Одинокое озеро - Руслан Валерьевич Дружинин Страница 4

— А дальше что было?

— Ну, дальше жить стало хуже. Еды людям не хватало всё больше, а озеро к себе продолжало манить. Одной общине если честно никогда бы не выловить и не проесть столько рыбы. Рассудив так, собрались шатуны и пошли на деревню в открытую. Всех рыбаков перебили, общину разграбили, может даже никто и не спасся. Только знаешь: в ту пору рыбу словно отрезало. Нет её, да и всё — не ловится. Редко когда мелкая рыбёшка на удочку попадёт. Говорят, перед набегом жители общины в озеро что-то подсыпали и вся она передохла. Мол ни себе – ни людям. А кое-кто уверен, что это богиня-русалка обиделась на шатунов и еды тем не обломилось. Но и сейчас должно быть кто-то на озеро хаживает, да удочку с сетями забрасывает. По старым поверьям надо принести богине дар перед ловлей. Странный это дар, но так все и делают: берут тарелку, на ней гребешок, или какую другую расчёску и бросают всё это на воду. Если сразу утонет: значит дар взят, и рыбалка будет хорошей. Если останется плыть на воде – шиш тебе голимый, а не рыбалка.

— Так значит в избах на берегу уже нет ничего? Их разграбили? — вступилась в разговор до сих пор молчавшая Влада. Отец улыбнулся своей младшей дочери.

— Да, смотреть я думаю там нынче не на что. И Серёжке ходить туда больше не нужно.

Взяв сына за плечи, он заглянул в глаза и серьёзней добавил.

— На мать не злись. Никогда. Она любит тебя пуще жизни, последнюю каплю крови за тебя отдаст и на всё пойдёт.

Сказав это, скиталец коснулся груди своего первенца. Под курткой Волчонка висел оберег – единственный материнский подарок за всю его жизнь. Пустая гильза от снайперской винтовки, украшенная тонкой резьбой и охранными рунами. Выводить такой сложный узор пришлось множество вечеров.

— Дорожит она тобой. Пройди эта пуля чуть ближе к сердцу – не было бы уже ни тебя, ни сестры.

— А кто же стрелял? — спросил сын. Волчонку эту историю никогда не рассказывали, но гильзе на шее придавали особую важность. Дед часто просил показать оберег, а затем задумчиво крутил его в пальцах. Но и он ничего не говорил. На этот раз отец тоже мальчику не ответил.

— Подрастёшь — узнаешь. Много чего откроется, так или иначе.

— Я и так уж не мал!

— Не мал, потому думай о том как в жизни сберечься. Не глупи понапрасну.

Волчонок кивнул, хотя и не был согласен. Он никогда не подставлял свою жизнь просто так, а действовал полагаясь на духа, который перешёл с кровью матери. Волк никогда не подводил. Когда опасность подкрадывалась слишком близко, Зверь её чуял. Это чутье было защитой гораздо более лучшей, нежели советы скитальца.

— Да, кстати – пистолет я тебе ещё не простил. Теперь ты мне оружие должен, — сказал отец, взлохматив тёмные волосы сыну. — Походов за сказами больше не будет, пока не вернёшь.

Племя вставало рано. Ещё до зари сменялись все часовые, а из логова выдвигался новый дозор. Серко так и не смог уснуть, дожидаясь подходящего часа. Он спал отдельно от всех в узкой маленькой комнате. Чтобы сбежать пришлось бы прокрасться мимо чуткого слуха Волчицы. Но мальчик знал в какой час она спит крепче всего, прижимаясь к отцу под шерстяным одеялом. Тихо поднявшись с постели, Серко проскочил опасный участок убежища и только тогда смог с облегчением выдохнуть. Он мог зайти и за Владой, но не стал. Не девчачье это дело совать нос в мужские дела. Перед глазами Волчонка стоял образ златовласой русалки, а на губах по-прежнему горел поцелуй. Он должен её увидеть, узнать кто она и почему не ушла с племенем рыбаков если выжила. Быть может приведёт в логово, поставит перед матерью и невестой объявит. Как отнесется тогда Старшая к выбору без Ночи костров и из чуждого рода?

Сердце Серко замерло. Вариантов было множество: от убийства незнакомки, до принятия в ряды Навьего племени хотя бы в роли чернушки. В этом праве охотникам отказывать было не принято – добыча есть добыча. Закусив губу, парень задумался: быть может ведунья поддержит? Тогда никто возражать точно не станет. Даже мать не посмеет.

Одурманенный мыслями о скорой встрече, Волчонок потерял свою бдительность, потому удар по голове пришёлся совсем неожиданно. Оскалившись и крутанувшись на месте, Серко столкнулся с насмешливым взглядом сестры. Девчонка огрела его рукоятью ножа, держась за острый кончик.

— Что, в драку полезешь? — шепнула сестрица, помещая лезвие в ножны. — Обещал же взять, слова не держишь?

— Да я…

Влада побледнела от злости.

— Токмо попробуй.

— Чего?

— Скривить мне. Я ложь за десять вёрст чую – сам знаешь, что пока кровь не пущу, то лгуна не помилую.

— Хорошо! Собирался уйти без тебя… Нечего тебе под материнский гнев попадать! Ведь если я окараюсь, мне уже точно несдобровать.

На мгновение Влада задумалась. Но как оказалась размышляла совсем не над собственной долей.

— Хорошо, правду сказываешь, но не всю. А более пока и не спрашиваю. Но смотри: приглядывать за тобой буду, так что только попробуй схитрить!

Будто