Дроны не лгут - Алексей Снегирёв Страница 5

Толя рассчитывал восстановиться, устроился на работу гражданским специалистом-лаборантом в военный центр «Радиант». Там опять влюбился в девушку, такую же лаборантку. Вышел на дежурство, а там она, ну и понеслось – они занимались любовью, когда взорвалось оборудование, за которое отвечала его дама сердца. Толя взял вину на себя.

Командир центра ему предложил: тюрьма со штрафом или армия. Он выбрал армию, и так оказался в научной группе «Гамма Трэс», которая проводила поиски артефактов мимиков в этом районе. Годик послужил, получил сержанта. Отличник, нареканий нет, к девушкам теперь относится настороженно… Точнее, относился. Нет больше Толика, умер во сне от пули британского диверсанта… В возрасте двадцати трех лет…

Везли они в этот день секретный образец оружия. Что-то типа массового парализатора, точнее из скудных объяснений не понять. Двигались несколькими группами научников, они свой путь с грузом вчера закончили и перекинули его в другой броневик. Он ушел, а им нужно было остаться около этого озера и делать вид, что образец у них. Ну они тут и остались. Навсегда. Никогда теперь живыми не покинут этой ночной стоянки.

Я еще изучал файлы Толика, когда подскочили два БэТээРа с черными штурмовиками. По глупости (или к счастью) я снял перед встречей с имперцами доспех станнума и, когда мне в голову прилетел приклад тяжелого автомата, вырубился, упав лицом в землю. Очнулся уже на базе имперцев в тюремной камере службы безопасности.

А потом – два дня допросов и днем, и ночью. Требовали рассказывать все подробно, забрали пистолет – я его специально не прятал и вообще про свой виртуальный цех никому рассказывать не собирался. У Толика никакого подпространственного хранилища не было и быть не могло.

Допрашивал меня тот же самый офицер, что и разгонял беспорядки на имперской базе – капитан с позывным «Макар».

Достал он меня своими вопросами конкретно, мне даже приходилось пару раз притворяться контуженным и судорожно искать ответы в планшете научника. Но на самые сложные темы удалось ответить убедительно – британский пистолет подарил руководитель научной группы майор Звездный, не убили меня сразу при атаке, потому что ходил поссать к озеру и там задержался на пару часов, на звезды смотрел… «Дрочил?» – строго спросил капитан. «Дрочил!» – сокрушенно ответил я.

Хорошо, что не стали сыворотку правды применять, она обязательна только к врагам, а к своим – «по ситуации». Макар посмотрел на меня, на мой фингал в полрожи от удара прикладом, на вымотанный многочасовыми допросами видок и произнес:

– Чую я, что ты не шпион! Ты напавших британских тварей искренне ненавидишь. Как и я. Но есть в тебе что-то странное… Не понять…

– В вас тоже есть странное, господин капитан, – попытался я с ним наладить диалог, – вы только для вида жестокий. Я думаю, вы бы не стали людям в лицо стрелять, как я, и смотреть, как разлетаются их мозги. Как вы выживаете на этой работе?

Своей фразой я попал в его сердце, и Макар принес бутылку водки.

– Допросы закончились, давай твоих коллег помянем.

Мы накатили, и он сказал:

– Все ты говоришь четко, все тесты прошел. Но я не понимаю, как парень в двадцать с небольшим лет, до этого ни в одном бою не участвовавший, смог хладнокровно расстрелять четверых опытных диверсантов… В голове не укладывается.

– А вы попадали в такие ситуации? – спросил я после второго полстакана.

– Нет. Один против четверых, да еще с пистолетом против автоматических винтовок, – он покачал головой, – я бы постарался скрыться. Убежать подальше, а лучше двинуть сразу на базу за помощью.

И тут я понял, что про еще два квада они не знают. Следы не нашли или даже не искали. Это странно. Так ли уж они старательно расследуют этот инцидент?

В общем, бутылочку мы распили, капитан настоятельно попросил сразу в Новосибирск не уезжать, задержаться на пару недель и помочь с обустройством базы. Даже предложил временную работу в Службе безопасности. Но я отказался, Балим на безопасников не работают, даже если те из другого государства. Это не по правилам…

– Тогда завтра разместись в располаге «Рассвета», с штрафниками тебе делать нечего. Держись от этой шушеры подальше, чтобы не прирезали случайно. Выглядишь ты уж очень карамельно. Этакий мажор-блондинчик из научной службы. Поберегись!

Спать я остался в камере, ночью мне идти было некуда. А утром вышел «в свет», предварительно получив в отделе вещдоков свой пистолет. Сразу пересчитал оставшиеся пули в обойме – повезло, не украли, это добавило еще больше уважения к Макару и его парням.

Я немного послонялся по базе, позавтракал в столовке штрафников, но, к сожалению, тут уже никого не было, к завтраку опоздал. А я очень надеялся хотя бы договориться о скрытной встрече с Каратом, перекинуться парой слов, забить время и место. Но не получилось.

Потом сходил в душ, сегодня же мужской день, как, впрочем, и всегда. Особых вопросов мне никто не задавал, видели ствол в кобуре на поясе и сержантские погоны с шевроном Научного центра «Радиант» – понимали, что я не штрафник и могу делать, что угодно и когда угодно.

Наконец нехотя двинулся в сторону построек подразделения «Рассвет», но жратва у штрафников мне не понравилась. Я наделся, что контрактников, да еще и благородных, кормят лучше.

Не доходя до базы «Рассвета», я заметил толпу бойцов на стадионе. Они стояли кружочком, а в центре бились два спецназовца, отрабатывали технику армейского рукопашного боя. Я подошел поближе и увидел, что это совсем не тренировка, а форменное избиение молодого бойца. Здоровенный бугай метелил паренька - темноволосого, с карими, чуть раскосыми, как у метисов, глазами, простоватым лицом, коротко стриженного. Оба полураздеты: босиком, только в майках и камуфляжных брюках. По комплекции он, как я сам в теле Ветра: не боец, а легкоатлет.

Оказалось, что это не первый бой, противники у метиса менялись. Били его крепкие ребята, бойцы полутяжелой весовой категории. Крупные, мощные, один сменялся другим, я насчитал уже четыре замены. Конечно, молодой боец, пусть даже и тренированный, уже «поплыл» от многочисленных ударов в голову, все лицо опухло как котлета. Лупили сильно и, на мой взгляд, не совсем аккуратно.

Когда