Промзона. Снежная Королева - Дмитрий Александрович Видинеев Страница 6

Раздался стук. В кабинет вошёл советник, встал рядом с мэром. Позвав начальника охраны и патрульных, он не бежал назад сломя голову, очевидно, считая это выше собственного достоинства.

Лаврентий Ильич смерил Лукоева строгим взглядом.

— Ох, Сказочник. У тебя на всё найдётся оправдание. Ты вообще хоть сознаёшь, что похитили ребёнка? Мутанты! В твою смену! Ну ладно молодой, он всего месяц в охране, но ты-то — оперативником служил, воевал. Волк матёрый. По крайней мере, когда-то им был. А теперь стал безалаберным. Уверен, вы вообще утром не патрулировали, дрыхли где-нибудь. Герда сказала, что на помощь звала, кричала, вы просто не могли её не услышать даже через два квартала!

Герда была согласна с версией мэра — эти сволочи не патрулировали, а дрыхли. Как и она сама. Ей хотелось хотя бы часть вины переложить с себя на кого-то другого.

— Они понесут строгое наказание, Лаврентий Ильич!— пообещал начальник охраны. Он с осуждением взглянул на Сказочника. — А что касается тебя, Лукоев... это не первый твой косяк. Полагаю, ты заслуживаешь изгнания из Речного.

Мэр кивнул.

— Одобряю. Уверен, Комитет тоже согласится с таким наказанием.

Глаза Сказочника округлились.

— Вы что, охренели что ли?! Какое, мать вашу, изгнание?!

Советник поднял руки в примирительном жесте.

— Давайте не будем горячиться. Думаю, каждый имеет право на второй шанс. Лукоев, ты ведь хочешь исправить свою ошибку, которая ни что иное, как преступная халатность? — не дожидаясь ответа, он тут же продолжил: — По объективным причинам мы не можем послать в промышленную зону вооружённый отряд, но можем туда отправить Лукоева.

Сказочник опешил.

— Меня? Отправить в промзону?

— А что тут такого? — дёрнул плечами советник. — Я знаю, что ты шастаешь туда иногда, вопреки запрету. Мои соглядатаи мне доложили. А значит, ты вполне сможешь отыскать похитителей и спасти мальчика. Согласись, это лучшая альтернатива, чем изгнание, я верно говорю, господин мэр?

Лаврентий Ильич хмыкнул, почесал затылок.

— А это вариант.

— Какой к чертям собачьим, вариант?! — побагровел Сказочник. — Промзона — это восемьдесят с чем-то квадратных километров! Где мне этих похитителей прикажете искать, а? Да там мутантов и всяких психов пруд пруди, и все они будут рады меня грохнуть! Я вам не терминатор, чтобы со всеми ними воевать!

Начальник охраны вытянулся «по струнке» и по-военному шагнул вперёд.

— Разрешите мне пойти, господин мэр! Считаю своим долгом спасти мальчика!

Герда посмотрела на него с уважением: вот это — человечище! Не то, что некоторые. Настоящий воин, не равнодушный, отважный. Лучшего защитника и пожелать трудно...

— Нет, Семён Васильевич, это совершенно исключено, — поспешил с ответом мэр, оборвав тем самым позитивный эмоциональный подъём Герды. — Я категорически против. Ваша задача — безопасность Речного. Вы здесь нужны.

— Но...

— Даже не спорьте! Решение принято, и точка! Кто будет командовать охраной, если мутанты снова к нам сунутся? И, кстати, вам не мешало бы провести учения, отработать действия на случай экстренной ситуации. Вы меня поняли?

— Так точно, — хмуро отозвался Семён Васильевич и сделал шаг назад. Он печально взглянул на Герду, как бы говоря: «Прости, девочка, сама видела, я пытался...»

Мэр побарабанил пухлыми пальцами по столу.

— Значит так... В промышленную зону отправится Лукоев. Решение окончательное и обсуждению не подлежит. Слышишь меня, Сказочник? Обсуждению! Не подлежит! Откажешься, будешь изгнан из Речного, и заверяю, в Солнечном тебя тоже не примут. А ты сам знаешь, в одиночку нынче выжить трудно.

— Про меня забыли, — напомнила Герда. — Я тоже пойду.

Мэр горестно вздохнул.

— Ну куда ты пойдёшь? Тебе лет сколько, девочка? Семнадцать? Какой от тебя в промзоне будет толк? Погибнешь, почём зря.

Герда рассудила, что мэр сейчас не о её жизни заботится, а о том, что на строительстве свинарника станет на одного рабочего меньше.

— Я всё равно пойду, — упрямо процедила она. — Моего брата похитили, я не могу не пойти. А толк от меня будет, я три года ходила на самооборону, была одной из лучших.

— Ох, мама дорогая, — сокрушённо покачал головой Лаврентий Ильич. — Одной из лучших она была...

Советник приставил ладонь к краешку губ и снова что-то прошептал ему на ухо. Мэр долго молчал, потом поморщился, словно надкусил лимон.

— Ладно, бог с тобой, иди, — он махнул рукой и потупил взгляд. — Тебя ведь всё равно не удержишь. Не в тюрьму же сажать, народ этого не поймёт. Но вы это... соблюдайте осторожность, продвигайтесь по краю промзоны. Если что, сразу прячьтесь.

Лукоев ухмыльнулся.

— Спасибо за совет, господин мэр.

— А что касается тебя, Сказочник... не вздумай отчебучить что-нибудь эдакое! — повысил голос Лаврентий Ильич.

— Вы о чём вообще?

— Ну мало ли... вдруг тебе взбредёт в голову завести Герду в опасный район и смотаться по-быстрому. Потом переждёшь несколько дней, вернёшься и заявишь, что миссия оказалась невыполнима. На этот случай, сразу предупрежу: без мальчика не возвращайся, усёк?

Лукоев набычился, вперил в мэра гневный взгляд.

— Да за кого вы меня принимаете, за мразь последнюю? Что, о других по себе судите?

— Молчать! — не сдержался Лаврентий Ильич. — Следи за языком!

— Ага, значит вам можно за языком не следить, а мне нельзя.

— Вот именно. Как-никак с начальством разговариваешь, — немного успокоился мэр. — Ладно. Будем надеяться, что ты всё же не подведёшь. Можете идти готовиться к походу. Вопросы есть?

— Есть, — кивнул Сказочник. — Что это вообще за мутанты были?

Все посмотрели на Герду.

— А действительно, что это были за мутанты? — захлопал глазами мэр.

Герда рассказала и про серебристые волосы, и про белую кожу, и про похожие на льдинки глаза. Потом добавила:

— Та высокая женщина... на вид ей было лет сорок, красивая. И мне кажется, она среди этих мутантов была главная.

— Встречал таких в промзоне? — обратился к Лукоеву Лаврентий Ильич.

— Не-а, — последовал ответ. — У меня ещё вопрос. Мне бы это... автоматик. И хотя бы парочку обойм.

Лицо мэра опять обрело кислое выражение.

— Ну ты же знаешь, огнестрельное оружие у нас на вес золота. Простите, друзья мои, но дать я вам его не