнулся муж, — но мне говорит не очень. Она может терпеть, я знаю. И что же делать? До первого медпункта еще час езды.

— Почему же не остались в гостинице? — удивилась. — Там бы ей оказали нормальную помощь.

— Понимаете, — ответил, приглушив голос, — все это началось совсем недавно. А так нам еще почти два месяца до родов. И тут вот это.

Он посмотрел на жену, и потом поднял на меня умоляющие глаза.

— Как ей помочь? Скажите, что надо делать?

— Что делать я не знаю, как помочь тоже. Остается только одно — вам следить за женой и спрашивать ее о состоянии, а тебе Эйтан поторопиться. Может, еще успеем доставить в лечебницу, раз она недалеко. В путь.

И закрыла дверцу. Пристегнувшись ремнями, вспомнила, что даже не спросила, как их зовут. Спросила у Эйтана. Тот тоже не знал. Повернулась к мужчине.

— Как ваше имя и жены?

— А? — очнулся тот и открыл глаза.

— Ваше имя? И жены? — повторила я.

И сквозь шум мотора услышала.

— Мое — Ариэль, а жена — Шарель.

— Ну, вот познакомились, — усмехнулась я и тут же услышала хмыканье Эйтана.

— Ты что? — нагнулась к нему.

— У меня так зовут братишку. А мать Елена, что в переводе тоже Шарель. Вот так случай, — улыбнулся он.

Потом что-то сказал на иврите. Мужчина радостно откликнулся и Эйтан перевел, что тот тоже приятно удивлен и верит, что в такой связи у них все будет хорошо. Я кивнула и прикрыла глаза. И незаметно провалилась в сон. Проснулась от тормоза машины.

— Что случилось? — спросила сонно.

— Кажется, рожает Шарель, — проговорил сквозь зубы Эйтан.

Я повернулась к паре. Женщина уже стонала громко, а у мужа дрожали губы.

— Что будем делать? — еле выговорил он.

— Что-что…будем рожать, вот что, — бросила я и вылезла на обочину. Открыла дверь.

— Вот что, Ариэль, давай оставляй ее там, а сам вылезай. Доставайте ребята из моего баула бутылки с водой и если есть у вас что-то спиртное, нож, огонь, пеленки или чистые тряпки. А еще какую-то шелковую нитку надо или ткань.

Закинув с трудом ноги на сидение и приподняв ее голову, я принялась стаскивать с нее штаны для беременных. Потом приказала Ариэлю придерживать ей голову и переводить мои команды. А пока разбирала все, что приготовили мужчины, и что лежало на моем сидении.

— А вы можете принимать роды? — спросил тихо Эйтан, наклонившись ко мне.

— Нет, конечно, — так же тихо ответила я, — Но часто видела на экране. Думаю, что не так сложно, если само, по природе. Если с осложнением, то тогда худо. Машины, что проносят мимо, не остановишь, вертолет не вызовешь. Он же пытался, верно?

Эйтан кивнул.

— Звонки не доходят.

Я хмыкнула.

— Понятно. Что же, спасение утопающих, дело рук самих утопающих.

И тут вспомнила слова отца, о вляпывании в историю. Да, это про меня. И услышала громкий стон роженицы. Быстро ополоснула руки водой, что полил Эйтан, потом подал мне чистое полотенце.

— Спиртного нет, — констатировала и пошла к женщине, держа руки перед собой, как держат их хирурги перед операцией.

Пощупала живот, подложила чистое полотенце, посмотрела на бледное лицо мужа.

— Эй! — кивнула ему. — Не