Земля после - Юрий Симоненко Страница 40

Как потом выяснилось, вторая граната угодила в открытый ящик с такими же «эфками», но, к счастью, рванули только четыре, а не весь ящик.

Действуя автоматически, Витёк сменил магазин и уселся на пол напротив двери, из которой торчали ноги убитого им лысого, направил ствол на дымящийся и стонущий проём и впал в оцепенение. В этот момент снаружи к вагону со всех сторон бежали его товарищи. Дело было сделано…

…Когда со стороны развязки послышались выстрелы, Дед Кондрат сотоварищи отреагировали незамедлительно. Оседлав «коней педальных», отряд выдвинулся в направлении боя. Миновав аэропорт, отряд разделился на две группы. Длинный и ещё шестеро махновцев двинулись пеше в обход торгового центра. (Велосипеды пришлось оставить, так как всё пространство от аэропорта до торгового центра заросло молодым леском. Со стороны аэропорта деревья были по большей части корявыми карликами, дальше в сторону ТЦ по леску тут и там были разбросаны заросшие камышом болотца, существенно замедлявшие продвижение искателей.)

Заходя безопасно с тыла в развалины торгового центра, махновцы вышли на прятавшегося там человека, одетого в грубо сшитую куртку из волчьей шкуры; штаны и обувь на нём были точно такие же, как у лысых. Волк — а это был именно он — поздно заметил подошедших сзади и окруживших его искателей и не стал сопротивляться, правильно оценив своё положение, — семь смотревших в его сторону автоматных стволов были серьёзным аргументом не в его пользу.

— Не рыпайся, — приказал Длинный. — И лук свой вот ему передай… — Длинный кивнул одному из товарищей, тот подошёл и разоружил Волка.

— Ты кто такой? — задал ожидаемый вопрос командир махновцев. Судя по одежде и оружию, человек был не из упырей, но и на одного из команды «корабля» похож не был, несмотря детали гардероба.

— Меня зовут Волк, — представился Волк. — Там, в трамвае этом, мои враги… Как, полагаю, и ваши…

…Придя в себя, Витёк обнаружил, что по-прежнему находится в кабине трамвая-парусника. Рядом, в кресле вожатого, сидел Кувалда с перевязанной головой, а у двери стоял Серёга Хмурый и с интересом рассматривал устройство кабины.

— Ну что, Витя, очухался? — произнёс отчим. — Ты сегодня у нас — герой. Раньше тебе бы за такое медаль дали, ну а сейчас считай, что тебе объявлена благодарность сразу от всех участников операции.

Кувалда протянул руку.

Витёк ухватился за руку Кувалды, с малых лет бывшего для него старшим товарищем и наставником, а в настоящий момент — ещё и командиром, попытался встать, но, почувствовав головокружение, лишь уселся поудобнее.

— Похоже, твоего парня слегка контузило, Ваня, — сказал Хмурый. — На вот, Витя, хлебни… — Он протянул фляжку.

Витёк приложился к фляге, сделав большой глоток в надежде смягчить пересохшее горло, и чуть не задохнулся от спиртовых испарений. Оторвавшись от горлышка, он стал жадно хватать воздух ртом. Внутри всё горело и огонь быстро расползался по уставшему телу.

Кувалда посмотрел на парня с одобрением и молча протянул свою флягу, предупредительно отвинтив крышку. Витёк сначала понюхал содержимое, и уже после, убедившись, что то была вода, влил в себя едва не половину литровой фляги.

— Вот! Так-то лучше будет! — сказал Кувалда.

— Долго я так?..

— Нет, не долго. Минут пятнадцать прошло после того, как рвануло тут всё. Там, — Кувалда кивнул на проход внутрь вагона, — мясорубка. Шестерых наглухо… Трое живых остались, и те — раненые. С ними сейчас снаружи Молотов беседует…

— П-пиздец… — заикаясь с трудом выговорил парень и протянул руку к Хмурому, получив флягу с самогоном. Сделал пару маленьких глотков.

— Эти лысые пидоры семерых у Молотова положили, и ещё пятеро раненых… — сказал Хмурый. — Стрелкá нашего — тоже… и Олега…

— И Кольку, — дополнил список Витёк, возвращая флягу.

Хмурый взял флягу, отхлебнул, протянул Кувалде.

— Нет, спасибо, Серёж. Я пас.

— А с тобой то что, дядь Вань?

— Это? — Кувалда потрогал повязку. — Так… камнем задело.

Витёк предпринял ещё одну попытку подняться на ноги, и на этот раз у него получилось.

Он заглянул за плечо Хмурого, и выпитый самогон «попросился обратно»… Парень сдержал рвотный позыв, развернулся и стал спускаться в люк в полу.

Пошатываясь, Витёк побрёл в сторону от пропахшего порохом, гарью, человеческой кровью и дерьмом трамвая. Вокруг суетились искатели. Вытаскивали тела убитых, оружие и ящики с боеприпасами из вагона и складывали рядом. Отойдя от парусника на достаточное расстояние, чтобы не чувствовать запаха разодранных кишок, Витёк уселся на едва торчавшее из земли колесо от крупного трактора. Следом подошёл Кувалда, сел рядом.

— А главного лысого как, тоже того?.. — спросил Витёк.

— Да хрен его теперь разберёшь, Витя…

В этот момент со стороны торгового центра появились махновцы с Длинным. Они шли напрямик через парковку, обходя ржавые машины. Среди идущих выделялся необычно одетый человек без оружия, с несвязанными руками, которого конвоировали двое. Кувалда встал и пошёл им навстречу.

— Это ещё кто такой? — спросил Кувалда у Длинного.

— Тут неподалёку прятался, — ответил группник махновцев. — Следил за боем. Говорит, что давно идёт за нашими «гостями».

— Да? И откуда ты идешь? — Кувалда посмотрел на пленного.

— Из-под Ростова. И не иду, а еду. За этим чудом техники на своих двоих не особо побегаешь… Велосипед у меня, там дальше спрятан. Ваши не нашли.

— Так у тебя к этим лысым дело какое-то?

— Ага. Было дело… да вот вы за меня сработали…

— Должно быть, сильно они тебе насолили… как тебя звать-величать, кстати?

— Волком зови. Всю деревню мою положили… с-суки.

— Так ты что, один им мстить собирался? — спросил подошедший Серёга Хмурый. Спросил без издёвки. Было видно, что тот мужик перед ним серьёзный. Особый колорит пленному придавали заточенные как у крокодила зубы.

— Один, — ответил Волк.

— Ну, ты, как я смотрю, и вправду зуб на них наточил, — пошутил Кувалда, чем вызвал смех собравшихся вокруг пленного искателей.

Волк воспринял шутку как добрый знак и оскалился в улыбке, ещё больше всех развеселив. Один из бойцов даже похлопал Волка по плечу, и Волк понял, что самое худшее миновало, а заодно мысленно похвалил себя за то, что этим утром съел последний кусок солонины, остававшийся от пидораса Белки. Теперь в его рюкзаке не было ничего компрометирующего.

Там же,