Апокалипсис, вид снизу. Том I (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a" Страница 13

Но оптимизм Инги Вейсман было не прошибить даже стапятидесятимиллиметровым бронебойным снарядом. Плохо скрытое оскорбление она благополучно пропустила мимо ушей.

— Если ты уже поужинал, то пошли. Ты знаешь, — Инга Вейсман придвинулась к Вианту вплотную и зашептала прямо в ухо, — в институте я читала книги не только по физике. А потому знаю, как развеять твою хандру. Поверь, ты не пожалеешь. Это только в первый раз, с голодухи, тебе было не до изысков.

Виант отвёл глаза: более чем прозрачный намёк на секс. Впрочем, к чему врать самому себе? Несмотря на перспективу получить балласт на шею, он всё равно совсем не против ещё разок стянуть с Инги её белые и очень сексуальные трусики. В конце концов, у них впереди медовый месяц. Эх, Виант поднялся из-за стола, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.

Глава 5

Никаких крыс

Пещера, такая высокая и широкая в горловине, в глубине Юланской горы сильно сузилась. Если подпрыгнуть, то можно легко достать до скалистого потолка. Гирлянды светодиодных лампочек вдоль стен экономно разгоняют темноту. Ботинки на тонкой подошве то шелестят по песку, то шаркают по камню. Левая рука сжимает свёрнутый в трубочку стикер.

Жилая часть базы «Синей канарейки» осталась за спиной. Боковые ответвления то и дело уходят в темноту. В Юланской горе запрятана целая сеть пещер. Инга объясняла, что где-то там, на более низких уровнях, за несколько лет удалось сначала откопать другие отсеки космического корабля инопланетян, а потом и проникнуть в них. Но где именно находятся эти самые другие отсеки инопланетного корабля Виант так и не понял. Хотя, откровенно говоря, никогда и не хотел понять.

Сердце то и дело замирает от страха или пускается вскачь словно бешенная лошадь. Свёрнутый в трубочку стикер в очередной раз чуть было не выскользнул из потной ладони. Николай Павлович шагает впереди с уверенностью атомного ледокола, что ведёт караван торговых судов через скованные толстым льдом воды Карского моря. Инга шагает чуть впереди. В свете холодных светодиодных лампочек лёгкая куртка стального цвета то и дело отливает серебром. Кажется, будто на ней не рабочая форма сотрудников «Синей канарейки», а дорогой наряд для вечеринки. Только, увы, веселья не будет.

За спиной мягко, будто кошка, ступает Садист. Главная обязанность старшины Ермолаева — неотложная психологическая помощь, если вдруг кто из добровольцев передумает в самый последний момент. Куратор прекрасно отдаёт себе отчёт, что Виант не горит желанием в очередной раз погрузиться в виртуальную бездну «Другой реальности». За семь с половиной месяцев бывший десантник весьма и весьма поднатаскал Вианта в рукопашном бое, так что у добровольца в самый ответственный момент очень даже могут возникнуть всякие ненужные мысли. О чём Николай Павлович прямо так и заявил. Виант усмехнулся. Куратор правильно сделал, что прихватил Садиста для подстраховки. Убить Николая Павловича Виант вряд ли сможет, не та весовая категория, а вот покалечить, отломать пару конечностей, это запросто.

Очередной поворот. Гирлянда огней раздвинулась и разбежалась в разные стороны. Николай Павлович уверенно свернул в левую сторону.

— Мы почти дошли, — чуть слышно бросила через плечо Инга.

Виант ничего не ответил. В этой части пещеры ему приходилось бывать всего дважды. Первый, когда больше года назад Николай Павлович точно так же вёл его в «малахитовую комнату». Тогда Виант понятия не имел, что его ждёт на самом деле, а потому пребывал в приподнятом настроении и в предвкушении узреть величайшую загадку современности. Нет, даже больше — чудо!

Второго раза, пути назад в жилую и административную часть, Виант не помнит. Да и как он мог его запомнить, когда его пронесли на носилках в бессознательном состоянии в медицинский отсек. Выход из «Другой реальности» оказался настолько драматичным, что Виант даже не успел сообразить, что вновь стал человеком. Будто он по-прежнему крыса, при виде ошарашенных охранников, очень неудачно метнулся в сторону и смачно приложился головой об основание «малахитовой капсулы».

А потом у Вианта было до хрена возможностей полюбоваться «малахитовой комнатой» и сколько угодно раз пощупать «малахитовый компьютер». Даже больше, Николай Павлович не раз и не два предлагал ему прогуляться до корабля инопланетян. Да и в любое другое время Виант вполне мог самостоятельно это сделать. Мог, но так ни разу и не сделал этого. А виной тому страх, самый настоящий страх перед «малахитовой комнатой» и рядами «малахитовых капсул», что так похожи на кладбищенские надгробья.

На душе пьяные от валерьянки кошки орут хором. Виант тихо вздохнул. Увы, удрать так и не получилось. За пределами базы «Синей канарейки» Садист с подручными не спускал с него глаз. Будто и этого мало, отставной старшина как-то раз устроил забавную игру под названием «охота на лис». В тот чёрный день Садист поставил перед Виантом учебно-боевую задачу изобразить вражеского диверсанта, которому поручено уйти от преследования. Не прошло и километра, как Виант благополучно выбросил автомат, патроны, гранаты и прочую боевую амуницию, оставил только запас продуктов питания и прочее, что необходимо для выживания в лесу. Но! Ничего не получилось. Не помогла даже часовая фора и великолепная физическая подготовка. Эти чёртовы десанты гнали его через тайгу двое суток, а потом взяли тёпленьким, когда Виант без сил свалился под елью.

Самое печальное другое, Виант машинально поёжился и, как бы невзначай, поправил на спине лёгкую куртку стального цвета. Торец свёрнутого в трубочку стикера с тихим шелестом прошёлся по тонкой ткани. Всего на миг пальцы прошлись по толстому корешку общей тетради в клеточку. Ни спалить, ни хотя бы перепрятать «Справедливость 2.1» так и не удалось. Всё, что Виант успел, так это в самый последний момент перед выходом из номера вытащить её из-за спинки кровати и пихнуть за ремень брюк.

Хорошо, что его не стали обыскивать. Да и какой смысл? Виант грустно улыбнулся. Зато «малахитовая капсула» станет самым что ни на есть надёжным местом для хранения опасной тетради. Когда «малахитовый» свод сомкнётся над ним, то достать «Справедливость 2.1» не получится в принципе. Учёные пытались, да и до сих пор пытаются, вскрыть фальшивый малахит, только ничего у них не получается. Правда, на эксперимент с тонной-другой в тротиловом эквиваленте начальство так и не решилось. Хотя, Виант украдкой бросил взгляд через плечо на Садиста, зря он вообще вытащил тетрадь из-за спинки кровати. Подавляющая часть листов в ней всё равно девственно чистенькие.

Виант старался, старался как мог, волынить как только можно, но первая ходка в некотором роде вышла ему боком. Как крыса, он сумел мало чего узнать о жизни людей в «Другой реальности». Илья Шантыгин, штатный лингвист «Синей канарейки», закончил работу над базой дитарского языка две недели назад. Ещё две недели Виант как мог придумывал новые слова и выражения, но русский не еврей оказался гораздо умней, чем казался снаружи. Илья Шантыгин один хрен вычислил все липовые слова, а потом доложил лично Михаилу Владимировичу Шпину, начальнику секретного проекта, что закончил работу и нового материала нет и быть не может.

Спина Инги полыхнула серебряным огнём, Виант машинально поднял глаза. Свет очередной настенной лампочки рассыпался на куртке напарницы яркими искрами. Была надежда на «жену», но и она, зараза такая, подвела. Буквально за несколько месяцев Инга весьма и весьма основательно выучила дитарский язык. Чему в огромной степени способствовало непосредственное общение с Виантом. Любые попытки саботажа, говорить исключительно на русском языке, коварная женщина пресекала болезненным тычком под рёбра. И смех и грех, но и в постели они говорили исключительно на дитарском языке.

Инга Вейсман как попала в его номер, так в нём и прописалась. Виант отвёл глаза. При иных обстоятельствах он давно выгнал бы её, либо ушёл бы сам. Но найти замену Инге, и тем более самому уйти из секретного проекта, невозможно в принципе.