Проклятый род - Руслан Валерьевич Дружинин Страница 46

– Вмешалась твоя Анюта, – недовольно скривился старик. – Она этих извергов и остановила. Стоило ей появиться, как у всех душа ушла в пятки – племя помнит её белую ярость. Старшая рассудила, что дети и веста не виноваты. Деян – выродок, а семья его в стороне. Только тогда охотники разошлись. Вдова лежит сейчас без сил, избитая, в своей комнате, а дети как перекати-поле по убежищу мечутся. Их никто на руки не берёт, бросили все и боятся.

– Племя успокоится и примет их как родных. Это лишь на первое время, Анюта спасла семью предателя! – напомнил Олег.

– Думаешь, она кого-нибудь пожалела?! – возмущённо оборвал сына старый скиталец. – Знаешь, что твоя любимая Навь сказала плачущей девочке в «утешение»? Той самой, что целый год училась читать у меня?! «За предательство рода отцом, ты своей кровью ответишь», – вот что сказала!

Олег поражённо застыл – он не ожидал услышать такого, а отец продолжал:

– Только сегодня, когда я увидел у Олеси белую нить на руке, до меня дошёл смысл. Ты знаешь, что означает у Нави белая нить?

– Их повязывают детям как обереги, пока Волчий Дух не пришёл…

– Да, – согласился скиталец. – И это не простой оберег – это отметка на целую жизнь! Помнишь, Светлана как-то повязала Владе чёрную нитку? Ведунья может выбрать себе ученицу – любую из племени. Никто не должен противиться этому – таков уклад! Закон запрещает развязывать или перерезать нить ребёнка.

– Анюта перегрызла её зубами и завязала Владе нить белого цвета, – вспомнил с улыбкой Олег.

– А ведь Олеся выбрана вестой и Рита тоже носила красную нитку! – добавил скиталец. – Только их судьбу разрушил предатель отец. Теперь дочерей заставят искупить чужой грех, заставят сражаться, когда они подрастут, примут в стаю, где от их доброты и скромности ничего не останется! Разве это всё справедливо?

После слов отца повисла неуютная тишь. Перед тем как начать вспоминать о своих сожалениях, старик всегда немного молчал.

– Почему ты всё ещё любишь Волчицу, Олег? – наконец, спросил он у сына. – Прошло двадцать Зим, ты видел Навьи порядки, неужто в тебе ничего не изменилось? Они – звери.

– Это не так…

– Так, Олежка, так. Пока молодняку не заточат зубы, Волчата – обычные дети, пусть и дерзят. Но что творится после взросления? Дух к ним не приходит, а они все равно дерутся до крови, даже весты друг с другом сцепляются за какое-нибудь барахло – так положено, так живёт Навий род, так они испытывают силу сородичей. Знаешь, от слова «род» меня начинает тошнить! Родом у них объясняется всё – любая жестокость, любые преступления, за которые в старые времена за решётку сажали, подальше от нормальных людей!

– Они изменились: мы смогли научить их быть добрее и сдержаннее. Они уже не то тёмное племя, которое привязывало девушек на морозе, – не согласился Олег, но на это скиталец только горестно возразил:

– Изменились? Они стали понятнее говорить, задумываться о поступках и оценивать мир с другой стороны, но не больше! Все мои труды здесь напрасны. Даже детей я не могу оградить от повального варварства! Когда вся эта ересь про «Волчий Дух» вскрылась, я только смеялся. Страшно стало потом, когда понял, что эти маньяки готовы поверить в это безумие! Они и верят! Откуда вообще взяли этих Волков?! Навь опасна для всех, кто им попадётся. Не дай бог хорошим людям встретиться им на пути!

– Это не так…

– Так! Они воруют девушек, Олег, тащат их в своё логово и насильно заставляют жить в своих семьях! Сколько раз мы останавливали эту мерзость? Вспомни несчастных, кто забрёл в Навий лес по незнанию. Не удивительно, что после насилия чернушки сходят с ума и пытаются напасть на мучителей.

– Если род слаб, если не хватает людей и племя оказалось на краю выживания…

– Олег! Раньше ты бы мне никогда так не ответил! Что с тобой происходит? Ты прожил с Анютой двадцать Зим кряду, сам стал отцом и не можешь понять, где плохо, а где хорошо?! Твои дети сейчас мечутся по лесам, ищут новое логово, опираясь на видения травяного наркотика и гадания рун – вот до чего мы докатились!.. Я помню те времена, когда мир был другим и не поверю никаким оправданиям в «необходимость» падения. Навь – это не люди!

– Внутри них есть любовь, отец, – я полюбил, когда встретил Анюту, – нежность, честность и благородство. Нави нужны такие как мы, чтобы привести их к человеческой жизни. Я не верю, что мои дети не способны понять доброту. Ты называешь Владу с Серко зверьми в человечьем обличии? Но ведь их учили не только охотиться в стае. Сколько мы время потратили, стараясь передать свои знания о старом мире?

– Влада так ничего и не поняла, – отмахнулся старик. – Твой сын открыт доброте, он тянется к ней с раннего детства, но его воспитали охотником. Если вдруг для Серко представится шанс вернуться к людям, то он просто погибнет или наворотит страшных дел.

– Это не так…

– Ты трижды сказал: «Это не так», но от этого не полегчало! – разозлился скиталец. – Вначале ты считал, что в твоей любви к подземнице нету зла, сейчас говоришь, что Анюта не такая злая, как остальные, а что будет завтра? Она голыми руками разорвала человека! Её даже родное племя боится, а ты всё ещё веришь в любовь? Вероятно, когда твоя благоверная меня начнёт душить, ты скажешь: «Ну, она могла бы нажимать на шею чуть