Воин - Максим Касьянов Страница 41

потратили, пытаясь пробить ее броню, и лишь затем начали обходить и перелезать через нее. Но Анклавцы уже начали занимать позиции, забили тяжелые пулеметы, а огнеметы вырастили стену огня. Чем больше проходило времени, тем крепче становилась оборона. Когда же оставшаяся горсть монстров, все-таки не выдержала и бросилась бежать, мы, наконец, смогли выдохнуть. Я посмотрел на защитников. Двадцать четыре человека, закованных в тяжелую броню штурмовиков, вооруженных пулеметами и огнеметами. Двадцать четыре… Всего. Из более чем двухсот хорошо подготовленных бойцов. Двадцать четыре уставших, возможно даже раненных человека, в закопченной, наскоро залатанной броне с оружием в котором почти не осталось боеприпасов. Но они, увидев, что замолчала наша пушка, бросились нам на помощь, дабы дать нам короткую передышку.

- Кот, встречай гостей, - крикнул я. - Олег организуй перезарядку Маруси.

Эх жаль, что освобождая место в грузовике, мы не взяли с собой несколько канистр с дизельным топливом. Хорошо хоть снаряды и патроны есть. Только я об этом подумал, как увидел, что из тоннеля вылезают еще люди. На них были легкие доспехи, но каждый из них тащил канистру.

- Ванька, на тебе заправка.

Вокруг Маруси закипела работа. Из десантного отсека вытащили ящики с боеприпасами. Обжигаясь, Олег открыл приемники и принялся их загружать. В бак БМП полилось топливо. Тем временем, на освободившееся в десантном отсеке место полезли бойцы. И вот, наконец, я услышал знакомый голос:

- Митька, это ты там командуешь? – спросил Хохол.

- Так точно, Александр Иванович.

- Вовремя ты блин! Я уж думал, придется в коридорах биться.

- Это что у вас такое вообще произошло?

- Потом, все потом. Долго вы еще будете заправляться?

- Уже все.

Я дождался, когда Олег и Ванька займут свои места, и отрапортуют об окончании заправки и загрузки.

- Все, наша девочка накормлена, десанту занять свои места.

Несколько человек заняли места в десантном отсеке и еще четверо закрепились на броне. Отдохнувшая и остывшая Маруся рванула вперед.

- Так, Митя, бери курс на пост номер четыре, там должны были остаться ребята Зайца.

По всей контролируемой Анклавом территории, особенно внутри защитного периметра, были разбросаны укрепленные блокпосты, в них был небольшой запас еды воды и боеприпасов, а также телефонная связь с бункером. Скорее всего, группа лейтенанта Зайцева засела в одном из них. Мы подлетели к блокпосту и с легкостью смели огнем горстку тварей, осаждавших здание. Тот час из него стали выскакивать бойцы. Мы уложили раненых прямо на броню, все остальные побежали рядом, прикрывая товарищей.

- Теперь к восьмому, - приказал Хохол. - Заяц слышал в том направлении выстрелы.

Так по очереди мы объезжали все возможные укрытия. Некоторые из них были разрушены, а их защитники разорваны на части. Но в большинстве случаев, все же мы находили живых. Раненые и вымотанные беспрестанными атаками, они еле держались на ногах. В одном из блокпостов мы увидели среди горы трупов, двух парней, они держали в руках по ножу и по гранате, в стороне валялись бесполезные уже автоматы. Они чуть не подорвали себя и мы еле успели их остановить. Тяжелораненых и истощенных людей было так много, что мы три раза останавливались и выгружали их в менее пострадавших блокпостах. Бойцы с легкими ранениями оставались их защищать.

Вдруг, в наушниках раздался голос Сэма:

- Дима, Дима, на помощь!

- Сэм, слышу тебя! Что случилось?

- На нас напали, с трудом защищаемся.

- Где вы?

- Я не знаю.

- Мы на выезде из парка, - сообщил Васька.

- Понял вас, идем на помощь.

- Минуту, - остановил нас Хохол. - Бери шестерых, остальных я поведу пешком зачищать оставшуюся территорию.

- Хорошо. Берегите себя.

- И ты, и ты! – пробормотал едва слышно Хохол, снимая гарнитуру.

Мы быстро перегруппировались и поспешили на помощь Сэму с Васькой. Тут я вспомнил про Таню. Опять в сердце впилась огненная игла, но к своему ужасу, я понятия не имел где она. Я настолько был уничтожен, что предпочел вообще о ней не думать.

- Кот, ты здесь? – спросил я в микрофон.

- Так точно, - тут же отозвался он.

- Ты не в курсе, где Таня?

- В смысле? Она сама перед отъездом сегодня утром, сказала, что ты отправил ее в грузовик. Типа что бы под ногами не мешалась.

И опять эта боль, что ж такое, почему так больно? Она ведь не обещала мне ничего, с чего я теперь мучаюсь? Ох, ладно, нужно лишь перетерпеть этот день, а потом переговорить с дедом. Он найдет слова, что излечат меня.

И вот уже мнимая окраина парка, но грузовика пока не видно. Где же они? Я переключился на прибор ночного видения и тут же увидел их. Пышущий жаром двигатель УРАЛа ясно давал направление.

- Ваня, на ПНД их прекрасно видно, давай туда.

- Слушаюсь.

Мы подлетели и мигом раскидали свору муто-волков, а затем ещё подстрелили двух химер. Для Маруси это были семечки, а вот для двух бойцов, из которых лишь один умел стрелять, они представляли огромную опасность. Лобовое стекло грузовика, несмотря на повышенную защиту, было разбито. Сэм выставил в него какую-то длинную железяку с прикрученным к ней тесаком, а Васька держал перегретый автомат. Когда мы отбросили нападавших, они без сил откинулись на кресла. Их позы говорили о том, что уже никакая сила не поднимет этих людей.

- Занять оборону, - приказал я десанту. - Иван, что там с грузовиком?

Я вылез из своего люка и подбежал к кабине.

- Вы там как, живы?

- Живы пока, - устало ответил Васька.

- Как там Таня?

- Ты о чем? – усталость Васьки как рукой сняло, - она же с тобой.

- Нет, Матвей сказал, что она в грузовик полезла.

Не сговариваясь, мы бросились к кунгу, рывком распахнули дверь и с облегчением выдохнули. Девушка сидела в углу. Ящики образовали над ней домик и не давали ее придавить.

- Ты что здесь делаешь? – заорал я на нее.

- Ты что, не представляешь, что с тобой могло произойти? – поддержал меня Васька. - Тебя могли все эти ящики в лепешку раздавить.

А она сидела, смотрела на нас и смущенно улыбалась.

- Быстро в Марусю, - приказал я и отвернулся, так как увидел, что Васька первым протянул ей руку, помогая спуститься, а она без промедления за нее ухватилась.

Слезы обиды и беспомощности