Отблеск величия - Андрей Андреевич Красников Страница 10

— Спасибо, лучше обычную воду.

Остаток дня и ночь прошли без происшествий, а уже к полудню следующего дня я оказался в составе маленького каравана, везущего на запад тюки с выделанной кожей, мукой, а также наконечниками для стрел.

Впереди были сто километров разбитой колесами телег дороги, граница и война.

Глава 3

Возвышавшаяся передо мной стена явно пережила серьезную осаду. На серых камнях то там то здесь виднелись свежие сколы и самые настоящие пробоины, идущие поверху укрепления зубцы были частично обломаны, а располагавшийся чуть дальше бастион почернел от пожара. Совсем рядом, на высоте трех или четырех метров от земли, из кладки торчали две длинные стрелы, каким-то чудом угодившие в стыки между блоками и оставшиеся там в качестве своеобразного напоминания о пережитых защитниками потрясениях.

Окружавшая город местность выглядела безлюдной и заброшенной. Здесь не наблюдалось привычных мне торговых лавок, крестьянских домиков или постоялых дворов, зато имелись в наличии сразу два патрульных отряда, один из которых курсировал вдоль идущей к воротам дороги, а второй занимал стратегическую позицию на небольшом пригорке.

У самих ворот обнаружилась еще одна группа солдат, выполнявших контрольно-пропускные функции.

— Кто такой? — без особой приязни в голосе поинтересовался вышедший ко мне навстречу воин. — Откуда пришел, с кем пришел, зачем?

— Наемник. Пришел с караваном из Раед-Алшамы. Хочу записаться в вашу армию.

— Где караван?

— Разгружает муку около южной мельницы. Не знаю точно, где это, но можете проверить.

Собеседник взял небольшую паузу, рассматривая меня с головы до ног. Затем шевельнул густыми усами, поморщился и уточнил:

— Наемник, значит?

— Хочу им стать.

— Знаешь хоть, с какой стороны за меч браться?

Откровенно снисходительный тон часового вызвал у меня внезапную и не совсем понятную вспышку гнева. Однако совершать необдуманных действий я все же не стал, ограничившись встречной шпилькой:

— Это не обязательно, если служишь Лакарсис. Мне достаточно подержать вас за руку.

Лица следивших за нами солдат синхронно вытянулись, а сам командир невольно отступил на шаг и дотронулся до рукоятки меча. Впрочем, надо отдать ему должное — слабость оказалась мимолетной.

— Давно я не видел таких гостей.

— Бывает. Так куда нужно обратиться, чтобы вступить в ряды вашей славной армии?

Воин еще раз поморщился, а затем развернулся к подчиненным:

— Щербатый, Барсук, отведите жреца к капитану. Если что, рубите ему голову на хрен.

Приставленные ко мне конвоиры не выказали никакой радости по поводу своего назначения, но отнеслись к нему с должным профессионализмом. Вместе мы прошли через обгоревшие, но все еще крепкие ворота, миновали короткий тоннель, а затем направились к стоящему неподалеку от выхода зданию — то ли казармам, то ли очень большой караулке.

В черте города жизнь все-таки продолжалась — несмотря на отдельные разрушения, дома по большей части находились в хорошем состоянии, а встречавшиеся нам люди хоть и выглядели изможденными, но умирать прямо здесь и сейчас однозначно не собирались. Одним словом, дела в Кашере шли более-менее сносно. Во всяком случае, на первый взгляд.

— Сюда.

Отвечавший за вербовку новобранцев капитан оказался худощавым черноволосым мужчиной лет сорока. Думаю, когда-то давно он вполне мог претендовать на звание дамского угодника, но сейчас проходящий через все лицо уродливый багровый шрам и пустая глазница придавали его внешности весьма отталкивающие черты.

Передо мной впервые возник истинный лик войны. Неприглядный и жуткий.

— По какому делу? — сухо поинтересовался капитан, увидев нас в дверях комнаты. — Барсук?

— Сержант велел доставить, — сообщил один из моих провожатых. — Хочет в армию. Говорит, что служит Лакарсис.

Украшенная рубцом щека нервно дернулась, а взгляд покрасневшего от усталости глаза переместился на меня.

— Это правда?

— Так точно.

— Покажи волосы.

Мне пришлось подойти чуть ближе и покрутить головой, демонстрируя шевелюру. Впрочем, результаты осмотра капитана не впечатлили — внимательно рассмотрев мою прическу, он снова поморщился е разочарованно покачал головой:

— Только вылупился из своего храма, так?

— Никак нет. Прошел обучение, участвовал в походе к Рахалле, дрался с превосходящими силами врага, победил.

— Надо же, какой слог, — недобро усмехнулся собеседник. — То есть, что-то умеешь?

— Умею фехтовать и забирать души.

— Лучше, чем ничего.

Пару минут в комнате медленно колыхалась вязкая и томительная тишина. Затем офицер все же принял решение, с грохотом выдвинул один из ящиков стола и достал оттуда лист грубой серой бумаги.

— Будем считать, что опыт у тебя есть. Имя?

— Максим.

— Из лука стрелять умеешь?

— Нет.

— Понятно. Солдатам твоего уровня платят четыре золотых в месяц. Расчет в конце каждой недели. Согласен?

Учитывая местные цены, сумма не казалась хоть сколько-нибудь значительной, однако вместе с ней я получал еду, крышу над головой, а также доступ к ремонтным мастерским и вещевому складу. Во всяком случае, у меня сложилось именно такое впечатление.

— Кормить будут?

— Само собой. Но на что-то изысканное можешь не рассчитывать.

— Жилье?

— В палатке, как и все остальные.

— Если понадобится одежда или…

— Вычтут из жалованья.

В целом, озвученные условия выглядели достаточно адекватными. Особенно если учесть, что я шел в армию не ради золота или карьеры.

— Согласен.

— Хорошо, — капитан удовлетворенно кивнул, после чего начал что-то записывать. — Жди.

Процесс затянулся минут на пять, в течение которых рекрутер сначала заполнял свой листок, а потом делал соответствующие отметки в толстой и потрепанной книге. Наблюдая за его действиями, я все сильнее ощущал себя предназначенным к отправке на рынок товаром, однако включать заднюю передачу было уже поздно. Да и незачем.

— Давай руку.

Я наивно полагал, что мне снова поставят традиционную для этого мира печать, однако в армии все оказалось чуть сложнее, чем на гражданке — отложив бумаги, офицер водрузил на стол жутковатое приспособление, снабженное кучей измазанных в краске иголок. Догадаться о их предназначении было нетрудно.

— Татуировка?

— Да. Руку давай.