Лейкоцит 3 - Антон Евгеньевич Захаваев Страница 13

— Не будет. — Ответил за того глава тейма Гергек. — Ынрах, забирай этих ублюдков, возвращайся в нашу обитель, развлекайся, и жди.

— Слушаюсь, магистр. — Слегка поклонился тот, и напоследок заверив, что обязательно меня отблагодарит, при помощи четырех выпущенных из его спины хорошо уже знакомых мне щупалец, под откровенно истеричные крики Тирса «не надо!», поволок заветную троицу к одной из дверей.

— И снова продолжаем продолжать. — Вздохнул я, когда те тоже скрылись с глаз. — В частности... Кендж, Пинджш, Чунч и Варлис. Встаньте сейчас где-нибудь сбоку от трибуны, так, чтобы, если что, случайно под раздачу не попасть. — Дождался пока те молча беспрекословно подчиняться и глядя на второй ярус той самой трибуны добавил:

— А теперь, как я и обещал, самое вкусное. И так, уважаемые высшие магистры. Перед вами находится глава тейма Гергек по имени Хезос, что готов бросить официальный вызов находящемуся среди вас главе тейма Неренгхай по имени Фассар. Но... — Я выдержал новую паузу. — Правила есть правила, и для того, чтобы данный поединок состоялся, требуется согласие большинства прочих верховных магистров. И не спрашивайте откуда особь публичное имя Вайл знает подобный нюанс. Просто особь публичное имя Вайл умеет слушать. Это первое. А теперь второе. Особь публичное имя Вайл ни на чём не настаивает, и сейчас всего лишь перечислит аргументы, согласно которым вам, двадцати прочим верховным магистрам скорее всего следует дать согласие на данный поединок между Фассаром и Хезосом.

Причина номер раз: Фассар был взращён прежним главой дома Купцов, к которому, кроме всего прочего, испытывал искреннюю симпатию. А, следовательно, оставшись на своей текущей должности, запросто может из банального чувства мести начать создавать проблемы нынешнему главе дома Купцов, что (ибо бунтующий верховный магистр, это не прекрасно знающий, как правильно враждовать с лордом Шут) в перспективе может подставить весь соответствующий тайз.

Причина номер два: То покушение на Фассара, было организовано им же самим. И хрен бы с этим моментном, в конце концов каждый... Пиарится, как может. Но, он тогда заявил, и даже более того поклялся именем Биома, что напали на него некие загадочные, способные менять свои истинные имена и ранги могущества метаморфы, таким образом не только умышленно введя в заблуждение как минимум Кензо, но ещё и совершив откровенное... святотатство. Ибо клятва именем Биома, это вам не хрен собачий.

Причина номер три: Уважаемые магистры самцы, просто представьте, что на месте Церны могла оказаться ваша любимая самка.

Причина номер четыре: Вы все прекрасно понимаете, что Ляля он же Лайлакх, невзирая на его габариты, всего лишь маленькие детёныш. А теперь представьте, что это вашему ни в чём не повинному детёнышу пообещали устроить Руккук.

Ну и самое главное. Не знаю каким Фассар был до этого, но сейчас он стал слабым. Хотя бы потому, что, когда уже я сам пообещал устроить его драгоценной Фиссаре Руккук, он моментально под меня прогнулся. Иными словами, продемонстрировал вам всем, что у него есть чувствительное место, на которые отныне любой из вас может без проблем надавить для получения желаемого результата. Да, у меня тоже есть слабое место. Это Ляля. Но, так я ведь и не глава правящего тейма, а потому мне, в отличие от всё того же Фассара, иметь подобную слабость вполне себе простительно.

И это я ещё о его отказе пройти сканирование памяти умолчал. Потому как если он этого опасается, значит ему, кроме всего вышеперечисленного, есть что ещё скрывать, а раз так, то... Нужен ли вам, в особенности магистрам тайза при Великом доме Купцов подобный… источник потенциально неприятных сюрпризов?

На этом у меня всё. А теперь решайте, господа и дамы, давать ли вам согласие на этот поединок или нет. Потому как последнее слово исключительно за вами. — И я, поклонившись, а также напоследок ещё раз встретившись взглядом с, будь его воля прямо сейчас готовым вцепиться мне в глотку, главой тейма Неренгхай направился к своим бойцам. Один из которых, а именно енот Варлис, при моём приближении со словами: «Цезарь, как я мог сразу не признать тебя», опустившись на колени уставился на меня таким раболепный взглядом, что особь публичное имя Вайл, невольно пробрало.

— Кто? — Услышав знакомое по своему родному миру слово, переспросил я.

— Цезарь. — Повторил тот. — Так называют проводников воли Церебры, что... — Он откровенно нервно сглотнул. — Ты... То есть вы... Это знак. Вы получили Фенм от всех трёх Великих лордов и всех трёх их Шутов. Это знак... — И енот по-прежнему стоя на самым натуральным образом коленях попытался... Поцеловать мне руку.

— Эй, погоди! — Рывком одергивая оную буркнул я. — Хватит с меня пока... Избранности. И вообще, ни в какую Церебру я не верю.

— Это не важно, Цезарь. — С придыханием прошептал Варлис. — Главное, что она верит в вас. — И он попытался поцеловать мне уже... Ногу. — Ваше слово закон, Цезарь.

— Да? — С легкой заинтересованностью в голосе уточнил я. — А если я допустим прикажу что-то, что не очень соответствует догматам твоей веры.

— Выполню. — Прошептал енот. — Ибо, даже если вы этого не понимаете или отрицаете, вашими устами всё равно говорит сама Великая Церебра, и...

Закончить ему не дал всё тот же мускулистый кентавр, который и заявил, что они, совет верховных магистров, мол, готовы голосовать. После чего со словами «я за поединок» первым же и поднял руку.

— Я тоже за поединок. — Подняла следом одну из шести своим рук какая-то синекожая, подозрительно напоминающая индийскую богиню самка.

— Я тоже «за»…

— И, я...

— И, я…

Сказать по правде, особь публичное имя Вайл такого результата не ожидал, но спустя некоторое время не поднятой осталось только рука самого главы тейма Неренгхай.

— Стало быть единогласно. — Выпуская из спины целых шесть щупалец, откровенно хищно оскалился глава тейма Гергек. — В таком случае. — Он сделал приглашающий жест. — Я официально бросаю вам вызов за главенство над семнадцатым харном, господин Фассар!

— Ну, что же. Если ты настаиваешь, то я принимаю данный вызов. — На мгновение закрыв глаза отозвался тот, и тотчас, прямо со своего места, словно сжатая пружина, молниеносно