Инквизитор (СИ) - Ипатов Вячеслав Страница 10

Равновесие длилось почти минуту, целую бездну времени в условиях боя. Однако стоило медведю заработать несколько болезненных ран, как он пришел в ярость, став быстрее и опаснее. Земля окрасилась кровью, и тут вражеский маг вновь разразился командами.

— Назад уроды, назад! — проорал он.

На сей раз демоны подчинились, брызнув в стороны, и чародей не упустил своего шанса. В замершего в растерянности зверя ударил темный луч. Мишка покачнулся, взревел в крике невыносимой боли, сделал несколько шагов к заклинателю, но затем рухнул на испятнанную кровью траву. Вот только врагам не стоило праздновать победу, ведь свою миссию зверь выполнил.

Стоило заклятью сорваться с рук чародея, как я ударил пятками Марса, отчего конь с места зашел в галоп, взяв курс на чародея. Демонолог, разумеется, услышал хруст веток и стук копыт. Он обернулся и тут же в ужасе отступил, вздев руки в попытке создать новые чары.

«Не успеешь! Ты не успеешь!»

Дорогу Марсу преградил еретик и тут же отлетел в сторону, сбитый с ног. Демонолог повернулся спиной, бросился к толпе бесов, но… Хватило одного короткого взмаха моргенштерном, и враг рухнул на землю, орошая землю кровью из пробитого черепа. Система буднично сообщила о смерти еще одного врага, поразив тем, насколько легко удалось расправиться с главарем еретиков. Впрочем, на поляне оставалось еще немало живых врагов, на которых я тут же направил Марса, вздымая над головой оружие.

Достойного сопротивления противники оказать не смогли. Все же бесы — довольно слабые и трусливые создания, а потому, стоило потерям врага перевалить за половину, как те сами бросились в бегство. К счастью для врагов, скрыться от меня оказалось не сложно — окружавший поляну лес являлся прекрасной защитой от погони. Так что четверым демонам удалось сбежать, а на поляне остались связанные пленные, трупы и один раненый еретик. Последний неловко опирался на левую ногу, кривился, держась за ребра, но все же сдаваться не хотел и медленно пятился к лесу, выставив в мою сторону меч.

Я спрыгнул с Марса и спокойно направился в сторону противника, материализовав в руках эспадон. Одержимый, оценив собственные шансы на бегство, собрал все силы и бросился в атаку. Прямолинейно, неловко, будто дворовая шпана. Я ударил навстречу, воспользовавшись собственной силой и тяжестью клинка. Когда же еретик выронил меч из одеревеневших рук, эспадон обрушился на его плечо плоской стороной клинка.

Противник рухнул как подкошенный, я же тут же бросился к нему, готовый связать руки. А через секунду громко выругался, осознав очередной провал. Еретик оказался мертв. Притом он не получил никаких смертельный ран, не свернул себе шею, просто чертова Система посчитала полученный им урон, и решила отправить на перерождение. И это после всех стараний на ниве взятия языка! Вновь выругавшись, я потер лицо ладонью, выдохнул, освобождаясь от раздражения. А затем решил все же переключиться на иные проблемы, требовавшие внимания.

Взгляд прошелся по колодцу, трупам врагов, все еще связанным пленным. Да, пожалуй, сначала стоило разобраться именно со спасенными. В особенности тем, кто подвергся воздействию ритуала.

Остановившись подле несостоявшейся жертвы, я в задумчивости воззрился на того. Яркость, реалистичность данного мира являлись просто невероятными, заставляя забывать о том, что он являлся игрой, а его обитатели — программами. Вот и этот связанный человек выглядел не как тупой болванчик, непись, на игровом сленге, а представлялся вполне разумным существом, способным испытывать реальные эмоции. В данной ситуации — страх и надежду. Я четко мог прочесть эти чувству по лицу, глазам и невольно поражался такой реалистичной имитации со стороны программы. Хотя, кто знает, что они собой представляют? Ведь сколько фантастами было снято фильмов и написано книг, в которых задавался вопрос о различии людей и роботов, о границе, где заканчивается бездушный механизм и начинается личность? Невероятно много и вот сейчас я как раз взирал на пример того существа, в котором эту грань определить являлось крайне проблематичным. Тест Тьюринга уже давно не работал на подобных этому созданиях. Так как же к нему относиться? Как к человеку? Или, все же, как к обычному механизму? Интересный вопрос, ответ на который точно следует найти. Ну а пока лучше прислушаться к собственным ощущениям, исполняя штатную должность инквизитора.

Опустившись на колени, кладу руку на грудь пленника, сосредотачиваюсь, стараясь прогнать прочь посторонние мысли. Погружаюсь в себя. Душа ответила спокойствием и безмятежностью. Отрадные чувствами в данной ситуации.

— Тебе повезло парень, ритуал не успел подойти к своему завершению, — вынес вердикт я, а затем вытащил кляп и начал развязывать веревки.

Пленник ответил вздохом искреннего облегчения. Не ясно, может быть обрадовался спасению тела, а может быть и «души».

— Спасибо вам милорд, как есть спасибо. Не знаю, как бы я жил без вашей помощи, — наконец заговорил крестьянин.

— Уже через несколько дней демон бы исказил твою душу, так что сам с радостью стал бы служить Инферно. Еще и собственных родных зарубил бы без сожаления, — любезно поясни я. Пленника отчетливо передернуло.

— Как тебя зовут?

— Стефан, милорд, — ответил спасенный.

— Ко мне обращайся — сир Энквуд. Лорд и будущий владетель этого края, — на этих словах я показал крестьянину особое кольцо, дающее право основать замок и править окрестными и не только землями. — Вот тебе нож, освободи остальных.

Стефан растерянно взял оружие, однако через несколько секунд опомнился и бросился исполнять приказ. Я также присоединился к этому занятию, заодно решив ближе рассмотреть своих будущих подчиненных.

Итак, всего спасено восемь человек. Семеро из них мало чем отличались друг от друга. Каждый по результатам плена выглядел грязным оборванцем, щедро изукрашенным ссадинами, синяками и кровоподтеками. Было видно, что еретики не церемонились с будущими собратьями. Кто какое положение занимал в своем прошлом сказать сложно. Единственным выделяющимся человеком, сразу обратившим на себя внимание, являлся мужчина средних лет, одетый в рваное подобие монашеского балахона. Связанный и сильно избитый, на мир он смотрел твердым, не сломленным взглядом. Именно священника я и освободил в первую очередь, заодно спросив о полученных ранах.

— Ничего, о чем стоило беспокоиться, — произнес тот, избавившись от кляпа. — Милостью Единого, я получил лишь синяки и ссадины, но главное, исчадия Инферно не смогли исказить мою душу.

— Кто вы и чем заинтересовали демонов? — спросил я, одновременно вручая священнику еще один нож.

Лицо спасенного помрачнело. Вопрос явно пробудил в нем неприятные воспоминания.

— Отец Доминик, настоятель церкви в Рябиновке, — хмуро представился священник. — Три года служил Единому в этих землях, присматривая за паствой. Давал советы, лечил, оберегал души. И полностью провалил доверенную мне миссию, проглядев врага у себя перед глазами!

— Еретики?

— Да, они. Простые крестьяне, которых я знал, когда они еще под столом ходили. Предатели заманили меня в безлюдное место, наврав, что там истекает кровью ребенок, а затем оглушили. И как только я мог быть столь слеп⁈

— Одержимых очень сложно распознать. Простой настоятель храма и даже аколит, на это не способен, — на этих словах Доминик вздрогнул. — Только инквизиторы способны почувствовать скверну и научены с ней бороться. Ты не мог распознать угрозу. Зато я это умею и справлюсь с теми тварями, что оскверняют эту землю.

— Вы…

В ответ я продемонстрировал амулет, на который Доминик воззрился словно завороженный. Я же представился полностью:

— Энквуд, лорд и инквизитор. Прислан в эти земли, дабы очистить их от скверны.

В конце концов, именно это я просил у дракона, а потому сказанное — правда.

Некоторое время Доминик оставался глубоко потрясенным, но затем поднялся и склонил голову, при этом в данном простом жесте чувствовалось уважение и нотка страха. Инквизиторы в среде духовенства пользовались особым статусом. А потому в преданности священника я теперь мог не сомневаться. Что, учитывая предполагаемый статус Доминика, как аколита, являлось довольно важным. Ибо в градации «земель» тот числился магом четвертого ранга, заточенным на усиление солдат и ослабление противников. Довольно полезные умения при любом раскладе боя.