Overlord: Право на жизнь. Том 2 - Hydra Dominatus Страница 12

Алый Мудрец создал ещё одного гиганта, после чего начал применять какое-то мощное заклинание. Но прежде чем оно сорвалось, гигант уже отошёл. Затем он столь же спокойно принял и кровавый взрыв, что хоть и нанёс какой-то урон, но явно не смертельный.

— И вот высокоранговая магия в кулдауне, а враг жив… какая досада. А ведь низко ранговой магией может навредить даже тем, кто имеет к ней иммунитет, — произнёс Алый Мудрец и взмахнув косой создал вихрь копий, которыми буквально разорвал разорвал землю, создав под ногой гиганта воронку.

Гигант не получил ни единицы урона от магии, но со следующим шагом пошатнулся, после чего Алый Мудрец уже переместился в упор и ударил косой в его второй ногу, заставляя монстра повалится.

— Всему можно найти применение, как и низкоранговая магия понадобится хотя бы для вырезания полчищ пушечного мяса.

— Ладно, убедил. Но мой Кровавый Туман так не может.

— Потому что ты не объединял его с плющом и не используешь яды.

— Какие ещё яды? Я маг крови или ассасин?

— Ты бездарность, которая вместо того, чтобы использовать весь потенциал, открываемый Новым Миром, мыслит в каких-то нелепых рамках.

— А сколько ещё игроков было в вашем отряде? — решил спросить я.

— Тему не меняй! — взревел Алый Мудрец, которого моя легкомысленность по отношению к обучению выбесила окончательно.

И вот уже я сам стал целью его заклинаний из-за чего началась наша очередная битва, которая в этот раз стала от части и уроком. В этот момент Алый Мудрец казался на удивление слабым, ведь вывести его из себя было проще простого. А по началу он казался таким страшным и… действительно мудрым.

На практике же он вероятно такой же игрок, как и я. В плане, без особого личного опыта, так ещё и в Новом Мире пожить тоже толком не успел, отъехав в процессе и оставив после себя лишь эту диадему. Хотя может быть где-то у Теократии и эта коса с сетом брони хранится.

Так и началось моё обучение с Алым Мудрецом, которое порой продолжалось и во время обычного сна. С прокачкой Алый Мудрец действительно стал сильнее из-за чего стал приходить куда чаще, но делал он это без особого конфликта. Просто так скажем вторгался в сон, а я и не особо мешал ему.

И хоть с одной стороны подобный расклад меня радовал, а с другой… если Алый Мудрец уже сейчас вторгался в мои сны, то на четвёртом уровне он вероятно станет находиться со мной и во время бодрствования. На пятом же уровне… у него явно будут шансы забрать моё тело.

Впрочем, мне же ничего не мешает не вкачивать этот класс до конца. Так что я не особо переживал и старался оптимистично смотреть в будущее, полное козней судьбы.

Глава 62

Гигантские монстры тащили каменные блоки колоссальных размеров. Используя невероятные заклинания Назарик менял ландшафт и возводил сначала горы, вызывая жуткие землетрясения. Затем с помощью стихий камню предавалась форма и заклинания накладывались на основу, поверх которой уже шла укладка этих блоков, чья толщина могла достигать и нескольких метров.

Стена будет невероятно толстая и высокая, а ещё и прочная. Но конечно основой будет магический купол, для создания которого мобилизовались все знания, ведь даже Момонга не мог совершить в одиночку подобного. Подобное позволяло лучше всего узнать какими на самом деле являлись жители Назарика, что было важно для них самих. Да, Момонга имел текст описаний всех НИПов, но личность и характер штука динамическая. Они меняются, как и казалось бы однозначно трактуемые слова на деле вызывали споры.

Ведь всё было относительно и банально со словами «злой» и «добрый» в описании персонажей уже была куча проблем, ведь одинаково злые по описанию персонажи на деле… на деле оказывались совершенно разными. Всё это требовало изучения и понимания, к которому стремился Владыка Назарика, перекраивая под себя всё вокруг и пытаясь решить те проблемы, которые уже однажды привели к развалу его гильдии и не должны были стать причиной гибели Назарика сейчас.

— Добро пожаловать в Девять Врат, господин де Ромар, — сразу же на подъезде мою карету взяли под сопровождение демоны, довольно жуткие и гротескные, с символом Ульберта Ален Одла.

Демиург сразу же начал перестройку с того, что обратил всё оставшиеся население в рабов, которые в целом недолго гнули спину и стали вместилищем для призванных из ада тварей. Сразу же за стеной меня встретила выжженная земля, клетки, что скоро будут заполнены грешниками, а также небольшая армия, способности которой изучал сам Демиург, наблюдая за бесконечными сражениями существ.

Некогда прекрасные равнины теперь стали настолько же уродливыми, насколько их видел Демиург и его создатель. Сами же руины Э-Рантэла в скором станут обителью абсолютного зла и воплощением всего размаха мизантропии, которой был пропитан их хозяина.

— И надо будет ещё затянуть небо чёрными тучами, — произнёс Демиург, наблюдая за тем как какой-то жирный чиновник пытался защитить свою семью от бесов. — Тебе же тоже не нравится солнце, Вильгельм?

— Я пришёл говорить о долгах, Демиург. Давай перейдём сразу к делу.

— Опять хочешь взять в долг?

— Отсрочить выплаты и сделать перерасчёт.

— И что ты предлагаешь взамен? — без особого интереса говорил Демиург, который мыслил в совершенно иных масштабах, но и конечно же даже медяка мне просто так не простит.

— Я знаю, что у вас есть проект буферных зон. За стеной тоже будут поселения, но в которые вы слишком активно вмешиваться не будете. Эта зона проходит по моим землям. Я отдам им.

— Ты и так их отдашь.

— Да, но думаю ты и сам понимаешь, что Момонга не станет просто забирать у меня территории.

— Сейчас может и нет, — пожав плечами ответил Демиург, после чего дал отмашку и против жирдяя выпустили очень быстрых демонов, которых перехватить о не мог. — Этот подлец жирел на чужих бедах, но теперь он сам прочувствует сполна всё то, что причинил другим. Для начала пусть выберет кем он пожертвует в первую очередь.

Жирдяй выбрал детей, затем жену, а на последок осталась любовница. За всем этим пришлось следить и мне, ведь того хотел Демиург, который внезапно замолчал. Но после… после выживших ждала участь, что была куда страшнее смерти.

— Три века