Апокалипсис Без Ограничений - Александр Иванович Гуринов Страница 12

ними контактирует, то есть, поёт становиться плотным, чтобы вступать в физический контакт с матерей. Я не смотрел в сторону силуэт, который встал на месте чуть левее меня. Не нужно давать ему знать, что я точно знаю о его местоположении. Достаточно того, что он понимает, должен по крайней мере, что я вообще что-то чувствую здесь. А то, что он способен видеть меня сейчас, я уверен. Не знаю как он делает это, не имея физического тела, но как-то он это делает. Может у него тоже есть чувство тепла жизни.

Что делать, если это враг? Вариант лишь один — дождаться момента, когда он сам захочет что-то сделать со мной или моей спутницей и станет плотным, материальным, и в этот момент нанести удар, нейтрализовать или убить противника. Ещё есть надежда на то, что в темноте он способен видеть или ощущать лишь в бесплотном состоянии и вернув себе глаза, будет слеп в темноте. Но этого я гарантировать себе не могу, лишь надеяться.

Девушка держалась позади меня, максимально близко, чуть ли не прижималась, чтобы защититься от остального мира, когда пятно сделало свой шаг. Он в одно мгновение разогнал я до большой, явно выше возможного для человека, скорости и понёсся на меня. Я ждал. Ждал, вплоть до мгновения, когда между мной и ним не оставались лишь несколько сантиметров, когда…

Внезапно я почувствовал, точнее услышал, звук биения сердца. Я слышал как билось сердце. Не моё, не девушки, что шла со мной, но новое.

Я ударил в то же мгновение, когда почувствовал прикосновение острого металла к своей коже в районе шеи. Этот человек хотел разрезать мне кожу и возможно, позвоночник. Сила у него, насколько я могу судить, сравнивая его с Максимом, намного выше, раза в четыре, при том что комплекция точно такая же, а потому, зная хрупкость и мягкость людей, могу предположить, что этот удар сразу же отрезал голову или, как минимум, повредил позвоночник, нейтрализовать, как человека, так и щелкунчика.

В момент, пока острый металл ещё касался моей кожи, но не мог ей навредить, моя рука с вытянутой ладонью уже на огромной скорости неслась к груди атаковавшего меня подростка. Острый металл ещё не успел пройти дальше и разорвать со мной контакт, когда мои пальцы уже погружались в плоть парня, а позже раздвигая кости грудной клетки, проникли глубже, к органам грудной группы. Я остановил движение, когда тело уже умирающего парня оказалось насажено на мою руку, а мои пальцы выходили у него из спины, пробивая по пути сердце и лёгкое.

— ААААХ! — услышал я наполненный страхом и ужасом вздох моей спутницы, когда она услышала звук нашего столкновения и включила, возможно автоматически, фонарик, увидев насаженное на мою руку тело парня примерно её возраста, но обладающего сверхспособностями. — Это… это Дима… он мой одногодка, но учится в параллели…

— Учился… он всегда был способен становиться бесплотным и невидимым, или такого ранее за ним не замечалось? — спросил я, чувствуя, как тепло жизни этого парня постепенно рассеивается.

— Нет, раньше ничего такого не было, — быстро сказала она, отрицательно покачав головой, как и я, смотря на уже мёртвое тело, которое я всё так же держал на весу.

Вот только если девушка смотрела на труп и капающую обильно кровь из раны и стекающую по моей поднятой вверх руке, то я наблюдал за рассеивающимся теплом жизни.

В моём восприятии это тепло жизни выглядит очень привлекательно и соблазнительно и я уже пытался что-то сделать с ним. Попробовал просто как-то волей собрать его, попробовал выпить немного крови парня, даже вырвал, снимая его тело с моей руки, кусочек сердца и быстро закинул в рот, но ни один из пришедших в голову очевидных методов действий не помог ничего добиться и как-то получить хоть каплю тела жизни. Не то, чтобы я чувствовал нужду в нем, но оно выглядит для меня, как… тёплый горячий шоколад холодным вечером. Не то, чтобы нужно, но очень хочется.

Зато я вспомнил о горячем шоколаде, а так же узнал о том, что переживать и съесть сырое мясо с кровью для меня очень даже просто и не вызывает каких-то неприятных чувств и ощущений.

В момент, когда всё тепло жизни парня рассеялось в пространстве, я увидел, как с последней крупицей её от парня отделилась едва заметная и корка бедного света, что тут же перелетела ко мне и исчезла внутри меня. Я не чувствовал её во время движения не чувствовал её и после этого. Она просто… взяла и исчезла во мне.

— Что дальше? — немного нервно спросила девушка у меня, смотря на то, как я замер над трупом её почти одноклассника.

— Не знаю… — сказал я, пытаясь почувствовать хоть что-то, что изменилось во мне у лучшую или худшую сторону. Однако долго стараться не пришлось и ответ сам себя дал. — Оу, вот даже как…

— Что такое? — спросила она у меня.

— Молчи. Не мешай. — отмахнулся я от вопроса девушки, смотря на появившемся, в моём восприятии, виртуальное окно перед моим лицом.

«Предыдущий Носитель Семени Хаоса был убит»

«Семя Хаоса нашло нового подходящего носителя»

«Вы согласны пройти через интеграцию с Семенем Хаоса?»

«Да/Нет»

Глава 7

— Что такое Семя Хаоса? — спросил я у девушки, на что в ответ получил полный недоумевания взгляд.

— В первый раз слышу, но звучит, как какой-то опасный предмет из какой-то книжки в жанре фэнтези. — Ответила она поспешно, пожимая плечами.

— Понятно, что ничего непонятно, — сказал я, посмотрел в последний раз на труп перед собой, после переведя взгляд на столовую, где я начал чувствовать движения многочисленных пятен тепла жизни. Они не направляли ь сюда, скорее двигались из стороны в сторону внутри помещения столовой, но особо никуда не уходя. — Идём. До утра побудем в библиотеке, потом поговорим с тем, кто прячется в столовой — у меня появились к ним вопросы.

Девушка кивнула и, вместе со мной направилась к двери, ведущей в библиотеку.

Дверь оказалась слегка приоткрыта, но пятен тепла жизни я не ощущал внутри, а потому, заходя внутрь, уже ожидал встретить щелкунчика или нескольких.

Их оказалось двое. Один щелкунчик явно до произошедшего был ребёнком из младших классов, на вид ему было лет девять, второй щелкунчик — библиотекарша, при жизни явно достигшая преклонного возраста. Оба они уже привычно вошли в ступор при нашем появлении, став принюхиваться, пытаясь найти источник запаха, а после начав кружиться на месте,